Подкидыш - Хэррод-Иглз Синтия - Страница 23
- Предыдущая
- 23/129
- Следующая
Роберт продолжал читать заключительные строки письма с обычными в таких случаях выражениями благосклонности, но Элеонора больше не слушала мужа. Опустив руки на колени, она нащупала молитвенник, все еще висевший у неё на поясе, хоть и спрятанный в складках черного траурного платья. Значит, Ричард женился! Его лицо возникло у неё перед глазами – да так отчетливо, словно она видела его всего минуту назад. А рядом с ним – лицо Сесили Невилл, которую считали одной из самых красивых женщин в королевстве. Именно она вышла замуж за лучшего из мужчин, с которым была обручена с самого рождения. Ну что же, это хотя бы объяснило, почему так затянулась его холостяцкая жизнь. На сердце Элеоноры словно пролился целительный бальзам: теперь она знала, что, если бы даже Ричард и хотел жениться на ней, то все равно бы не смог, поскольку уже был обручен.
Роберт отложил письмо в сторону и посмотрел на Элеонору, ожидая, что она скажет, но она не могла пока произнести ни слова. Ей нужно было любыми способами скрыть от мужа ту бурю, которая бушевала в этот миг в её душе. Оглянувшись, Элеонора встретилась глазами с Джобом и прочла, во взоре юноши горячее сочувствие, хотя лицо пажа и оставалось совершенно бесстрастным.
– Музыки! – вскричала Элеонора, пытаясь изобразить бурную радость. – Джоб, сыграй нам что-нибудь или хотя бы спой. Давайте веселиться! У нас есть для этого все причины.
И Джоб, все схватывавший на лету, вскочил на ноги и безо всякого аккомпанемента затянул песню, которую знало большинство слуг; юноша понимал, что они подхватят, как только он начнет. При этом Джоб щелкнул пальцами, приказывая одному из мальчишек сбегать и принести гитару Элеоноры. Как только паренек вернулся, Джоб с поклоном передал своей госпоже инструмент, не переставая петь. Гитара позволила Элеоноре чем-то занять руки и, опустив голову, спрятать лицо. Через минуту женщина уже полностью владела собой и могла выглядеть такой веселой и довольной, какой Роберт и ожидал увидеть её после получения столь обнадеживающего письма.
Глава 5
Роберт вернулся из Йорка ноябрьским днем тысяча четыреста сорок первого года в превосходном расположении духа. Бросив поводья коня ближайшему мальчишке, Роберт вбежал в дом, зовя на ходу жену. За годы, пролетевшие с тех пор, как умер его отец, Роберт заметно изменился и стал истинным хозяином Микллит Хауза: располнел, раздался в плечах, чуть отяжелел, налился силой; во всем его облике проявлялась властность – походка, осанка, голос Роберта были теперь уверенными и твердыми. Он превратился в мужчину, на которого стоило посмотреть, и женщины в городе часто бросали на Роберта восхищенные взгляды, когда он ехал или шел пешком по улицам в своих ярких, богатых одеждах – ибо Роберт неожиданно обнаружил в себе дотоле неведомую ему тягу к роскоши.
Джоб встретил его в зале. Верный слуга Элеоноры стал теперь красивым парнем двадцати одного года. Поправив свою ливрею дворецкого, Джоб прервал крики хозяина словами:
– Госпожа в комнате управляющего, сэр.
– Да? Что она там делает? – резко осведомился Роберт. Их отношения с Джобом всегда были натянутыми – из-за скрытой ревности Роберта к юноше.
– Она проверяет счета с управляющим, сэр, – объяснил Джоб. – Похоже, он опять вес перепутал.
– Понятно. Ах, да, Джоб, – спохватился Роберт, уже повернувшись, чтобы уйти. – Там сверток в моей седельной сумке, я забыл его вынуть. Пусть мне его принесут немедленно, хорошо?
Джоб поклонился и вышел, а Роберт шагнул через раздвижные двери в комнату управляющего. Элеонора сидела за столом, склонившись над кучей счетов и бумаг, а Рейнольд, управляющий имением, стоял позади неё с озадаченным и встревоженным видом. Рейнольд был хорошим человеком, способным и снискавшим уважение людей, работавших под его началом. Он знал об овцах почти все, а о шерсти – еще больше, но, умея читать и писать, все же путался в бумагах, и, хотя Роберт не догадывался об этом, почти все расчеты за Рейнольда делала Элеонора.
Сейчас она вскинула глаза на мужа и, увидев выражение его лица, улыбнулась.
– Все прошло хорошо? – спросила Элеонора. Роберт взял её руки и нежно поцеловал.
– Все прошло отлично, миледи, – ответил он, думая о том, как она прекрасна в своем новом зимнем платье из фиолетовой шерсти, отороченном каракулем. – Слушания идут полным ходом, и мы получим решение к следующему месяцу. И тогда имение Твелвтриз будет нашим.
– Хорошо, если так, – рассмеялась Элеонора. – А то ведь у нас там уже пасется сотня овец.
– А почему бы и нет? – пожал плечами Роберт. – Считай, что оно уже наше! И по дороге домой я подумал, что мы можем перебраться туда прямо сейчас. Дом там гораздо лучше: во-первых, больше, а во-вторых, теплее. Временами мне кажется, что я просто превращаюсь в сосульку в этой продуваемой всеми ветрами голубятне – нашем старом доме. Ну, Рейнольд, как дела? – осведомился Роберт, вдруг вспомнив, что они не одни.
– Все хорошо, хозяин, – ответил Рейнольд, но голос его звучал не слишком уверенно.
– Зачем же ты тогда беспокоишь госпожу? – строго взглянул на управляющего Роберт.
– Да все эти счета, хозяин... – начал Рейнольд, но Элеонора взмахом руки велела ему замолчать.
– Я помогаю ему, а он учит меня, – быстро сказала она. – Я хочу разбираться в нашем деле – начиная с разведения овец и кончая поступлением денег за проданную шерсть.
– Тебе не стоит забивать себе голову делами, – проворчал Роберт, – особенно в твоем положении. Элеоноре оставался всего месяц до шестых родов.
– Чем больше я буду знать, тем лучшей женой тебе стану, Роберт, – ответила Элеонора, отлично умевшая умаслить своего господина и повелителя, а потом честно добавила. – И потом, я просто не могу сидеть без дела, а ходить мне сейчас трудно. Хорошо, Рейнольд, я думаю, на этом мы сегодня закончим. Вы можете идти – возможно, завтра я найду время, чтобы продолжить.
– Слушаюсь, госпожа. Спасибо, хозяин, – поклонился Рейнольд и выскользнул из комнаты. Роберт наградил жену лукавой улыбкой и произнес.
– А Джоб сказал мне, что управляющий опять запутался в счетах.
– Джоб слишком много говорит, – улыбнулась Элеонора и передернула плечами. – Рейнольд – хороший управляющий и честный человек. Просто стыдно ругать его за то, что он не может справиться со счетами. Почему бы нам не поручить Джобу часть его дел?
Роберт слегка нахмурил брови.
– Это работа управляющего, а управляющий у нас – Рейнольд. У Джоба хватает своих забот.
– Парень вполне справится, – настаивала Элеонора, но без особенного нажима. Ей вовсе не улыбалось ввязываться в ссору из-за своего дворецкого. – Как бы то ни было, я и сама совсем не против помогать Рейнольду. И уж коли разговор зашел о слугах, я хочу побеседовать с тобой кос о чем, касающемся Эдуарда.
– А что случилось с Эдуардом? – быстро спросил Роберт. Сын был для него всем.
– О, нет, не волнуйся – он не сделал ничего плохого, – успокоила мужа Элеонора. – Наоборот, порой меня тревожит, что он такой тихий. Конечно, ребенок должен быть послушным, но мне бы хотелось почувствовать в нем и какой-то характер.
– Как у Изабеллы? – сухо усмехнулся Роберт. Изабелла в свои четыре с половиной года заставляла дрожать весь дом. От неё каждую минуту ожидали какой-нибудь отчаянной выходки. Не далее как неделю назад она умудрилась удрать от не спускавшей с неё глаз Энис и полдня пропадала неизвестно где. В доме стоял ужасный крик, почти всех слуг отправили на поиски беглянки и все успокоились только тогда, когда Изабеллу наконец привез Бен, снявший девочку с дерева, на которое её загнал разъяренный баран. Она попыталась покататься на нем верхом, его это разозлило, и он, наставив на малышку рога, принудил спасаться на ветке. За такие дела Изабеллу выпороли, она устроила дикий рев, но наказание явно ничему её не научило. На следующей неделе она, несомненно, выкинет что-нибудь еще.
– Не обязательно как у Изабеллы, – ответила Элеонора. Она с трудом поднялась, и Гелерт, лежавший рядом с её креслом, тоже немедленно вскочил, уткнувшись носом в ладонь хозяйки. Опершись на руку Роберта, Элеонора прошла вместе с ним в крытый сад. – Но Эдуарду ведь три, почти три с половиной. Он уже вырос из доставшихся ему по наследству девчоночьих одежек и носит теперь мальчишечьи костюмчики. Пора ему и переходить из-под женской опеки под мужскую.
- Предыдущая
- 23/129
- Следующая
