Конкистадоры. История испанских завоеваний XV–XVI веков - Иннес Хэммонд - Страница 30
- Предыдущая
- 30/79
- Следующая
На подходящем поле, при поддержке большого числа индейских союзников, Кортес имел неплохие шансы нанести мешикам поражение в бою. Однако многие из его семпоальцев считали, что испанцы отправляются прямиком в ловушку, что ни один из них не выйдет из Мехико живым – они будут либо убиты, либо принесены в жертву ацтекским богам. И поскольку семпоальцы попросили разрешения вернуться домой, Кортес наградил их подарками и отпустил. Тем не менее когда начался последний этап его марша, с ним было, как он утверждает, «четыре тысячи индейцев из Тлашкалы, Уэйоцинго, Чолулы и Семпоалы». Почти наверняка индейцев было гораздо больше, но самое поразительное в этом факте то, что чолуланцы теперь тоже шли с испанской армией: ведь мало того, что они затеяли предательскую атаку на испанцев – согласно Тапиа, испанцы или, что более вероятно, их индейские союзники в отместку сделали все возможное, чтобы разрушить этот священный город; Кортес на целых два дня отдал город своему воинству. Все это доказывает только, что здесь, как это происходит и сегодня во многих частях света, решительное применение силы вызвало скорее уважение и даже восхищение, но не ненависть.
Неясно, как долго Кортес оставался в Чолуле, но ему хватило времени, чтобы принять очередное посольство Моктесумы, а самому отправить группу из десяти солдат для разведки прохода между двумя вулканами. Фактически они поднялись почти на вершину самого Попокатепетля, что было немалым достижением, так как происходило во время небольшого извержения. Их доклад подтвердил, что в проходе есть хорошая тропа, а поскольку это самый короткий путь, то Кортес решил выбрать именно его, несмотря на то что это означало подъем на высоту более 11 000 футов.
Выбранный путь, проходивший мимо Уэйоцинго, союзного Тлашкале индейского города, лежал южнее маршрута, рекомендованного вождями Моктесумы, который протянулся по северным предгорьям Истаксиуатля, примерно вдоль трассы современной автодороги. Высота там. меньше, однако путь этот пролегает по землям Кулуа и ведет к Чалько, управляемому мешиками городу. Кортеса же невозможно было отвлечь от его главной цели даже обещаниями обильного снабжения продовольствием. Возможно, он опасался ловушки, однако не вызывает сомнений, что основным мотивом выбора пути через Уэйоцинго было намерение увеличить свои индейские вспомогательные силы. Это объясняет также, почему армия в первый день прошла так мало.
На ночь испанцы остановились в Калпане, немного не доходя до холмов-близнецов, так напоминающих гигантскую горную гряду, которую им предстояло преодолеть. Поселение это располагалось совсем рядом с| Уэйоцинго; вожди и жрецы города вышли их встречать с продовольствием и небольшим количеством золота. Берналь Диас пишет, что они предупредили Кортеса: когда он достигнет верхней точки прохода, он обнаружит там две тропы; одна из них перекрыта упавшими деревьями и непроходима для лошадей, другая расчищена. Если испанцы выберут расчищенную тропу, позже они внезапно обнаружат, что она перегорожена земляным завалом, а поблизости в засаде, за рвами и баррикадами, их ожидают мешики. Они предложили Кортесу «множество людей», чтобы помочь тлашкаланцам убрать деревья, перекрывшие тропу. Должно быть, армия снова выступила в путь с первыми лучами солнца, так как Берналь Диас пишет, что они достигли прохода еще до полудня. Нет никакого упоминания о том, что испанцы провели еще одну ночь у подножия горы; Кортес же пишет только, что «через два дня после выхода из Чолулы мы преодолели проход». Если они действительно не делали больше остановок в пути, то армия преодолела около пятнадцати миль и поднялась на 4000 футов менее чем за шесть часов – совершенно невероятное достижение, ведь на последнем этапе пути они должны были страдать от разреженного воздуха и холода (нижняя граница снегов Попокатепетля почти достигает перевала). В качестве объяснения можно предположить, что Берналь Диас был в передовом отряде, посланном для обеспечения безопасности прохода. Когда они достигли перевала, отмеченного ныне единственным во всей Мексике памятником Кортесу, пошел снег.
Информация о двух тропах, ведущих с перевала вниз, оказалась достоверной. Для испанцев расчистили правую тропу, ведущую в Тламаналько, селение недалеко от Чалько. Вторая же тропа, ведущая в Амекамеку и проходившая примерно там же, где сейчас современная дорога, оказалась перегороженной стволами деревьев. Когда Кортес потребовал от мешикских вождей объяснений, те сказали, что сделано это для того, чтобы испанцы наверняка пошли по дороге в Чалько, где для них приготовлено все необходимое. Должно быть, такой способ отметить верную дорогу показался Кортесу по меньшей мере странным. Во всяком случае, он повернул на тропу в Амекамеку. Пока тлашкаланцы и их союзники вручную оттаскивали с тропы стволы елей, сгустился сумрак; кроме того, валил густой снег, толстым слоем покрывая землю, и армию ожидала холодная ночь, а единственным укрытием могло служить несколько хижин. Однако, пишет Кортес, у испанцев не было недостатка в дровах для костров; вероятно, от холода страдали лишь часовые и патрули.
Затем оставалось только двигаться вниз, и на равнине возле Амекамеки, где испанцы провели следующую ночь, продовольствия снова было в изобилии. Они оказались наконец в удивительном месте – можно даже назвать его географическим феноменом, – которое привлекало в разные времена многие волны индейских переселенцев. Это обширная высокогорная долина Мехико, лежащая на высоте 7250 футов и более чем наполовину окруженная горами, питающими водой целый комплекс больших, но мелководных озер. Озера эти в настоящее время почти все осушены, но в то время широкое применение ирригации в сочетании с обилием солнечного света и высокогорной прозрачностью воздуха превращало долину в край совершенно невероятного плодородия. Как и большая часть страны, через которую уже прошагали испанцы, эта земля чем-то напоминала Эстремадуру – то же ощущение простора, те же неохватные небеса, то же жаркое солнце и та же неизменная горная цепь на горизонте. Вот только здешние горы – не заросшие лесом скалистые холмы, а голые, мрачные горы шлака, лавовые выбросы недавних вулканических извержений.
В Амекамеке испанцы все еще находились за пределами кольца приозерных городов-государств, составлявших Кулуанскую конфедерацию. В лагерь испанцев, горя любопытством увидеть теуле, пришли индейцы из всех окрестных городов, включая Чалько. Они приносили в дар золото, одежды и женщин, а их вожди высказывали обычные жалобы на Моктесуму. Его сборщиков налогов обвиняли в грабеже последнего имущества, в творимом над женами и дочерьми на глазах отцов и мужей насилии, в уводе мужчин на принудительные работы. На вопрос о тропах они отвечали, что все следы засады уже убраны и что теперь бог войны посоветовал Моктесуме уничтожить испанцев непосредственно в Мехико. К этому моменту Кортес обладал уже достаточно точной информацией о городе. Он знал, что его каналы и подъемные мосты представляют собой потенциальную ловушку, выбраться из которой надежды мало. И все же он не отказался от своей цели, даже не поколебался.
Он снова выступил в путь на следующее утро, и почти сразу же его встретило новое посольство Моктесумы, принесшее ему еще золота, еще более богатые одежды и следующее послание:
«Малинче, этот подарок посылает тебе господин наш, великий Моктесума, который выражает сожаление, что тебе пришлось перенести столько тягот в путешествии из Далеких земель, чтобы увидеться с ним, и говорит, что уже посылал сказать тебе, что он даст тебе много золота и серебра и много чальчиуите (жадеитовых пластинок, превыше всего ценившихся мешиками за их цвет и редкость) в качестве дани для твоего императора и тебя самого и теуле из твоего отряда, если только ты не пойдешь в Мехико. Теперь он умоляет тебя еще раз не продвигаться дальше, но вернуться туда, откуда пришел, и он пошлет в порт большое количество золота и серебра и драгоценных камней для твоего короля, а тебе он даст четыре ноши золота и по одной ноше каждому из твоих братьев. Твой вход в Мехико, однако, запрещен. Все его вассалы вооружены и готовы предотвратить его. И более того, дорога чрезвычайно узка и для тебя там нет пищи».
- Предыдущая
- 30/79
- Следующая
