Выбери любимый жанр

Дорога в У. - Ильянен Александр - Страница 12

Изменить размер шрифта:
12
* * *

Не сосредоточусь никак ни на чем, новый сезон. После почти-Болдина, пять шесть часов езды автобусом от Криушей, нашей деревни изгнания, где мы провели три месяца в труде и отдыхе среди алжирского и нашего народа, в лесу, после завода, остановки в городе на площади Арзамаса, путешествия по холмам, до Нижнего, до Дивеева, до и после. Проблема интерпретации текста, письмо и слух, соловьи, лес, ландыши. Прогулка перед сном, сон-письмо, письмо-слух. Пушкинское изгнание, память и памятники, камень, бронза, мрамор и соловьи, черные ботинки на заводе, брюки, бэтээр.

Двадцать лет со дня призыва в Советскую Армию, май, возвращение в Питер, после всего, на волнах словно потопа, в метафорическом ковчеге. Перевод слов, цветы на маленьком столе, я просыпаюсь после Москвы, деревня Криуши, наша резиденция подобно болдинской. Наша не-осень, а еще-зима, потом ожидание весны, конец зимы, неожиданная весна. История Арзамаса.

Открытие страны весной, поездка по стране, Владимир, Суздаль, снова, Александров, Ярославль, вокзал, ночной перрон, дождь, поезд увозит в деревню к тетушкам, наша праздность, леность в работе, наши путешествия в мир звуков, слов. Глаголь. Дом в Арзамасе, где Горький провел пять месяцев ссылки, с мая по октябрь, кажется. Рождение и школа Голикова, Гайдар, гражданская война, Великая отечественная, яблони цветут на улице, площадь перед Собором, прогулки с алжирцами, французская речь. Мой поэт, часть и целое, от памятников до метро, на площади, в середине улицы в сквере, что видно с Невского, освещенный светом черный господин стоя, сидя черным лицеистом, до улицы, площади, города, где казарма гусарского полка, звона колоколов св. Софии, с памятью о Чаадаеве, Лермонтове, Давыдове, всех поэтах, гусарах, мыслителях. Памятник Лермонтову в моей Москве, посередине Евразии, огромный монумент, открытый после забытья в мою поездку на Осенний бульвар к Ане, Демон и борьба с барсом. История памятников, создание памяти это процесс, сказал профессор Прост из Сорбонны. Памятник Гоголю напротив Генерального штаба континента. Евразия, строительство Москвы после пожара. Воображение пожара, памятник пожару, фотография потопа, рисунок из св. Писания, иллюстрация Доре. Монстры слов из серебра, прогулки, посещение лекций не смотря на сезоны, философия сумеречного сознания, доктор Ф. Это история болезни, чудом найденная в подвале академии. Лес, ландыши, соловьи. Чтение романа на немецком языке американца Доктороу, регтайм, перед письмом в тетрадь, после сна, чая. Книжечка о Распутине, купленная в лавке женского монастыря. Лошади на площади, рынок, мои алжирцы. Память о войне. Нервное беспокойство после удивительного покоя. Поездка в Москву. Из Пэ в Эм, вот две точки. Строительство скоростной жэ дэ. Непереводимое. Попытка перевести именно это. То что сопротивляется переводчику. Война смыслов. Ключи и шифры. Флейта и барабан войны. Желтое с белыми колоннами здание Адмиралтейства и аллегории. Армия и переводчики-офицеры, их война с языком и смыслом. Романс про гейшу, точнее слова про гейшу в романсе о бразильском крейсере. Вертинский-Северянин.

* * *

Небо и герань, роман-окно, осенние ветки. Серый цвет мелодии. История болезни, подвал розового здания академии. Война и медицина, Бехтерев, Боткин, Бородин. Настоящая могучая кучка. Все тот же поход князя Игоря на половцев. Опера сочиняется. Московский вокзал, интерьер, письма Ван Гога, одна из моих любимых книг. Удаление от романа, комментарии. Отдых на пути, вокзал. Путь в дом-Египт. В Грецию, Индию. За три моря.

Конституирование памяти, то есть ее создание, процесс, замок. Здесь и суд и иерархия подчинения, вертикаль и горизонталь как в науке о связях. Мучительный процесс, суд, совесть по-гречески. Точка безумия. Может быть моя, твоя, своя-чужая. Черный мрамор Врубеля, могила. А пока осень на кладбище. Контр-реформация Казанской церкви. Желание. Рассеянность, вот нашел слова о моем, как сказать? Ветры над Рассеяние чувств, аффективные состояния, учение об эмоциях. Крылатское, ночная Москва, потом утро. Переживание опыта. Поездка в Москву, осень, другое измерение. Аня, те обезьяны. Ноги, волосы, голова далеко. Песни о Москве, поездке туда и обратно, занавеске, русский пейзаж за окном. Приближение к русскому сезону. Лермонтов. Иль демонэ. Перевод на итальянский язык. Бред переводчицы. Воскресенье, болезнь, день без строчки. История переводчика с доисторических времен, до потопа, ковчега. Язык всех минералов, трав, неживых вещей. Блажен кто понимает. Магазин, облака, история. Открытие сезонов, то есть времен года. Неправильная интерпретация (толкование) календарей.

Коля с Миллионной, его календари, стена с иконами и картинками, пришедшие спрашивают, кто это? Деятели балета, певицы, поэты. Голоса, сундук, буфет. Одиннадцать лет работы в Эрмитаже дворником, квартира четырнадцать, цветные витражи на лестнице, салют на набережной. Флоренский, иконостас. Его красные и черные жилетки, рубашки из крепдешина, шелка, крепжоржета. Серебряные цветы на фиолетовом. Его измученное лицо, учеба в университете, работа агентом по недвижимости. Пьет пиво и читает незнакомого немецкого автора, гефэрлихе мэхтэ. Опасные силы, перевожу. Бутылка коньяка принесена Сережей Ш., у него торговая точка на Чернышевской. Что делать, кто виноват. Чернышевская, цветы, Фурштатская. Там Коля иногда встречает Сережу на его торговой точке, там он продает продовольственные товары. Колин салон, не притон, не малина. La Framboise. Словно название виллы на Миллионной. Этот Север, его несомненная польза. Три века русской поэзии. Сужение и расширение пути. Классическое состояние. Владимирка, одно из названий русских дорог. Сезоны. Страхи, шуршание занавески в поезде, испуганный взгляд за окно, взгляд без любопытства, а от нервного напряжения, чтобы успокоиться.

К Коле приводят мальчиков с вокзала, от Гостиного двора, кафе Чибо, так прозвали место встреч, летнее кафе на Невском. Лебуркин, его жена, их маленькая собачка и дочь-студентка. Ева. Коля ездит к ним иногда в гости, в Купчино. Колины трусы-пижама из азиатского шелка, платье Востока. Колина майка. Усталое лицо кокотки с двумя глубокими морщинами, прядью некрашеных волос, кольцо в ухе как у цыгана. Рассказывает про Обухову, как она любила чтобы ее (опускаю мат) прямо на сцене, рабочий. Тарантелла. Они такие сладкие, говорит Коля о мальчиках. Любитель балета, Клавдии Шульженко. Застенчивый и гордый, гостеприимный, родом из Баку.

* * *

Абсурд, железная логика картинок, красочных и черно-белых, эстетика и этика, все смешалось в попытке найти связь. Театр, женская логика сцен. Псы-рыцари, просто рыцари, певцы и мандолина, девушки с гитарой. Вчерашний ученик, опять уроки как в жизни педагога. Битва языков, башня, религиозные войны. Германия, Франция, какой-то семнадцатый век, крах гуманизма. Картинка над аниной кроватью в Москве. Огни в тумане. Сон в аниной кроватке. Дюрер, аллегория с горожанами или крестьянами, не помню, забыл. Женское и мужское в одежде. Попытка разделить полы по третьестепенным признакам. Помню, что картина над кроватью : надпись на золоченой бронзе на латыни. В испуге отпрянувшие м. и ж., крестьяне, а может быть горожане. Россия, буржуазная революция в конце всех, после социалистической, после коммуны, постиндустриальная, то есть конец века, ожидание конца, поэтому картина Дюрера над аниной постелью. Эйфория людей, мрачное ожидание, просто ожидание, с книгой, на почте в очереди за пенсией. Ожидание с телевизором, где мелькают красивые картинки, обещая туалетную бумагу, гигиенические салфетки, кремы, корма для попугаев, кошек, собак, таблетки от проституток, обещание утолить боль, успокоить.

Писатель, несостоявшийся читатель книги, одной, как архитектор Манилов. Героическая симфония, посвящение бойцам невидимого фронта, читателям, врачам человеческих душ. Страхи, которые вдруг налетают на писателя словно на бурсака в сельской церкви. Вий. Известные и неоткрытые еще фобии, их список, латинские имена. Таблица болезней, пустующие гнезда. Ботаника. Наука о цветах, кустарниках, ростках живого. Средние века, Сорбонна. Вишня в коньяке, коробка конфет толстоватого ученика, невозможность объяснить ему что-либо из французского языка. Толстые пальцы или слишком короткие для игры на фортепьяно у ученицы. Шопен. Его ученицы. Осень, бульвар воспоминаний. Триумфальная арка. Предложение преподавать язык анархистам в летнем лагере. Лагерь в виде алей и беседок, огромного моста. Князь Кропоткин. Терпение — проявление страсти. Дух народа. Собирание людей повсюду. Чтение лекций в университете. Мое ухо и тело. Дух студентов. Народ, энциклопедия от а до я. До самого дна, туалета Московского вокзала. Нотр-Дам. Еще существуют музеи, Кремль. Народные сцены из оперы. Как говорил Мишле, надо уметь расслышать голос, развитие феноменального слуха, экзерсисы слушающего. Целые гаммы.

12
Перейти на страницу:
Мир литературы
Наши партнеры