Подмена - Имшенецкий Вячеслав Андреевич - Страница 15
- Предыдущая
- 15/45
- Следующая
Ниже на листке, видимо, совсем недавно была сделана приписка тоже рукой Самоволина.
Ровно месяц я прожил в управлении, не выходя на улицу. Розыск злоумышленников вёлся усиленно, но результатов не дал. Купец Хаменов и его брат Порошин, при выяснениях сообщили, что они оба не рекомендовали брать в экспедицию Вогула. Их показания подтвердили шесть приказчиков, и дали Вогулу самые плохие характеристики. По приказу Москвы организовали группу поиска бочки с документами. В экспедицию включили меня, Но весь мир, оказывается, сидел на пороховом погребе. Началась война. Российской империи стало не до пропавшей экспедиции. Группа поиска распалась. С тех пор я дважды пробирался к месту гибели баржи. Осматривая камни, пороги и отмели, находил мелкие детали от баржи, но бочки с документами нигде не было.Унести далеко такую тяжесть не могло, она где-то затонула, и неизвестный третий вариант теперь стал вечной тайной. По моим расчётам, учитывая силу течения, её нужно искать на дне правого рукава от острова Волчьего до скалы Кочерга Дьявола (в скобках стояло: смотри схему номер 27). Место гибели баржи я назвал «говорящий колокол», потому что с тех пор я каждую ночь слышу его прощальный голос. И врачи вылечить меня от этого не могут. Говорят, что у меня подсознательное пристрастие к колоколам…
Таня вскочила на ноги:
— Петька, мы же по той скале шли, помнишь, Колёсников назвал Кочерга Дьявола.
— Давай, Таня, туда сбегаем.
— А обед, Петька? Геологи придут.
— Мы только туда и обратно. Сверим со схемой, может, Самоволин всё-таки про другое место пишет.
Таня поняла, что Петьку не отговорить, и согласилась. Они проверили двери в сарае, на кухне, в штабе, в радиорубке. Бочку с медвежонком накрыли куском дырявого брезента. Петька надел на плечи жуховскую двустволку и взял вещмешок с папкой Самоволина.
Они прошли длинный распадок и по тропе поднялись наверх. Стрекотали кузнечики, тонкими голосами посвистывали птицы. В сторону громоздящегося в поднебесье хребта летела серая птица. Отсюда, снизу, она походила на учебный самолёт. Концы больших закруглённых крыльев были белыми, словно вымазаны сметаной. Неизвестная Петьке птица становилась с каждым взмахом все меньше и меньше и, наконец, исчезла в облаках, клубящихся у зубцов хребта.
Стараясь не шуршать ногами, ребята вышли из кустов на каменистый бугор. Прямо от них узким каменным мостом шла срезанная скала Кочерга Дьявола. Таня с Петькой примостились среди тёплых глыб и стали смотреть вниз, туда, где поблёскивающей рваной лентой катилась река. Вынули серую папку, нашли схему номер двадцать семь. Сейчас на реке было больше порогов, чем на схеме. Но рельеф местности, петли реки, край далёкого острова, гребёнки скал со схемой совпадали.
Далеко среди гор белой башней высилась скала. На карте Самоволина она тоже была. Заслоняясь рукой от солнца, вглядываясь в струящийся над тайгой воздух, Петька насчитал на башне одиннадцать зубцов. Казимир Самоволии был аккуратным картографом, потому что на его схеме зубцов было тоже одиннадцать. Сомнений не было: здесь рухнул остов баржи «Муковозки», и колокол прозвучал последний раз тоже здесь. А где Вогул сбросил бочку, ведь горевшая баржа плыла?
— Ложись, — шепнула Таня и упала. Петька ничком свалился меж камней. — Там у реки человек.
Спрятали в мешок документы, подползли к краю скалы. Внизу на плоской глыбе среди воды стоял мужчина. На нём были только короткие зелёные трусы. Ладошкой он стирал воду с тела. И мёрз, потому что как заведённый подпрыгивал на камне.
— Кто он такой?
— Не могу рассмотреть, Таня, не наш, кажется. Купается, наверное.
— Но вода-то холодная, может, рыбачит?
— Сейчас посмотрим.
Человек отогрелся и без всякого напряжения прыгнул, как изюбр, Пролетел метра четыре и приземлился на следующий камень. Осмотрелся и опять прыгнул. Через несколько таких прыжков-полётов он оказался на противоположном берегу. Прошёл по щебёночной осыпи до порога, внимательно посмотрел в глубину и нырнул прямо с берега. Сверху было видно, что он плывёт по течению и пытается руками обшаривать дно. Метров через тридцать его вытолкнуло на поверхность. Он поплыл столбиком и выскочил на берег. Снова стал гладить себя и подпрыгивать. В том месте, где он вылез, воткнул в песок ветку.
Таня с Петькой, затаив дыхание, наблюдали. Вот он сходил в кусты и принёс маленький якорь на тонком шёлковом шнуре. Подошёл к тому месту, где была воткнута ветка, раскрутил якорь в воздухе и кинул в реку. Слабый звук всплеска донёсся до вершины скалы. Человек окинул взглядом реку, кусты и стал выбирать из воды шнур. Якорь выполз. На стреловидных лапках ничего не было. Тогда ныряльщик зашёл по пояс в воду и метнул якорь, словно гарпун. Стал тянуть. Задрожал шнур, полетели с него брызги. Человек, не выпуская шнура, вышел на сушу. И потянул по-бурлацки. Оглядывался через левое плечо на воду. Вслед за якорем на берег выползла какая-то штука, обвитая зелёной тиной, похожая на колесо. Ныряльщик присел на корточки и стал очищать плоский предмет.
За спиной ребят зашуршали камни. Таня не успела опомниться, как Петька направил туда стволы двустволки. Послышалось фырканье, и к ним выскочил медвежонок. Петька опустил ружьё, вытер со лба пот. Медвежонок нахально протиснулся между Петькой и Таней и так же, как они, стал смотреть вниз.
Человек поднял в руках вытащенный предмет.
— Ого, — вырвалось у Петьки, — штурвальное колесо!
Неизвестный пошёл к кустам. Штурвал был тяжёлым, потому что мужчина нёс его на спине. Петька, прикрывая рот рукой, словно неизвестный мог их услышать, прошептал:
— Он обследует место гибели экспедиции.
— А что его интересует: остатки баржи или бочка с… — Таня не договорила, потому что ныряльщик пристально посмотрел в их сторону. Они отползли, оттащили ружьё и мешок и выглянули в другом месте. Человека внизу не было. — Нырнул он, что ли? — прошептала Таня.
— Наверно, оделся и ушёл.
— Петька, а может, с ним целая банда?
— Идём на стойбище, вдруг они туда нагрянут.
Опять отползли. В кустах встали на ноги и побежали. Медвежонок нёсся впереди. Он фыркал, шарахался в кусты и снова вылетал на тропу. И вдруг ощерился. Глухо рявкнул и попятился назад. Петька не успел сдёрнуть с плеча ружьё — на тропинку вышла Линда. Она покосилась на медвежонка и приветливо замахала хвостом. Таня погладила собаку по голове и, зажав ей пасть, легонько дунула ей в ноздри. Линда вырвалась, крутанула носом и от счастья стала прыгать вокруг Тани и, улучив момент, лизнула её в нос.
Спустились в распадок. Стойбище решили обойти, чтобы появиться с другой стороны. Медвежонок, переваливаясь через пенья-коренья, пыхтел, но не отставал ни на шаг. Перепрыгнули через ручей и вышли к палаткам. Через просвет в кустах Петька выглянул. У маленького костра, разложенного на вчерашних углях, согнувшись, стоял Васька Жухов. Он толкал руки в огонь, хлопал ладонями, словно ловил комара, подставлял под огонь спину, подпрыгивал и смотрел по сторонам.
— Петька, он как будто шаманит.
— Замёрз он, греется. Понятно?
У Тани холодок пробежал по спине. Ясно, в реке нырял он. В свою палатку они занесли вещмешок и ружьё.
Осмотрели друг друга. Петька убрал у Тани с головы зацепившийся бутончик иван-чая, стряхнул песчинки с плеча и прошептал:
— Мы искали медвежонка!
Таня кивнула. Петька подманил медвежонка, осторожно взял его за шиворот, поднял в воздух и со словами:
— Попался, косолапый! — выбежал на поляну.
Таня приговаривала в тон Петьке:
— Теперь от нас не уйдёшь!
Жухов услышал голоса, повернулся спиной, схватил закопчённый чайник:
— Я вижу, ребята, вы спите, решил чайку сварить, — и выжидающе посмотрел.
Глаза заскользили по их одежде. Двадцать минут назад он проверил все палатки и сейчас рассчитывал, что Петька с Таней попадутся на его удочку. Скажут, что спали. Наврут, а если так, то, значит, они что-то скрывают. Может, даже следили за ним. А Петька, глядя на Ваську Жухова, подумал: «Твоя уловочка рассчитана на второгодника».
- Предыдущая
- 15/45
- Следующая
