Тайна замка Кары - Ибботсон Ева - Страница 20

• Предыдущая
• 20/26
• Следующая

Больше всего они удивлялись, как это они три месяца жили бок о бок и не знали друг о друге.

– Теперь я твердо решил, – сказал Алекс, когда все новости были исчерпаны, – больше мы не расстанемся, никогда-никогда. Я пробуду здесь еще две недели, а потом мы вместе уедем домой. Я попрошу директора, чтобы вас сделали школьными призраками, пока я буду учиться, а каникулы мы будем проводить на Сетси. В тесноте, да не в обиде.

Призраки трепетали от счастья. Они вернутся в Шотландию вместе с драгоценным лэрдом! Никаких вождей Большое Колено, покончено с одиночеством и изгнанием…

– Вы протянете в кинотеатре до тех пор? – спросил Алекс. – Я-то знаю, Хелен вас не испугалась бы, но попробуй объясни это мистеру Хопгу-ду. А что теперь спорить?

– Ну конечно, протянем, – произнес Крок. – Не так уж там и плохо, и потом, может, мы успеем увидеть, как наша подруга станет Рукой Славы.

– Вот было бы здорово! – размечтался Алекс, который с упоением выслушал историю Руки. – Я о них читал. Рука Славы – это что-то необыкновенное.

Мисс Спинкс поспешила выяснить, кто из девочек Хелен Хопгуд.

– Такая… нарядная, вся в клетчатых лентах или тоненькая, в белом платье?

– Конечно, та, что в белом платье, – сказал Алекс, и призраки с облегчением вздохнули. Им очень понравилась Хелен и совершенно не пришлась по вкусу вторая девочка.

Флосси чувствовала, что о ней позабыли. Кому выпали приключения интереснее всех? Алекс еще и половины не слышал!

– Флосси… Я видела даму с надувной грудью, – сказала она, цепляясь за руку Алекса.

– Флосси, замолчи! Как не стыдно, при Алексе! – встрепенулась мисс Спинкс.

Полтергейст нахмурилась:

– Флосси… Я не врет, правда-правда. Сначала она была на корабле и играла гадкую музыку, а потом превратилась в волосатого мужчину и копала ямы тут, в замке.

– Флосси, немедленно прекрати…

Но теперь нахмурился викинг:

– Постойте! Я вспомнил. Это в каюте Зюгорски я услышал, что Карра будет отстроена вновь. Они стояли у окна… – Крок потер лоб, пытаясь оживить в памяти подслушанный разговор. – Мадам Зюгорски была такой высокой и широкоплечей… дитя не врет, она могла быть переодетым мужчиной. Они говорили, дело будет в шляпе, когда вы переедете в замок. Тогда я не обратил внимания, но теперь припоминаю, они явно замышляли что-то скверное. Там еще была дама с длинными черными волосами – в парике, должно быть. Все вертела золотой медальон…

– Они задумали кражу? – предположил дядюшка Лоус. – Что им надо? Деньги? Картины?

– Не знаю. – Алекс был очень встревожен. – Знаете, я лучше пойду. Завтра встретимся в кинотеатре и обо всем поговорим.

Они распрощались. Алекс пересек стоянку, показал полицейскому пропуск и вошел в замок. Он торопился. Он побежал. Если воры покушаются на деньги или картины мистера Хопгуда, надо его предупредить. Если только… Только не это…

«Это просто смешно, – решил Алекс. – Сейчас я войду в зал и увижу Хелен. Она, должно быть, слегка запыхалась от танцев».

Он вошел в зал, злясь на отчаянно стучавшее сердце, и сразу же увидел, что навстречу спешит мистер Хопгуд.

– Ну наконец-то, Алекс, – сказал он. – А где Хелен? Разве она не с тобой?

Вокруг было темно. Не видно ни зги и очень холодно. Над головой высился свод. Ледяные капли падали с него и разбивались у самого затылка. Руки были связаны, запястья ныли и горели. Они оставили ей белое платье, но намотали поверх какую-то мешковину. Холод пробирался под ткань и пронизывал до костей.

«Где я? – не понимала Хелен. – Что стряслось?»

Она попыталась вспомнить. Когда танец закончился, она пошла в ванную поправить венок… Только выключатель сломался, не зажигался свет. Кто-то выступил из темноты… Женщина, одетая в черное. Хелен подумала, сейчас ей помогут, но почувствовала укол в предплечье. Все вокруг исчезло… больше она не помнила ничего.

Хелен шевельнулась, но веревки только крепче врезались в запястья. Кажется, она лежала в пещере, боковой выбоине тоннеля в голой скале. Подземная дорога? Глаза постепенно привыкали к темноте, вскоре она различила рельсы, чересчур узкие для железнодорожных.

«Боже, что все это значит? – думала Хелен. – Что со мной будет? Меня убьют?»

Сквозь дурман она попыталась позвать на помощь, но голос не слушался, и ей удалось выдавить лишь слабый писк, как раненой птице. Тихий звук привлек чье-то внимание. Под сводом гулко отдались шаги, перед глазами заплясал слепящий луч фонаря.

– Очнулась, а?

Хелен ахнула. Лицо, склоненное к ней, закрывала черная маска, под ребро ткнулось дуло пистолета.

– Где я? – Хелен бодрилась, но голос предательски дрогнул.

– Незачем тебе знать! – выпалил Крыся. – Посидишь здесь, пока папаша не отвалит нам пять миллионов. Лучше не вопи и не дергайся, а то хуже будет.

– Ну уж, хуже! – Неслышно появилась вторая тень. Лицо женщины было скрыто маской, но ее голос показался Хелен знакомым. – Всего-то отрежем тебе ухо и пошлем отцу. Оба не станем, хватит одного. – Она опустила фонарь, достала нож с украшенной жемчугом рукояткой и, поигрывая им, поднесла к самой щеке Хелен. – Ах, красота, верно же? – мурлыкнула Адольфа. – Жемчуг настоящий. А лезвие такое острое. Вжик – и готово. Так что будь умницей. Зачем тебе ходить всю жизнь без уха, верно?

Она отступила в глубину тоннеля. Мужчина последовал за ней. Хелен осталась одна в кромешной тьме, и ее охватил такой ужас, что сердце, казалось, вот-вот остановится.

«Больше не могу, – думала она, – долго мне не продержаться… Но я должна держаться. Должна. Должна лежать тихо и сохранять спокойствие, тогда я обязательно что-нибудь придумаю. А пока буду думать о приятном. Не о папе: папа сейчас с ума сходит от волнения… Не о маме: я даже не знаю, могут ли ангелы смотреть на нас с небес, разве что иногда.

Алекс… да, о нем я и буду думать… О Патагонии… Однажды мы сядем в лодку и поплывем через фьорды… на голубой лодке, под красным парусом, просто для красоты, лодку будет тащить подвесной мотор. Мы разобьем лагерь у подножия гор и будем жарить рыбу на углях. Знаменитые путешественники не плачут только потому, что их связали и бросили в подземелье. Ничего страшного не случилось… и запястья почти не болят. Ну, может, совсем чуть-чуть… Буду думать о косматых, сильных диких пони, которые помчат нас через лес… о мулах, прядущих ушами. О лесных ланях и бабочках… о пещере, где в тысяча девятьсот втором году обнаружили следы гигантского ленивца… Пещера в джунглях Патагонии будет темной, как этот тоннель, и такой же промозглой. В Патагонии постоянно идут дожди. Алекс сказал бы, хорошо, что меня похитили, отличное испытание на выносливость перед Патагонией. Так и буду думать – это просто тренировка…»

Из глубины тоннеля донесся жуткий раскатистый смех ужасной женщины.

Хелен, не желая того, начала трястись, на глаза навернулись слезы.

– Вот и не стану плакать, – сказала она себе, прикусывая нижнюю губу что было сил. – Только, Боже, прошу, не дай им отрезать мне ухо!

Алекс и мистер Хопгуд обыскали замок сверху донизу: и оружейную комнату, и галерею, и темницы, и крепостные стены; то один, то другой звали Хелен. Гости бродили за ними и кричали: «Ку-ку! Хелен, отзовись!» – сначала шутливо, затем беспокойно и, наконец, отчаянно.

На поиски девочки бросились оркестранты в килтах, официанты и слуги, и, разумеется, мрачные охранники.

Через час стало ясно, что игра окончена. Хелен Хопгуд исчезла.

Мистер Хопгуд лежал на диване в библиотеке, вокруг столпились полицейские. Лицо миллионера посерело и покрылось потом. Вызвали врача, но мистер Хопгуд отказался принять успокоительное и даже измерить пульс.

– Найдите ее… Ради бога, верните мне Хелен… – только и мог он сказать.

– Всенепременно, сэр, – сказал молодой лейтенант. – Тридцать человек заглядывают под каждый куст, под каждый камень. У нас есть собаки-ищейки. Мы найдем ее, не сомневайтесь.

• Предыдущая
• 20/26
• Следующая