Преступление без наказания - Алешина Светлана - Страница 23
- Предыдущая
- 23/29
- Следующая
— ..Вы интереснее Бакста, Шура, — тоном профессиональной бандерши вещал Альтшайзер и, увидев меня, идущей первой, зачем-то мне подмигнул, словно мы с ним были в сговоре. Несчастный Шура посмотрел на меня затравленным взглядом и, пользуясь моментом, захотел улизнуть, но у него ничего не вышло: старый халявщик был начеку и, ловко сменив позицию, возник на его пути.
— Ваш милый этюдик в голубых тонах мне очень нравится, — забормотал он.
Маринка, идущая следом за мною, не выдержала и фыркнула:
«Ему так одиноко висеть на стене», — жалобным тоном передразнила она Альтшайзера, и мы все вчетвером рассмеялись в полный голос. Даже Роман, имеющий к старому попрошайке свой счет, тоже не выдержал.
Самым любопытным было то, что Альтшайзер вместе с нами смеялся тоже громко и заливисто, ни на секунду не выпуская из виду свою очередную жертву.
— Вот в каких условиях приходится творить, — сказал Роман, когда мы вышли во двор. — Невозможно добиться чистоты творчества. Просто не дают!
— А вот пан Косульский может, — промурлыкала Маринка, повисая на руке своего бойфренда.
Я только было открыла рот и тут же его закрыла, поняв, что скрипач, виденный мною в зале на третьем этаже, — это шедевр работы Павла. Как хорошо, что я не разбежалась сразу же и громогласно не охаяла сие творение, а ведь давно уже язык чесался.
— Ты что-то хотела сказать? — наклонился ко мне Роман.
— Почему ты мне не сказал, что Павел — тот самый художник, о творчестве которого мы с тобой рассуждали? — с мягкой укоризной попеняла я ему.
— О моем творчестве? — удивился Павел. — О чем конкретно, если не секрет?
— О вашем проволочном скрипаче! — назвала я его картину, и Павел, нахмурившись, хмыкнул.
— А тебе понравилась эта картина? — спросил он меня.
— Кроме размера, — призналась я, — для каких помещений ты подготовил ее? Для Зимнего дворца?
— Для Лувра! — серьезно ответил Павел, и Маринка восхищенно захихикала. Мне даже противно стало, честное слово, не вру. Нельзя же так откровенно демонстрировать мужчине свое подчиненное положение, они же от этого совсем совесть теряют!
— Не слабо, — согласилась я, продолжая разговор с Павлом. — Третьяковкой решил не размениваться?
— Это отстой, — важно выдал Павел.
На этом, собственно, культурно-познавательная часть нашей прогулки и закончилась. После нее мы вчетвером гуляли по набережной, зашли в клуб «Алые паруса», выпили там еще немного чего-то легкого, уж не помню, чего именно, потанцевали в первом зале клуба, потом во втором… После того как, оглушенные громкой музыкой и утомленные бодрыми танцами, мы вывалились на улицу, звезды давно уже висели на небе, прохожих не было, и все фонари на столбах светили ровным светом.
— Сколько же натикало? — задался вопросом Роман и посмотрел на часы. — Ну время-то еще детское! Всего лишь первый час.
Я выдернула из-под рукава свои часы и взглянула на них.
— Не «всего лишь первый час», а почти час, без пары минут, — уточнила я и тут же пустилась в занудствование:
— Мне завтра, точнее, уже сегодня, нужно на работу. Это Маринке хорошо, она в отпуске.
— Маринке хорошо, — протянула моя секретарь и надолго заглянула в глаза своему Павлу. Кончилось у них это дело поцелуями.
Пока ребята занимались такой антисанитарией прямо на улице, я достала сигареты и закурила. Не то чтобы я была против поцелуев на улице или вообще против них, но с Романом у нас до этого дело еще не дошло: как я подозревала не без оснований, по причине его отчаянной лоховости. Так что, чтобы не стоять бесполезным тополем посреди кирпичных джунглей, я решила заняться нейтральным делом, поэтому и закурила.
Оторвавшись от Маринки и преодолевая ее сопротивление, Павел обратился ко мне:
— А что, обязательно на работу идти, да? Может быть, прогуляешь один день?
— Обязательно нужно идти, — подтвердила я.
— Тогда едем, если нужно идти, — вздохнув, сказал он. — А по дороге, может быть, и договоримся о чем-нибудь полезном.
— О чем же, интересно? — независимо поинтересовалась моя подруга, — Да вот, Ольга, возникло предложение у сильной части нашего дружного коллектива: не махнуть ли нам завтра на дачу? У Романа есть классная дача.
Он тебе еще не рассказывал?
— Не успел, — вступил в разговор Роман, и мне показалось, что он, как-то сразу смутившись, начал с беспокойством поглядывать на Павла.
— Да брось ты менжеваться, братишка! — Павел хлопнул Романа по плечу и повернулся ко мне:
— Он у нас парень стеснительный. Если не хочет сам расписывать вам красоты дачки, тогда расскажу я.
— Ты так классно рассказываешь всегда, — совершенно серьезно заметила Маринка, хотя мне показалось, что это уж точно было перебором.
— Ты помолчи пока, счастье мое, — довольно-таки бесцеремонно оборвал ее Павел. — Дай я расскажу, а потом напустишь своих ремарок.
— Конечно, конечно, — смешалась Маринка, — извини, я не подумала.
Я словно проглотила все слова, которые очень хотелось сразу же выпалить, увидев такое Маринкино поведение. Чем же, любопытно, этот живописец ее взял?
— Ну так вот, значит, — плавно продолжал Павел. — Одним словом, Оля, у Романа на берегу озера стоит довольно приятный домишко, одной своей стороной похожий на рыцарский замок, а другой — на собачью конуру, — пошутил Павел. — Но, что бы там ни говорилось, природа красивейшая, рыбалка отличная… Что еще нужно для приятного отдыха?
— Для приятного отдыха еще нужна гитара, ну она у меня есть, — сказал Роман. — И чуть-чуть «Кинзмараули» прикупим, если дамы не против.
Идет?
Они все посмотрели на меня в ожидании ответа.
Я пожала плечами, а потом подумала: «А какого черта я теряюсь?» Решив, что не теряю ничего и поэтому теряться нечего, я выпалила:
— Идет! А почему бы нет?
— Действительно! — рассмеялся Павел и по-хозяйски обнял Маринку за плечи. Она тут же прильнула к нему, как дрессированная куклачевская кошка, и, кажется, даже замурлыкала.
Роман, очевидно, позавидовав Павлу и решив не отставать от товарища, обнял меня. Не знаю, на что я так отвлеклась, но, как мне показалось, я сначала совсем не заметила этого маневра. И вспомнила об этом только после того, как мы сели в машину. Машина была Романа, а Роман был со мною, поэтому я села впереди рядом с ним, Маринка с Павлом — сзади, и мы поехали ко мне домой. Я так понимала, что совершается процесс провожания меня нах хауз. Куда потом денутся Маринка с Павлом, затеявшие какую-то подозрительную возню на заднем сиденье, я не думала. Я думала о том, куда решится деться Роман. Мне нужно было продумать план своего поведения на тот случай, если он нагло пожелает остаться у меня в квартире на ночь, и на тот случай, если он подло захочет уехать к себе домой.
Однако почему-то не думалось, что было странно и непривычно, и я решила посмотреть, как будут развиваться события дальше, и поступить по обстоятельствам. Может быть, кто-нибудь что-нибудь и подскажет, если сама не соображу.
Мой дом никуда не делся, мы подъехали к нему и нашли его все на том же привычном месте. Едва мы все четверо вышли из машины, как я заметила на лавочке у подъезда одиноко сидящего мужчину.
Это был Виктор. И мне сразу стало как-то неловко. Даже Маринка резко оборвала свои взвизгивания и, подойдя ко мне, шепотом спросила:
— Виктор? А что он тут делает?
— Ждет, наверное, на всякий случай, — ответила я. — Ты же знаешь о его чувстве долга. Решил убедиться, что со мною все нормально.
— Ой, мать! — с сомнением проговорила Маринка. — А вот у меня впечатление, что не просто так он тут подпирает скамейку, не просто так! Уж не стала ли ты путаться в мужиках?
Я даже не взглянула на эту Пифию и быстро подошла к Виктору.
Он встал при моем приближении и только тихо спросил, внимательно глядя мне за плечо:
— Нормально?
— Да, конечно же, — ответила я, — пошли ко мне, я тебя чаем напою. И останешься, кстати, если хочешь. Куда тебе ехать-то на ночь глядя?
- Предыдущая
- 23/29
- Следующая
