Корпорация “Магия” - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 10
- Предыдущая
- 10/24
- Следующая
– Ну, будешь говорить? – спросил он, и тот кивнул, а по его обожженным щекам катились слезы.
Казалось, он вот-вот потеряет сознание.
– Ну-ка, без глупостей! – добавил Джедсон и кончиком пальца ударил куколку по лицу.
Я услышал звук пощечины, и голова нашего пленника дернулась как от удара, но это его словно подбодрило.
– Ладно, Арчи, садись записывать. А ты, приятель, говори все, что знаешь. Со всеми подробностями. А если память начнет тебе изменять, подумай, понравится ли тебе, если я прижму сигарету к глазам куколки.
Ну, он начал говорить, вернее, выкладывать все. Он, казалось, совсем пал духом и даже как будто находил облегчение в словах, останавливаясь только, чтобы утереть глаза или высморкаться. А Джедсон помогал ему вопросами, когда он начинал путаться.
Кроме него самого, насколько ему было известно, в шайке состояло еще пятеро, и действовали они так, как мы и предполагали. Они рассчитывали взимать поборы со всех, кто в нашей части города был так или иначе связан с чародейством – с чародеев и их клиентов одинаково. Никакой защиты они предложить не могли – только против собственных бесчинств. Кто его босс?
Он сказал нам. Его босс – самый главный? Нет, но кто главный, ему неизвестно. И больше он ничего не может сказать, даже если мы сожжем его заживо. Да, его босс на кого-то работает, только он не знает на кого. А организация большая, в этом он уверен. Его выписали из одного города на Востоке, чтобы он помог наладить этот рэкет.
Сам он чародей? Да упаси Бог! А его босс? Нет. Он уверен, что нет. Всем таким распоряжался кто-то наверху. Больше он ничего не знает, можно ему уйти?
Джедсон продолжал его расспрашивать, и он добавил кое-какие подробности, в большинстве незначительные, но я записал и их. В заключение он сказал, что к нам обоим вроде бы намечено применить особые меры, потому что мы успешно исправили последствия первого “урока”.
Наконец Джедсон кончил его допрашивать и сказал:
– Я тебя отпущу, но лучше уберись из города. Чтоб я тебя больше тут не видел! Но очень далеко не уезжай, ты можешь мне еще понадобиться. Видишь? – Он поднял куколку и начал осторожно сжимать ее в поясе. Бедняга тут же захрипел, словно его затянули в смирительную рубашку. – Не забывай, я доберусь до тебя, едва захочу. – Он раздвинул пальцы, и его жертва охнула, переводя дух. – Твое альтер эго, то есть, по-твоему, куклу, я уберу в безопасное место под холодное железо. Когда я тебя позову, ты почувствуешь вот такую боль… – Он ущипнул плечо куколки, и бедняга взвизгнул. – Так сразу звони мне, где бы ты ни был.
Джедсон достал из нагрудного кармана перочинный ножик, рассек круг в трех местах, затер разрывы и скомандовал: – А теперь убирайся!
Я думал, тот сбежит, едва выйдя на свободу, но ошибся. Он нерешительно переступил черту и немного постоял, весь дрожа. Потом спотыкаясь побрел к двери. На пороге остановился и посмотрел на нас глазами, полными страха. И мольбы. Он как будто хотел что-то сказать, но передумал, повернулся и вышел за дверь.
Я посмотрел на Джедсона. Он взял мои записи и проглядел их.
– Не знаю, – задумчиво пробормотал мой друг, – что лучше: прямо передать его признания в Бюро Береженого Бизнеса и пусть они сами разбираются с этим делом, или продолжать действовать самостоятельно, Такой соблазн!
Но меня в ту минуту мучило другое.
– Джо, – сказал я, – ну зачем ты его обжег?
– А? Что? – Он словно удивился и перестал почесывать подбородок. – Я его не обжигал.
– Не прячься за слова! – сказал я с раздражением. – Ты обжег его при помощи куклы… то есть при помощи чародейства.
– Не обжигал я его, Арчи! Честное слово. Он сам себя обжег – и без всякого чародейства. Я тут ни при чем.
– Не понимаю!
– Симпатические чары, Арчи, это вовсе не чары, а просто практическое сочетание нейропсихологии и коллоидной химии. Все это он сам с собой проделывал, потому что верит в черную магию. А я всего лишь верно определил его умственные способности.
Наш разговор прервал душераздирающий крик, раздавшийся где-то снаружи. Он оборвался на самой верхней ноте.
– Что это? – спросил я, судорожно сглатывая.
– Не знаю, – ответил Джедсон, подошел к двери, посмотрел направо, налево и продолжал: – Как я сказал, будет очень интересно…
На этот раз его прервала сирена полицейской машины. Мы услышали ее еще вдалеке, но звук стремительно нарастал и наконец вырвался из-за угла на нашу улицу. Мы переглянулись.
– Надо бы посмотреть, – сказали мы хором и нервно засмеялись.
Это был наш знакомый гангстер. Мы обнаружили его на полпути до следующего угла среди кучки любопытных прохожих, которых оттесняли полицейские из машины, остановившейся у тротуара.
Он был мертв.
И лежал на спине, но поза его не дышала покоем.
От лба до пояса его тело было располосовано. Три глубокие – до кости, примерно параллельные раны могли быть оставлены когтями коршуна или орла. При условии, что величиной эта птица не уступала бы пятитонному грузовику.
Застывшее на лице выражение ни о чем не говорило. Лицо и горло были выпачканы, а рот забит каким-то желтоватым веществом с лиловыми прожилками, по консистенции напоминавшим домашний сыр, но запах был омерзителен до невообразимости.
Я обернулся к Джедсону, который чуть побледнел, и сказал: – Пошли отсюда!
И мы вернулись ко мне.
В конце концов мы решили не обращаться в Бюро Береженого Бизнеса или в полицию, пока не проведем собственного небольшого расследования. И к лучшему.
Ни одного члена шайки, чье имя нам было известно, мы не нашли ни по одному записанному нами адресу.
Доказательств, что такой человек действительно существовал, было сколько угодно, и все они жили по адресам, которые Джедсон выпытал у их товарища. Да только все без исключения отбыли неведомо куда в тот самый день, а то и час, когда их сообщник был убит.
В полицию мы не обратились, так как не хотели оказаться хоть в какой-то степени причастными к крайне неаппетитному убийству. Джедсон удовлетворился тем, что осторожно в устной форме сообщил главные факты своему другу в Бюро Береженого Бизнеса, который в свою очередь сообщил их руководителю отдела по борьбе с рэкетом или кому там счел нужным.
Некоторое время затем дела у меня шли гладко, и я прилагал все усилия, чтобы получить за квартал хоть какую-нибудь прибыль. Я и вообще выкинул бы случившееся из головы, если бы иногда не забегал к миссис Дженнингс и не пользовался бы услугами ее молодого друга Джека Води, когда мне раза два потребовалась малая толика коммерческих чар. Он проявил себя отличным специалистом – никаких фокусов и полный ажур.
Мне уже начало казаться, что я ухватил удачу обеими руками, как началась новая полоса неприятностей.
На этот раз под угрозой оказался не мой магазин, но моя жизнь, а свою шкуру я люблю как всякий нормальный человек.
Дома у меня водонагреватель установлен на кухне.
Он снабжен горелкой, а огонь регулируется термостатом. Рядом – плита, тоже с постоянно включенной горелкой.
Я проснулся ночью, и мне захотелось пить. Когда я вошел в кухню – не спрашивайте, почему я не свернул напиться в ванную, я и сам не знаю, – меня затошнило от запаха газа. Я кинулся к окну, распахнул его, а затем побежал в гостиную и открыл большое окно, чтобы создать сквозняк.
Тут словно ветер зашуршал, раздалось громкое “бууум!”, и я обнаружил, что сижу в гостиной на ковре.
Я даже не ушибся, да и кухня не пострадала, если не считать пары разбившихся тарелок. Открытые окна дали выход взрывной волне, смягчили ее воздействие.
Природный газ взрывается только, если он скапливается в закрытом пространстве. Как это произошло, мне стало ясно, едва я осмотрел кухню. Горелка нагревателя погасла, и, когда вода в резервуаре остыла, термостат включил подачу газа, который начал разливаться по кухне. Когда его накопилось достаточно для взрыва, он вспыхнул от горелки на плите.
Видимо, я забрел на кухню в последний момент.
- Предыдущая
- 10/24
- Следующая
