Сладкие разборки - Алешина Светлана - Страница 18
- Предыдущая
- 18/45
- Следующая
— Нашей, российской телекомпании?
— Да, да, нашей.
— Ну тогда это или ОРТ или РТР, сказал Павлик. — Какие еще у нас популярные телекомпании?
— Нет, не то и не другое, — сказала я убежденно.
Тут на меня со всех сторон посыпался град подсказок, названий телеканалов. Господи, что только не называли — и НСТ, он же REN TV, и ТВЦ, и ИВК, и ТНТ, и СТС, и ACT, я, столько уже проработавшая на телевидении, даже не знала, что такие существуют. Однако это было все не то, на каждую новую называемую мне комбинацию из трех букв я качала головой.
— Может быть, это ТВ-6? — предложила Галина Сергеевна.
— ТВ-6 больше не вещает! — возразила Лера Казаринова.
— Ну и что? При чем здесь это?
— В ТВ-6 цифра, — сказал строго Валера Гурьев, — а нам нужны три буквы.
Мы в растерянности смотрели друг на друга.
— Послушайте, — вдруг сказал молчавший до сих пор Костя Шилов. — Может быть, это НТВ?
Я аж подскочила на месте.
— Конечно, НТВ, — сказала я. — Что вы мне голову морочили с вашим ТВ-6! Это НТВ, НТВ было в номере, сначала "Н", потом три цифры, потом «ТВ», отлично помню.
Все вздохнули облегченно, даже засмеялись, и я вместе со всеми.
— Так, отлично, молодец, Ирочка! воскликнул Валера. — Теперь три цифры. Ирочка, думай, может быть, в цифрах тоже что-нибудь было необычное, какая-нибудь интересная комбинация…
И я думала. Представила себя стоящей на балконе, а внизу огромная черная «Ауди» медленно пятилась назад, ее номерной знак на радиаторе переливался в лучах солнца, вот, развернувшись, она начинает спускаться вниз, и я снова вижу номер…
— Там две цифры были одинаковые, — вдруг сказала я убежденно. — Или две четверки, или две тройки.
— Или две пятерки, — добавил Павлик, я посмотрела на него с сомнением.
— А третья цифра? — спросил Валера.
Я снова задумалась. Представила себе снова пятящуюся назад «Ауди», номер на радиаторе переливается в лучах солнца, на этом номере есть и НТВ, и 64 RUS, только вместо трех цифр белое пятно.
— Знаешь, мне теперь кажется, что там были только тройки и четверки, — сказала я.
Валера кивнул.
— Хорошо, попробуем перебрать варианты, — сказал он. — Ирочка, теперь расслабься, ни о чем не думай. Представь, что ты собираешься уснуть, и закрой глаза.
Закрывая глаза, я успела заметить, что он намерен что-то чертить на листе бумаги.
— А теперь открой глаза. Ну, такой номер был у «Ауди»?
На листке было написано «н 334 тв 64 RUS». На душе моей стало уныло, тоскливо, и я с сомнением покачала головой.
— Все! — воскликнул Валера. — Больше не думай, не забивай ничем голову, снова расслабься и закрой глаза.
И с закрытыми глазами я слышала, как царапала, чертя, шариковая ручка по бумаге.
— Теперь смотри!
На листе стояло «н 443 тв 64 RUS». Я вдруг почувствовала прилив радости.
— Вот он! — воскликнула я. — Именно этот номер!
И все мы рассмеялись от радости и огромного облегчения, что нашли наконец искомый номер.
— А теперь, — сказал Валера, самодовольно ухмыляясь, — смотрите, что может Валера Гурьев!
И он стал набирать какой-то номер телефона. Мы напряженно ждали.
— Алло! Областное управление ГИБДД? А кто на дежурстве, Сашка, ты, что ли? Это Валера. Саш, по дружбе, посмотри тут один номер… — Вдруг он осекся, трубка в его руке зарычала, захрипела, стала будто раскаляться докрасна. — Как, какой Валера Гурьев? С телевидения, отдел криминальной хроники! Саш, ты брось выдуриваться, мне номер опознать нужно… — Вновь рык телефонной трубки, лицо у Валеры вытянулось. — Ну, извини, Саш… Извините, товарищ капитан!.. Да, но.., я вас уверяю! Но, товарищ капитан!.. — Внезапно Валера заканючил, как простой солдат срочной службы:
— Позарез нужно — человека из тюрьмы надо вытащить! Но говорю же!.. Я разве ж вас когда подводил?.. Но нужно, вы поймите, товарищ капитан, для дела расследуем, бандитская разборка, невинный человек попал в тюрьму… Да никто на вас ссылаться не будет, мало ли откуда мы номер узнали! — Вид у Валеры стал совершенно ошалелым, на лбу выступила испарина. Трубка продолжала рычать. — Хорошо, хорошо, про вас — ни слова! В случае чего скажу, сам в компьютер залез, ваш файл взломал! Да! —Рычание трубки стало чуть менее грозным, Валера выглядел уже увереннее. — Хорошо, называю! Машина: черная «Ауди». Одна из последних моделей. Номерной знак «н 443 тв 64 RUS»… Да, нашего города… Отлично, жду! — закончил Валера, оглядев пас торжествующим взглядом. Но пот на лбу еще не просох, и я бы сказала, он был бледнее обычного. — Алло! Да, слушаю… Записываю! — Он пододвинул лист бумаги. В трубке кто-то что-то диктовал, и по мере диктовки лицо Валеры вытягивалось, выражая разочарование, до того комичное, что, глядя на него, мы едва сдерживали смех.
Но Валера будто и не замечал нашего веселья. Он молча, даже не сказав спасибо гаишнику за оказанную услугу, положил трубку и оглядел всех нас беспомощным и растерянным взглядом.
— Машина зарегистрирована на имя Сучкова Дмитрия Геннадьевича!
— сказал он.
Мы так и ахнули.
Воцарилось молчание. Его нарушила я сама, сказав:
— Боже мой, какая же я дура! Как я не подумала, что у Сучковых тоже должна быть машина?
— И очень крутая, — вторила мне Л ера Казаринова. — Они же были предпринимателями!
— Но, понимаете, — принялась я оправдываться, — Анжела так долго жаловалась мне на безденежье, что мне и в голову не могло прийти, что у них есть машина, да еще такая!
— И из-за этого мы весь вечер гонялись за призраком! — добавил Валера Гурьев.
Машинально, не думая, я стала набирать номер мобильника Пацевича, чтобы рассказать ему о результатах наших поисков. Голос, сказавший мне в трубку «да», я поначалу не узнала: мне показалось, это был голос пожилого усталого человека. Но это был вполне узнаваемый Пацевич в этом он меня уверил, и через некоторое время я уловила знакомые интонации его голоса.
Так как у Пацевича на визитке было напечатано: «Берегите время абонента!» я старалась говорить быстро, ясно, четко излагая события. Услышав про черную «Ауди», Пацевич вдруг оживленно переспросил:
— Какой, вы говорите, номерной знак? Я повторила. Я так долго и мучительно вспоминала его, что в конце концов выучила наизусть.
— Да, это номер машины Сучкова, подтвердил адвокат. — Напрасно вы мне сразу не позвонили и не спросили…
— Но откуда ж я могла знать, что он вам известен? — возразила я виновато, точно школьница.
— Ну да, — согласился Пацевич.
Мне-то он стал известен чисто случайно. Мне этот номер сообщил Игорь Горелов.
— Сообщил? Зачем?
— Понимаете, эта сучковская «Ауди» — та самая машина, в которой его возили на разборку, именно ее вы видели, лежа на полу в трамвае.
Я так и ахнула и, позабыв о том, что у Пацевича на телефоне деньги капают, на мгновение замолчала, потеряв дар речи.
— Собственно, неудивительно, что бандиты взяли именно машину Сучкова, вновь заговорил Пацевич, так и не дождавшись моей ответной реплики. — Для подобных разборок машины обычно угоняются, и если уж угонять, то проще всего угнать как раз машину Сучкова: ее-то уж точно никто не хватится, раз сам хозяин мертв и лежит в багажнике…
— А вторая машина, которая участвовала в разборке? — спросила я, обретя наконец дар речи. — Вы говорили, там было две машины…
— Да, еще серебристо-серая «девятка», — подтвердил Пацевич. — Игорь запомнил ее номер, это все, что он мог сделать в данном случае.
— И вы узнали, чей это номер?
— Узнал… В сводке ГИБДД эта машина числится как угнанная, заявили об угоне уже после разборки, так что скорее всего хозяин машины ко всей этой истории не причастен.
— Думаете, бесполезно идти к нему спрашивать?
— Он вам скажет, что машину у него угнали и он знать ничего не знает. И это скорее всего будет правдой. Для того бандиты и угоняют машины, чтобы, во-первых, не жалко испортить было, а во-вторых, чтобы ниточка расследования никуда не вела.
- Предыдущая
- 18/45
- Следующая
