Тайна замка Кары - Ибботсон Ева - Страница 17

• Предыдущая
• 17/26
• Следующая

Леди Троттл поставила точку, запечатала письмо и даже наклеила марку. Но затем она оставила его лежать среди прочих бумаг на бюро, и лишь несколько недель спустя горничная обнаружила конверт и отдала его почтальону.

Тем временем Алекс продолжал верить Адольфе и ее россказням. Как же он об этом пожалел!

Каждые два-три дня Крыся и Оскар отчитывались перед Адольфой. Они по-прежнему встречались в баре «Веселый бургер» и по-прежнему не получали ни пива, ни добавки. Спустя неделю после того, как Адольфа распивала чаи в «Зеленых лугах», Крыся и Оскар ворвались в ресторан, пыхтя от волнения.

– Ну и? – спросила Адольфа, как всегда перебирая пальцами сальный локон диктатора.

– Мы кое-что нашли, – сказал Громила.

– Не мы, а я, – пискнул Крыся. Он подложил на стул учебник Гугенфельдера, чтобы казаться выше и значительнее. -Я один! Нас послали в подземелье прокладывать проводку. – Он понизил голос и наклонился через стол, нашептывая горячо и взволнованно.

– Ты уверен? – спросила Адольфа, когда Кры-ся умолк.

– На все сто. Никаких сомнений. Об этом месте слыхали рабочие постарше. Оно позабыто, но не разрушено.

– Ну как, заработали мы пиво? – спросил Оскар. Адольфа на него и не взглянула. Она уложила локон на место и щелчком захлопнула медальон.

– Все складывается как нельзя удачно, – произнесла она. – Одно к одному. Слушайте сюда, теперь будем делать вот что…

Шли дни, и жители Гранитных Водопадов все чаще выходили любоваться настоящим древним замком, который набирал высоту у них на глазах.

Мистер Хопгуд объявил, что шотландский бал назначен на четырнадцатое декабря. Он пригласил весь высший свет городка и не забыл о простых людях. Приглашение получили заправщик с бензоколонки и продавщица из магазинчика на углу, которая продавала миллионеру мятные конфетки двойной свежести, чтобы облегчить страдания его желудка, и многие, многие другие хорошие и приветливые жители городка. Даже те, кто не получил приглашения, могли пройти вокруг крепостных стен, полюбоваться замком, залитым волшебным светом, и послушать волынщиков перед началом бала.

К первым числам декабря любой турист решил бы, что оказался в самом сердце Шотландии. Владелец мотеля «Звездный путь» убрал из столовой портрет президента и повесил картину королевской охоты. Шеф-повар «Веселого бургера» изобрел макбаффбургер из копченой сельди и овсяного хлеба. Управляющий кинотеатра «Королевский» решил всю ночь во время бала крутить только шотландские фильмы, нарядить билетерш в клетчатые платья и подавать в буфете сладости в виде маленьких лакричных волынок и ирисоч-ных сумочек-спорранов.

Призраки тем временем держали совет.

– Значит, решено? – сказал Крок.

Мисс Спинкс, только что вынырнув из питьевого фонтанчика, печально кивнула, обдав Сирила дождем брызг. Пес укоризненно поднял на нее глаза-блюдца.

– Не так уж это и страшно, правда? – вздохнул дядюшка Лоус. – Не кишат же прерии вождями Большое Колено и Мудрый Мизинец. Может, нам встретятся обычные духи, Синтия или Фред.

– Или призраки индейских детишек. Флосси будет с кем дружить, – сказала мисс Спинкс.

Флосси, шоколадкой рисовавшая на стуле портрет Хозяина Глубин, издала пронзительный индейский клич.

Призраки решили покинуть кинотеатр и лететь на Дикий Запад. Слишком тяжела была боль. Замок вздымался в небо во всем великолепии, а они не могли туда даже заглянуть. Весточка от Алекса могла бы все изменить; чтобы хоть раз увидеть Алекса, духи готовы были томиться в кинотеатре чоть целую вечность. Рука написала превосходное письмо и смелыми скачками побежала в ночи на главную улицу– опустить конверт в ящик. Но ответ так и не пришел. (Рука безвылазно провела под землей сто лет и не подозревала, как изменился мир. Она долго на ощупь искала ящик с узкой щелью и опустила письмо… в мусорный бак.)

– Дождемся бала, – решил Крок. – Когда часы пробьют полночь, мы улетим на запад, в прерии, и, быть может, духи Тьмы и Забвения сжалятся над нами и подарят нам покой и пристанище.

Но как расстаться с Рукой?

Они пригласили ее на совет. Рука внимательно слушала, карабкаясь вверх-вниз, чтобы читать по губам, и не жалуясь на одышку.

Дядюшка Лоус предложил:

– Что скажешь, дружище? Летим с нами. У меня в кресле найдется место и для тебя, и для Флосси.

Призраки заговорили наперебой, умоляя Руку выбраться из зловещей темноты подземелья и лететь с ними. Да ей и самой хотелось этого больше всего на свете: ладонь вспотела от одной мысли о том, что они будут вместе. Но она взяла карандаш, перекочевавший сюда из стола управляющего, листок бумаги и поведала дрожащим, неровным почерком свои самые глубокие и сокровенные мысли:

«Я говорила вам, какое счастье было принадлежать Артуру Бретту, человеку порядочному и образованному. За тридцать восемь лет я не слышала от него ни единого упрека. Я рассказала, что должна отомстить убийце, жестокому Эрику Эриксону, хоть и не представляю, как это сделать. Но кое-что я от вас утаила…»

Рука замерла, и призраки испугались, что она передумала открывать им свою тайну. Но она вновь взяла карандаш и продолжила:

«Есть особые Руки. Не просто отрубленные и призрачные, но еще и волшебные. Стоит такой Руке расправить пальцы – и все вокруг застывает в оцепенении, не в силах ни говорить, ни дышать, пока не позволит Рука. Такие Руки зовутся Руками Славы, и стать одной из них я мечтаю больше всего на свете. Каждый день я тружусь и работаю над собой в темноте шахты. Это очень сложные упражнения, не для индейских прерий, где уклад жизни совсем иной».

Призраки не посмели продолжать уговоры. Нельзя сбивать друга с пути. Конечно, они загрустили. Удивительно, как много стала для них значить маленькая Рука.

Десятого декабря на башенке у ворот водрузили флагшток. Строительство было завершено.

Замок был великолепен. Мистер Хопгуд попросил разрешения укрепить над ним штандарт Макбаффов, золотого орла на красно-черном поле, и Алекс с радостью согласился. Мебель, которую тоже привезли на «Королеве Анне», подремонтировали и отполировали, а мистер Хопгуд докупил прочих украшений, вроде старинных картин, где боролись самцы оленей, и гобеленов, изображавших казнь святого Себастьяна. Мистер Хопгуд решил, что мужчина, пронзенный стрелами, только добавит замку колорита.

«Сирли-и-Роулок» не подвели. В замок прибыли ящики с пауками, тараканами и летучими мышами, а рабочие подставили лестницы и живописно украсили стены птичьим пометом и плесенью.

– Какая красота, Алекс! – восклицала Хелен, у которой голова кружилась от восторга. Мистер Хопгуд вел их через все покои замка. – Как жаль, что ты не можешь остаться и жить тут с нами!

Алекс не мог, и Хелен это понимала. Он остался на бал и обещал провести с ними Рождество, но после этого он должен был вернуться домой. Тетя Джеральдина была в Торки одна-одинешенька, и Алекс хотел встретить с ней Новый год. К тому же он и так пропустил целый семестр в школе. Но сильнее всего его гнала домой тоска по призракам. Последней каплей было отсутствие вестей из Данлун-холла.

За два дня до бала в замок приехали распорядители банкета, цветочницы и охранники. Последние должны были следить, чтобы никто не покушался на сокровища миллионера и просто не забрел без приглашения.

Наконец, по главной улице городка, пестря клетчатыми юбками, прошел оркестр волынщиков Эрренрига, специально выписанный из Шотландии.

Намечался самый роскошный, самый грандиозный в мире бал.

Глубоко под городом, во тьме шахты, Отрубленная Рука пыталась стать Рукой Славы.

Она проделала все известные упражнения: засияла что было сил, затем умерила блеск, чтобы научиться зловеще сверкать голубым огнем; резко выбросила пальцы, будто приказывая: «Замри!» На душе у нее было неспокойно. Что-то шло не так. Там, где столетие стояла тишина, нарушаемая лишь монотонным капаньем воды, точившей плиты, да редким камнем, с плеском падавшим с высоты двух сотен метров в черную воду, затопившую одну из бездонных ям, – там поднялся скрежет и бряцанье.

• Предыдущая
• 17/26
• Следующая