«Оранжевая революция». Украинская версия - Коллектив авторов - Страница 46

Майдан не появился спонтанно, как чертик из табакерки. Украина шла к «оранжевой революции» долго и мучительно, через голодовку студентов 1990-х годов и палаточный городок периода кассетного скандала, через поражения и отступления оппозиции. Подспудно формировалось и гражданское общество, в том числе и за счет грантовой подпитки из-за рубежа. Но никакие гранты не выведут сотни тысяч людей на улицы. Предпосылки «оранжевой революции» накапливались годами. Драматичная избирательная кампания 2004 года резко ускорила процесс созревания революционной ситуации. «Политический нарыв» прорвался после второго тура.

Эпицентром революции стал Киев. И в этом проявилась еще одна из закономерностей, присущих революционным событиям. Революции происходят или начинаются, как правило, в столицах. Но была и еще одна причина. Главными движущими силами «оранжевой революции» стали новый средний класс и студенческая молодежь – будущий средний класс. Как представительная социальная группа средний класс сформировался пока что только в Киеве. Украинский средний класс обращен в будущее и отчасти сознательно, отчасти интуитивно ориентирован на демократические ценности и европейский цивилизационный выбор. И для представителей нового среднего класса Янукович с его управляемой, «директорской» демократией, администрированной и полукриминальной рыночной экономикой был неприемлем.

Во многих отношениях это была странная революция. Логика политического противостояния смешалась с «оранжевым» карнавалом. Для анализа этих событий впору обращаться не только к Владимиру Ленину, но и к Бахтину. И толпы шахтеров, свезенных в Киев, не знали, что им делать в этой атмосфере революционного праздника и карнавальной круговерти. Их привезли драться с «оранжевыми», а те вместо драки предлагали братание и совместную трапезу.

Едва ли не впервые и, возможно, в последний раз обладатели «мерседесов» оказались в одних рядах с теми, кто едва сводит концы с концами. Политическое братство младоолигархов и полунищих провинциалов – один из оксюморонов и парадоксов Майдана.

Тем не менее эклектика революционного постмодерна победила железную логику политтехнологического модерна. Выборы перешли в революцию, революция смешалась с выборами и политической реформой.

«Оранжевая революция» способствовала смене власти в стране, формированию нового политического режима. Каким он будет? Сможет ли соответствовать высоким ожиданиям Майдана? Удастся ли новой власти стать своей для тех избирателей, кто не поддержал «оранжевую команду» на президентских выборах? Будет ли совместима логика революционного обновления, заявленная новой властью, с логикой политической реформы? Революция закончилась или революция продолжается? Вопросов пока больше, чем ответов на них. Точку в анализе «оранжевой революции» ставить рано. Скорее можно поставить многоточие и большой знак вопроса.

Антон ФИНЬКО,

эксперт Киевского центра политических исследований и конфликтологии

Сегодня, по прошествии всего лишь нескольких месяцев после массовых выступлений на киевской площади Независимости, совершенно беспристрастная оценка происшедших событий представляется весьма проблематичной. В то же время уже ныне можно попытаться сделать несколько предварительных обобщений, в том числе выделить ряд конфликтов, спровоцировавших политический кризис ноября—декабря 2004 года.

Среди такого рода конфликтов, во-первых, следует упомянуть о противостоянии в политических верхах страны между сторонниками копирования Украиной восточноевропейского пути преобразований и политиками, ориентированными на сценарий «национального капитализма».

В качестве важнейшего аспекта «повестки дня» президентских выборов 2004 года этот конфликт был назван аналитиками «Эксперт-Украина» еще до начала «оранжевых» событий. По их мнению, «национальный капитализм» представлял собой неофициальный курс Леонида Кучмы, чьим преемником выступал Виктор Янукович.

К основным характеристикам «национал-капиталистического» проекта «Эксперт» отнес:

1. преимущественную опору на национальные финансово-промышленные группы, которым государство оказывает поддержку в наращивании активов и отсечении западных и российских конкурентов при проведении приватизации;

2. дистанцирование от НАТО и промосковской Организации договора о коллективной безопасности (ОДКБ) при сохранении военно-технического сотрудничества с Российской Федерацией;

3. поддержку идеи создания ЕЭП (но без согласия на создание контролируемых Москвой наднациональных структур) с целью выхода на российские рынки и удешевления поставляемого из России топлива;

4. недопущение контроля со стороны международных финансовых институтов и мультинациональных корпораций над установлением места Украины в международном разделении труда.

Слабость «национал-капиталистов» «Эксперт» связывал с их неспособностью обеспечить Украине перспективу обретения основных европейских благ – уважения к правам человека, достойного образа жизни, контроля общества над бюрократическим аппаратом.

«Восточноевропейский» проект олицетворяется политическим курсом Виктора Ющенко. Среди основных его компонентов «Эксперт» назвал:

1. первостепенное внимание присоединению Украины к структурам НАТО и ЕС;

2. вписывание Украины в систему европейского разделения труда;

3. возрастание влияния на экономику страны со стороны мультинациональных корпораций.

Авторы «Эксперта» подчеркнули, что используемые сторонниками Ющенко проевропейские лозунги обладают большой притягательной силой в украинском обществе. Однако способность в рамках реализации этого проекта добиться действительной евроинтеграции Украины они оставили под большим сомнением.

Во многом с выводами аналитиков «Эксперта» можно согласиться. Позиционирование Ющенко как политического деятеля, с которым связана европейская перспектива Украины, сыграло большую роль в мобилизации вокруг него значительной части социально активных избирателей, опасавшихся реставрации в стране авторитарных порядков квазисоветского образца в случае прихода к власти Виктора Януковича. (При этом проевропейские притязания Ющенко опирались на выражавшуюся ему явную поддержку со стороны общественного мнения, средств массовой информации и ряда лидеров США и ЕС.)

Такого рода активистские общественные слои, может быть, не столь многочисленны, но они отличаются повышенной энергией («пассионарностью»), а также высоким уровнем информированности, и именно из них рекрутировался основной состав участников киевского Майдана в первый период его существования. Их манифестированная и эмоциональная митинговая активность позволила создать перевес в пользу Ющенко на решающем этапе политического противоборства.

Симптоматично, что приход к власти Ющенко ознаменовался резким усилением риторики восточноевропейского образца. Речь идет, например, об использовании им образа «берлинской стены» или же о рассмотрении событий в Украине как одного из звеньев единого процесса расширения демократии, инициированного восточноевропейскими революциями 1989–1990 годов.

Одновременно со стороны новых властей начали предприниматься усилия по ускорению вхождения Украины в европейские структуры. Впрочем, степень их успешности остается довольно спорной.

В то же время конфликт «восточные европейцы против национал-капиталистов» на самом деле не имел столь «чистого» характера, как это представляется авторам «Эксперта». Действительная картина событий, на наш взгляд, отличалась большей сложностью.

Более пристальный взгляд на геостратегическую и геоэкономическую позицию Леонида Кучмы выявляет ее явную двойственность. Она не позволяет однозначно отнести бывшего президента Украины к безусловным сторонникам «национал-капиталистического» проекта.

С одной стороны, национальные финансово-промышленные группы во времена правления Кучмы действительно получали значительные преимущества в процессе приватизации государственной собственности. Это особенно отчетливо дало о себе знать в истории с продажей «Криворожстали».