Татарский удар - Идиатуллин Шамиль - Страница 17
- Предыдущая
- 17/90
- Следующая
Лицо старлея, подошедшего к головному бронетранспортеру, показалось Кириллову знакомым. Наверное, только показалось — сроду он в Татарии не был, с тамошними ментами пересекался по такой касательной, которую можно и не считать, — в том числе и Чечне, откуда три дня назад выдернули Кириллова вместе с его отрядом. Наверное, облачение давало ложную подсказку: встречающий был не в традиционной униформе со светоотражающей аббревиатурой «Дай, пожалуйста, стольник», а в камуфляже, жилете с «разгрузкой» и при пистолете-пулемете «бизон».
Капитан легко спрыгнул с брони и зашагал к старлею, включая самую обаятельную из своих улыбок. Козырнул первым и, без особого усилия перекрикивая незаглушенные дизеля, сообщил:
— Принимайте гостей, начальник. Прибыли, понимаешь, в ваше распоряжение — крепить оборону и обеспечивать национальную безопасность.
Старший лейтенант, без выражения глядя на него, что-то беззвучно сказал.
— Прости, не слышу, — извиняющимся тоном заорал Андрей.
Старлей, все так же скучно глядя на капитана и не снимая рук с висевшего на животе «бизона», двинул пальцем в сторону головной машины, а потом той же рукой изобразил закрывающуюся пасть.
Кириллов начал злиться. Во-первых, не так уж громко стучали дизеля. Во-вторых, полковник два раза повторил, что колонна должна выйти на исходную к семи утра. Так что любую задержку пришлось бы компенсировать форсажем и нервотрепкой по пустякам. Наконец, это просто хамство — объясняться со старшим по званию знаками! Причем, если бы капитан не смотрел на руки татарского мента, он бы просто этих знаков не увидел. И что тогда?
Ладно, разбудили человека зря, стольник, очевидно, не дадим — вот он и злится, решил Кириллов и заорал, все так же лучезарно улыбаясь:
— Извини!
Запрыгнул на броню и дал команду заглушить моторы.
Старлей истуканом торчал на пути, равнодушно рассматривая колонну (сэндвич из трех БТР-120, два спереди, один сзади, а между ними — пара шестиколесных камазовских вездеходов «Мустанг» с брезентовыми тентами), пока не заглох движок замыкающего БТР. Дизель слегка барахлил, потому напоследок выдал довольно неприличную очередь.
Только после этого гаишник перевел взгляд на вернувшегося Андрея:
— Старший лейтенант Закирзянов. Ваши документы, пожалуйста.
— Какие? — заржал Кириллов. — Права или путевой лист?
— А мне одинаково, — сказал старлей. Кириллов вздохнул и полез в нагрудный карман за удостоверением.
Старлей внимательно прочитал все, что там было написано, кивнул и снова уставился капитану куда-то в нос, непонятно пробормотав: «И все такие разные».
Андрей добродушно поинтересовался:
— Ну что, командир, можем ехать?
— Нет.
— Здрасьте, — все еще весело удивился капитан. — А почему?
— А потому, товарищ капитан, что я до сих пор не получил объяснения, зачем капитан спецназа внутренних войск из Самары во главе колонны броневой и, я вижу, прочей спецтехники направляется в соседнюю республику.
— Так я вам объясню, товарищ старлей, — Кириллов постарался сохранить жабье хладнокровие. — Капитан спецназа и переданное в его распоряжение подразделение выполняет приказ. Вышестоящего начальства.
— Могу я ознакомиться с приказом?
— Нет, — ответил капитан все еще спокойно. — Это мой приказ и моего начальства.
— А это мой пост, — объяснил старлей. — И у меня есть приказ на этом посту обеспечивать общественную безопасность.
— Извини, лейтенант, а ты что, правда, считаешь, что мы безопасности угрожаем? Типа злые соседи пришли захватить татарскую землю?
Старлей наклонил голову набок, помолчал секунду и сообщил:
— Вы знаете, товарищ капитан, последний раз военнослужащие из соседнего региона приезжали к нам в феврале две тысячи второго года. Из Ульяновска. Они через КПМ «Восток» ехали — это не очень далеко отсюда, час езды. Вы не в курсе, чем все кончилось?
Кириллов, безусловно, был в курсе. Двое десантников, служивших в элитной части под Ульяновском, средь ночи вооружились до зубов и поехали в сторону Казани, попутно убив чуть ли не десяток человек. В том числе пятерых татарских милиционеров.
— Зашибись! — воскликнул Андрей. — Ты чего говоришь, друг? Ты что мне нервы треплешь? Я тебе что, дюк малосольный — дезертир, что ли? Я приказ выполняю, понял?
— Я счастлив, — сказал старлей и повторил — но так, словно первый раз: — Могу я ознакомиться с приказом?
Андрей глубоко вдохнул и для разрядки обозрел окрестности. Неинтересно. Слева до горизонта — бугристая пустошь, поросшая необязательной травой. Справа — жиденькая лесопосадка. Прямо — упрямый козел с штурмовым автоматом. За его спиной метрах в тридцати — пара серебристых «бимеров», вдоль которых вперемешку выстроились человек семь пятнистых ментов и гражданских — самого, между прочим, бандитского вида. Еще метров через десять — кирпичное здание КПМ со стеклянным вторым этажом. Фигня, словом! На двадцать секунд интенсивной работы. Мы не в Чечне, тут же напомнил он себе. Сказано: быть по возможности вежливыми. Правда, под возможностями уже донышко видно.
— Дорогой товарищ старший лейтенант, — сказал Кириллов с чувством. — Мне отдан устный приказ. И показать я его не могу. Могу только сказать, что к семи утра мы должны быть в пункте назначения. А дотуда ходу часа два. И хрен знает, сколько ваших коллег. И что мне теперь, возвращаться в Самару и просить полковника напечатать приказ в ста экземплярах — для каждого татарского коллеги? Или, может, татарские коллеги все-таки перестанут залупаться и свяжутся наконец со своим начальством? Чтобы, значит, понять, кого следует доставать часами напролет, а кому придавать машину сопровождения с вот такенным татарским флагом!.. Или что вы там вешаете, чтобы вас не тормозили у каждого столбика?
— Тхь! — сказал старлей с крайне скептическим видом. Пару секунд буравил взглядом капитана и колонну за его спиной (несколько офицеров вылезли на броню, безучастно наблюдая за ходом переговоров). Потом достал из нагрудного кармана рацию и включил звук, убранный, видимо, на время беседы (кстати, вопреки инструкциям, отметил Кириллов).
Динамик порадовал окрестных птичек интенсивным однотонным треском. Все, стало быть, шло по плану, и бригада радиоподавления, как и полагалось, пять минут назад приступила к работе.
Старлей послушал-послушал неприятный треск, потом переключил частоту, еще раз и еще — все без толку. Тогда он вырубил рацию совсем и аккуратно убрал ее обратно в карман.
— Тяжело вам, наверное, работать, без связи-то, — посочувствовал Андрей.
— Работать всегда тяжело, — ответил старший лейтенант и зачем-то улыбнулся. Добродушно так. И добавил: — Видите, товарищ капитан, начальство так занято, что на фиг всю радиосвязь отменило. Придется вам со мной договариваться.
— Ну, так айда договариваться, — обрадовался Андрей. — По таксе. Стольник. Или ты с каждого борта еще грузом берешь? Это без проблем. Извини, арбузы не везем, не поспели еще. А солярки ведерко нальем — за четвертак мухом загонишь. Пошли, налью.
— Не, — сказал старлей, прекратив улыбаться. — У меня встречное предложение. За моей спиной «карман» видите? Где иномарки стоят? Загоняем колонну туда и ждем, пока связь не починится. Если я все правильно понимаю, к вечеру чего-нибудь дождемся. А солярку погоди транжирить — тебе еще домой ехать. Можешь прямо сейчас, кстати, развернуться — я препятствовать не буду.
— Да зачем разворачиваться? — удивился капитан и почесал левой рукой затылок. — Я лучше дальше поеду.
— Да не поедешь, Андрей Сергеич, честное ментовское, — возразил старлей. — Давай командуй своим — пусть правее принимают и паркуются. Я распоряжусь, чтобы бээмвухи подвинулись.
Старший лейтенант начал поворачиваться к своим.
Капитан хэкнул и вполсилы, чтобы не убить, ударил его в шею. Тут же подхватил левой рукой за лямку жилета и подтянул к себе, а правой зацепил старлеевский «бизон» — чтобы, значит, не стрельнулось случайно.
- Предыдущая
- 17/90
- Следующая
