«Оранжевая революция». Украинская версия - Коллектив авторов - Страница 43

Под нарастающим двойным давлением Запада и мощной парламентской оппозиции Кучма стал ставить на сильных людей. Такими он счел Виктора Януковича и Медведчука.

Но это значило, что он начал делать ставку на людей, заведомо не имеющих безусловной публичной поддержки. Как видно, он рассчитывал на то, что такие люди не смогут сыграть собственную игру, а потому и «не сдадут» его. Во втором Кучма не ошибся: ни тот, ни другой его не предали. Ошибка была в ином: сделав ставку на сильных людей, он оказался не в состоянии выиграть выборы.

Однако Кучма, похоже, и не собирался их выигрывать. Его расчет (предполагаем мы в этой версии) выглядел так: победит Янукович – что ж, пусть так и будет; человека со «сложной биографией» он всегда сможет заставить действовать в своих интересах. А не победит – еще лучше; возникнет политический кризис, и народу придется идти на поклон к Кучме и просить его: «Запутались мы... ошиблись... Возвращайтесь, Леонид Данилович, княжить и володеть нами».

Вот потому-то в момент политического кризиса он остался пассивен. Это был его роковой просчет, и он потерял все. Сторонники Януковича сочли его поведение предательством; сторонники Ющенко не выразили благодарности за пассивность; а «украинский менталитет» проявился в том, что почти все, кто его окружал, – его предали.

Да, конечно, люди были недовольны властью, которая явно «засиделась», и Запад был недоволен Кучмой и хотел, чтобы его место занял другой человек. Но все это не могло бы привести к смене власти.

И не рассказывайте нам детских побасенок о народе, который возмутился и сам, по собственной инициативе, двинулся в Киев и на площадь. Прийти-то люди пришли; но откуда там взялась эстрада, на которой день за днем самые известные рок-группы устраивали концерты? И долго ли стояли бы на площади молодые ребята, если бы пламенные речи Виктора Ющенко и Зинченко не перемежались этими концертами?

Не будем переоценивать и роль Запада. Он помог в организации, он создавал давление на власть, но ведь не западные эмиссары выступали на митингах, и не на западные деньги была устроена вся «оранжевая революция».

Мелкие бизнесмены думали, что революцию делают в их интересах. Но главный куш собирались сорвать организаторы: Петр Порошенко, Зураб Жвания, Юлия Тимошенко – те крупные бизнесмены, которые проиграли в прошлом круге войны за право быть собственниками Всея Украины.

...В 1799 году министр полиции Фуше говорил заигрывавшему с якобинцами военному министру Бернадотту: «Ты – глупый человек; чего ты хочешь? В 1793 году было иное дело; тогда мы рассчитывали выиграть, разрушая и строя заново. Но ведь мы добились власти и от новых беспорядков можем только проиграть!»

Примерно так же рассуждали год назад победители – Пинчук, Суркис, Ринат Ахметов. Им ни к чему было продолжение «войны всех против всех», они хотели сохранения в стране мира и прежнего режима; если можно – при Кучме, если нет – при его преемнике, который им гарантирует сохранение приобретенного.

Потому-то «синие» в ноябре 2004 года никак не рассчитывали на народные массы и не готовились применить этот ресурс. «Оранжевые» – дело другое. Их интерес состоял в том, чтобы сломить власть миллиардеров и стать по меньшей мере такими же, как они, а еще лучше – отнять у них все и занять их места.

Однако ничего бы у миллионеров не вышло, если бы у них не было двух человек: Ющенко и Тимошенко.

Всякое важное событие можно изучать на разных уровнях. Вот и события конца 2004 года (и им предшествовавшие) имеют по крайней мере четыре уровня: от наивысшего, где их рассматривают то ли по Бушу как «извечное стремление к свободе всех народов от Украины до Ирака», то ли, напротив, как заговор Запада (всего Запада) против славянского мира... – до наинизшего уровня, где говорят об интригах и перехваченных телефонных звонках. Но если о первом, втором уровнях (какие именно страты общества участвовали в событиях и на чьей стороне) и четвертом пишут достаточно, то о третьем – о психологии главных игроков – гораздо меньше. А между тем очевидно: если бы хотя бы у одного из пяти главных действующих лиц был другой характер, и события пошли бы по-другому.

Не пытаясь развить эту идею подробно, вернусь к тандему Ющенко—Тимошенко. Случилось так, что они идеально дополнили друг друга. Тимошенко не имела популярности в обществе, и никогда бы больше 10 % не пошло за ней. Но зато она – единственная в этой команде – обладала выдающимися политическими способностями (в отличие от Ющенко), готовностью рискнуть всем, чтобы все выиграть (тоже свойство, совершенно нетипичное для украинского менталитета)... ну и деньгами – достаточными, чтобы сыграть свою игру.

Власти некого было противопоставить тандему Ющенко—Тимошенко.

Эта версия, быть может, самая грустная, так как она означает, что раскол Украины стал явью. Когда в 1994 году Леонид Кучма с небольшим перевесом победил Леонида Кравчука, на востоке за него голосовали до 90 % (как за Януковича в 2004 году), тогда как за Кравчука 90 % и более голосовали на западе (как за Ющенко). Раскол страны выглядел так же, как сегодня; но Кучма тогда проявил себя как государственный деятель. Он пошел западу Украины навстречу; трещина осталась, но ее удалось замазать, и все 10 лет правления Кучмы раскол Украине не угрожал.

Сегодня ситуация иная. Победители отказались считаться с побежденными; и Ющенко, и Западная Европа смотрят на Украину исключительно сквозь «оранжевые» очки, в упор не видя другую половину страны. Пружина сжимается, и, когда наступит экономический кризис, окажется, что страна расколота в самый неподходящий для этого момент.

Не все сказанное выше можно доказать, и, по-видимому, не все верно. Но версии, которые я здесь привел, не так резко противоречат друг другу, как кажется на первый взгляд. Лично я думаю, что все эти версии верны – в известной мере. Спорить можно лишь о том, какая из них верна на 50, а какая – только на 10 %.

Владимир ФЕСЕНКО,

председатель правления Центра прикладных политических исследований «Пента»

События, названные «оранжевой революцией», и после своего завершения продолжают вызывать ожесточенные споры, продуцируя самые разные оценки по поводу их сути, причин и последствий.

Что это было: стихийные акции гражданского протеста, «праздник непослушания», «бархатная революция» или политтехнологическая операция, проведенная оппозицией? В декабре 2004 года тогда еще кандидат на пост президента Виктор Янукович свел эту дискуссию к жесткой дилемме – революция или политтехнология. Именно столкновение этих двух подходов – революционного и политтехнологического – доминирует в споре об оценке «оранжевой революции». Сам Янукович не сомневался, что столкнулся после второго тура выборов с хитроумной и коварной спецоперацией оппозиции.

Вопрос о том, можно ли считать революцией события, потрясшие Украину после второго тура президентских выборов, имеет не только методологическую подоплеку, но и аксиологический, а также и политический смысл.

Спор о правомерности обозначения этих событий как революции имеет преимущественно аксиологический (ценностный) смысл. В основе данной дискуссии – столкновение противоположных ценностных критериев. В этой связи уместно вспомнить публицистические и теоретические битвы вокруг оценки событий в Петрограде в октябре 1917 года: можно ли их считать революцией или это был мятеж, политический переворот и т. п. В данном случае как раз аксиологический критерий выходит на первый план. Если политическим событиям такого кардинального характера дается положительная социально-политическая оценка, то согласно традиции, которая установилась еще с конца KVIII века, их можно называть революцией. Если эти события оцениваются негативно – то это уже бунт, восстание, переворот, все что угодно, но только не революция. Поэтому для тех, кто связывает с событиями ноября—декабря 2004 года в Украине положительные ожидания, вкладывает в них позитивный смысл, – это конечно революция; для тех же, кто относится к ним негативно, эти события никогда не станут революцией.