«Оранжевая революция». Украинская версия - Коллектив авторов - Страница 6

Владимир МАЛИНКОВИЧ,

директор Украинского отделения Международного института гуманитарно-политических исследований

В последние месяцы прошлого года мир наконец-то познакомился с Украиной. Не со страшным Чернобылем, расположенным где-то в украинской части российской, то бишь советской империи, не с украинскими звездами вроде Андрея Шевченко, братьев Кличко и победительницы «Евровидения-2004» Русланы Лыжичко, а с сотнями тысяч украинских оппозиционеров, до отказа заполнивших центральную площадь Киева – Майдан Незалежности и прилегающие улицы. В течение почти двух месяцев миллионы телезрителей в разных странах мира ежедневно видели их восторженные лица в обрамлении оранжевых знамен, флажков и воздушных шариков. И слышали их бесконечное скандирование «Ю-щен-ко!», «Ю-щен-ко!», их тысячеголосые призывы скинуть всем надоевшую, насквозь прогнившую, коррумпированную власть Леонида Кучмы и Виктора Януковича. Даже нелепая барочно-рококошная колонна в центре Майдана вдруг превратилась во что-то изящное и легкое. Такой пьяняще легкой, воздушной, бесконфликтно-мягкой, празднично-карнавальной казалась постороннему наблюдателю самая «бархатная» из всех известных миру «бархатных революций» – «оранжевая революция» в Украине.

Но чудес не бывает. Миром управляют объективные закономерности, если, конечно, этот мир сам является объективной реальностью.

С точки зрения марксистской теории, которую нам долго и упорно прививали, социальная или политическая революция – это коренной переворот всей жизни общества, насильственное низвержение старого и утверждение нового социально-экономического строя. Нечто подобное понимают под политической революцией и либеральные социологи. Ссылаясь на них, «Британская энциклопедия» определяет революцию в политике как стремительное и фундаментальное изменение всего порядка управления государством, обычно сопровождаемое насилием, результатом чего, как правило, бывают необратимые перемены в экономической системе, социальных структурах и культурных ценностях.

В том, что касается революционного насилия, оба этих определения, надеюсь, устарели. Поражение коммунизма в государствах Восточной Европы и СССР – процесс, несомненно, революционный, но в большинстве этих стран он прошел без массового использования насилия. Без крови современные революции, пожалуй, могут и обойтись, но вот без фундаментальных – то есть системных – изменений всего политического и социального строя революций, думаю, не бывает. События, которые последовали за горбачевской «перестройкой» в республиках СССР и «бархатными революциями» в Чехословакии, ГДР, Венгрии, Польше и даже в Белграде, были бескровными, но, безусловно, революционными, т. к. до самых корней перетрясли всю систему политической, социально-экономической и культурной жизни общества.

Совсем не то в Украине (и, кстати, в Грузии Михаила Саакашвили). Организаторы «оранжевой революции», включая самого Виктора Ющенко, вовсе не хотели системных перемен. Именно правая оппозиция («Наша Украина» и Блок Юлии Тимошенко – БЮТ) активно сопротивлялась принятию закона о конституционных изменениях, который должен был обеспечить трансформацию президентской республики в парламентско-президентскую. Сначала они объясняли свою позицию тем, что политическая реформа нужна только президенту Кучме, стремящемуся сохранить свою власть. Год назад эти опасения были в какой-то мере обоснованны, но, вернувшись после лечения из Баден-Бадена, Кучма фактически устранился от всякой борьбы за реформу. Тогда оппозиция сменила пластинку: реформа, мол, непоследовательная, не касается местного самоуправления. Вот если бы голосовался не проект «парламентского большинства» (№ 4180), а совместный проект правой и левой оппозиции (№ 3702-1), «Наша Украина» и БЮТ его могли бы поддержать. Не успел Ющенко произнести эти слова с парламентской трибуны, как Кучма согласился вынести на голосование первым именно этот – хороший – проект, предусматривающий и реформу местного самоуправления. За этот проект проголосовали даже самые последовательные сторонники Кучмы – эсдеки. А вот правые оппозиционеры – «Наша Украина» и БЮТ – свой собственный законопроект не поддержали! Как не поддержали они и проголосованный ранее закон о пропорциональной избирательной системе, который также готовился с их участием. Причина? По-моему, она очевидна. Кандидат в президенты Виктор Ющенко в случае своей победы ни с кем не желал делить руководство исполнительной властью. Лишь в промежутке между вторым и третьим турами президентских выборов часть «оранжевых» согласилась проголосовать за конституционную реформу, но только в «пакете» с нужным им избирательным законом. Очень уж хотелось им победить, а для этого необходимо было законодательно ограничить голосование на дому и по открепительным талонам, а также сформировать нужным образом избирательные комиссии на местах. Да и соглашение со своим «левым» союзником Александром Морозом они вынуждены были соблюдать (без него не победили бы), а социалисты – самые радикальные сторонники реформы. Надо сказать, что и «пакет» поддержали далеко не все правые оппозиционеры. Не голосовали сторонники Юлии Тимошенко и... сам Ющенко!

Если организаторы «оранжевой революции» не хотели системных изменений, то какой же в таком случае была их цель? Ответа на этот вопрос они не скрывают: цель лидеров правой оппозиции – смена политической элиты. Вряд ли такую цель можно считать революционной, но подавалась она читателям, зрителям, участникам акций протеста на Майдане как радикальная, поскольку людям обещали полное обновление власти, приход новых, честных, некоррумпированных политиков, готовых служить интересам общества. И здесь лукавство. Среди тех, кто стоял на оранжевой трибуне в центре Киева, людей, входивших в высшие эшелоны власти при Кучме, было никак не меньше, чем в окружении Януковича. Два бывших премьер-министра, два спикера, несколько вице-премьеров и вице-спикеров, очень много бывших министров и глав важнейших госкомитетов, представитель Кучмы в парламенте и др. Да и крупных бизнесменов (читай – олигархов) совсем немало: Юлия Тимошенко, Петр Порошенко, Давид Жвания, Евгений Червоненко, Леонид Черновецкий etc. Ближе к финалу к ним присоединились образцово-показательный нувориш Александр Волков и напрямую связанный с КГБ – СБУ Андрей Деркач, долгое время олицетворявшие обругиваемый оппозицией режим Кучмы и «крутой» бизнес; теперь же всю «оранжевую» экс-номенклатуру и не сосчитать. Почти все – вчерашняя, потерявшая власть номенклатура да оттесненные на периферию более мощными конкурентами «лидеры бизнеса». Учитывая эти обстоятельства, реальную, а не декларируемую цель организаторов «оранжевой революции» можно определить одним словом – реванш.

Такой была основная цель организаторов «оранжевой акции», но совсем не этого хотела основная масса ее участников. Свою позицию протестанты, поддерживающие Ющенко, адекватно представить не смогли, потому что они были не столько самостоятельным субъектом, сколько управляемым «реваншистами» объектом политического действия. Внешне требования сотен тысяч протестантов сводились к желанию сбросить злых властителей – Кучму, Медведчука, Януковича и посадить в президентское кресло «доброго царя» Ющенко, которому поможет расчистить от грязи «авгиевы конюшни» власти «народная заступница» Юлия Тимошенко (таковой ее считали наиболее радикальные участники акций протеста, но далеко не все). Однако основываясь только на этих требованиях, вряд ли можно объяснить причины, побудившие сторонников Ющенко выйти на улицы.

Пусть не было революции, но политический кризис все же был (и есть) – в этом, думаю, никто не сомневается. Об этом кризисе под условным названием «оранжевая революция» и пойдет речь дальше. Почему все-таки этот кризис разразился во времена, для страны относительно благополучные? В течение пяти последних лет производство ВВП в Украине постоянно росло, причем рекордными темпами. И товарооборот рос, и даже уровень жизни большинства украинских граждан повышался, хотя и не так быстро, как хотелось бы. Главное, что люди это ощущали. По данным социологов, средний балл оценки опрошенными гражданами экономической ситуации за последние пять лет увеличился вдвое. Число лиц, считающих эту ситуацию очень плохой, напротив, уменьшилось – с 40,7 до 18,3 %.[1] Людей, неудовлетворенных своим социальным положением, в 2004 году по-прежнему много, но все же на 20 % меньше, чем пять лет назад. А число довольных своим статусом за это же время выросло с 8 до 15,4 %, то есть опять-таки почти вдвое.[2] Наметилась тенденция к увеличению позитивных оценок того, что касается гарантий занятости, личной безопасности, материальных условий семейной жизни, медицинского обслуживания и условий отдыха.[3] Замечают все это люди и тем не менее протестуют. Почему?