Любовник в отставке - Алешина Светлана - Страница 35
- Предыдущая
- 35/43
- Следующая
— Но Рауф все же не успокоился. Иначе чем объяснить его смерть? Значит, он мешал Буракову, — напирала Лариса.
— Не знаю. Я спрашивал его, зачем ему это нужно — убийцу искать?
— И что он ответил? — заинтересованно спросила Лариса.
— Он сказал, что вроде как для себя решил, что для него важно распутать все. Ему хотелось, ну, вроде как героем себя почувствовать, доказать самому себе, на что он способен. Я знаю, что он переживал из-за того, что не выучился. У него семья большая была, сестер младших много… А он старший брат, единственный мужчина в семье. Вот он и пошел работать, чтобы их обеспечивать. У нас не положено, чтобы женщины работали. Рауф торговать стал, мясом занимался. А если бы он выучился, то далеко бы пошел, я уверен.
— И до чего же он дорасследовался? — спросила Лариса.
— Я знаю, что только до того, что его убили. — Лицо Арифа исказила гримаса боли. И тут вдруг он начал выкрикивать:
— Я любил Рауфа! Он брат мой! Он хороший человек был! Шакал тот, кто его убил! Шакал позорный! Знал бы — сам удушил своими руками!
Ариф, опустив голову, в бешенстве принялся колотить башмаками по цементному полу камеры. Лариса немного испугалась припадка и как могла поспешила успокоить Гусейнова:
— Я обещаю, что найду того, кто убил твоего брата. Я даже больше скажу — я почти уверена, что уже знаю, кто это. А сейчас хочу задать один вопрос…
— Говорите, — с готовностью кивнул Ариф. — Если это поможет убийцу брата найти, я все скажу. Все, что знаю.
— Вероника была знакома с Дашей?
— Да, она видела ее несколько раз, когда Даша приезжала к ним погостить. Это еще до меня было.
— А после того, как вы познакомились? Они встречались?
— Нет, — замотал головой Ариф. — Они вообще не дружили, плохо друг друга знали. Но Вероника знала, что Даша стала моей женой. А когда мы с Вероникой познакомились, я уже не жил с Дашей, и они даже не встречались.
— И она ею не интересовалась?
— Вероника, — Ариф усмехнулся, — интересовалась только мной. А когда Даша умерла, вообще о ней не упоминала ни разу. Ее волновало только, чтобы я рядом был. Я же не дурак, все понимал прекрасно. И когда Даши не стало, подумал — что меня удерживает теперь от того, чтобы жениться на Веронике? Не стану лукавить, для меня в первую очередь были важны ее деньги. Ну и конечно, мне приятно было, что она меня так любит. Я даже думаю, что вряд ли меня кто-нибудь будет любить так, как она. Поэтому не надо думать, что роман с Вероникой был для меня чисто коммерческим предприятием.
Глаза Арифа разгорелись, он говорил со все возрастающей эмоциональностью. Театральность с каждой фразой проступала все ярче и ярче.
— Вероника была мне по-своему дорога. Мне нравятся женщины с характером. Она меня многому научила.
— Чему же? — усмехнувшись, спросила Лариса, которая никак не могла отнести Веронику к «женщинам с характером». Вернее, характер у нее был, но весьма понятный — слабовольный, полностью зависимый от прихотей своего любимого, жертвенный и лишенный чувства собственного достоинства.
— Она научила меня любить… — высокопарно произнес Ариф, вспомнивший, видимо, о своем статусе «творческого человека». — Она истинная женщина, всю свою сущность отдающая мужчине… Пускай у нее был физический недостаток, но это… даже добавляло ей какого-то шарма. И вообще… она была очень страстная. Она…
Лариса уже не слушала. Она прекрасно осознавала, что Ариф в данную минуту кривит душой, отчаянно пытаясь убедить ее и, возможно, самого себя в том, что испытывал к Веронике глубокое и сильное чувство. Лариса уже и так услышала все, чего ей недоставало для воссоздания полноты картины происшедшего. Вернее, почти все.
— Ариф, у меня еще один вопрос есть, — перебила Котова словоизвержение разошедшегося не на шутку художника. — Вероника знала о том, что у нее есть брат, маленький Эмиль? Одним словом, знала ли она о связи своего отца с Дашей и о том, чем все это закончилось?
— Мне кажется, что нет… — манерно поджав губы, ответил Ариф. — Да и откуда она могла узнать?
— Например, от тебя…
— Нет, ну я никогда не стану говорить о таких вещах, — еще более манерно покачал он головой и даже развел руками. — Зачем мне это нужно? Вероника импульсивная, в ее голову могло взбрести что угодно… Скандалы мне ни к чему… Я и так устал от ее порывов.
— А ты не говорил ей про деньги, которые Даша получила от Буракова?
— Нет, про Буракова я не говорил ни слова, — отрицательно ответил Ариф. — Просто говорил, что у моей жены есть некая сумма, на которую я очень рассчитываю.
— Ариф, а вы ведь познакомились с Вероникой в период твоей семейной жизни с Дашей. Как она к этому отнеслась?
— Никак, — пожал он плечами. — Я же уже не жил с Дашей, ушел от нее. И потом — тогда у нас были другие отношения. Я Веронике сразу сказал, что разводиться с Дашей не собираюсь. Потому что мне и Рауф помогал — он рад был, что я семьей обзавелся, и Бураков деньжат подкидывал, и у самой Даши деньги были. И я был уверен, что со временем она может их мне отдать. И на Веронику я, конечно, рассчитывал. Я думал так — останусь официально мужем Даши, мне же главное было сделку не нарушать, а встречаться буду с Вероникой. А если бы не получилось у меня влюбить ее в себя настолько, чтобы она мне деньги давала, можно было и к Даше опять пойти. Да мне стоило только вернуться к ней и сказать: «Давай заживем нормально, я хочу быть с тобой», — и Даша сразу бы все простила. Хотя и не любила меня. Но она всегда мечтала быть замужем, поэтому и потребовала от Буракова, чтобы он ее пристроил. С ней очень просто было обращаться. Официально не разрывать отношения — и все.
— Ты что, рассчитывал, что Даша будет с тобой жить и тратить на тебя деньги?
— Но ведь мы жили так какое-то время! — горячо возразил в ответ Гусейнов. — Ну, после свадьбы. Даже в Тарасов она поехала со мной, когда я хотел картины свои на выставку представить.
— Мне все-таки кажется, что ты ошибаешься, — заметила Лариса. — Не такой она была человек, чтобы пожертвовать всем ради мужа. Это не Вероника.
— Ну, может быть. Только это уже неважно, ее же все равно больше нет! — отмахнулся Ариф. — Она, кстати, была щедрой. Делилась со мной…
— Она не жалела деньги потому, что рассчитывала получить от Буракова еще больше, — объяснила Лариса.
Но Ариф, казалось, не слышал ее. В нем, видимо, вновь проснулась «творческая личность», и его, что называется, понесло. Он оттопырил нижнюю губу и, покачивая головой, заговорил:
— Я не жалею, что женился на Даше. Я и деньги получил, и Рауф помогал мне еще сильнее.
— А почему, кстати, Рауф стал больше помогать?
— Ну, Рауф всегда чтил традиции. Вообще был примерным сыном, Аллаху молился… Я, если честно, гораздо хуже его. Он все меня ругал, что я живу не по-мусульмански… А когда я на Даше женился, он обрадовался, что я за ум взялся. Он, конечно, не очень доволен был, что я на русской женился, да еще с чужим ребенком ее взял. Но он меня знал хорошо, понимал, что я по мусульманским законам все равно жить не смогу, и радовался хотя бы этому. К тому же он вообще детей любил — у него почему-то своих не было. Видимо, Назакят виновата. Он даже подумывал развестись, да не успел. А Эмиль ему почему-то понравился. Он его баловал. И меня ругал, что я мальчиком не занимаюсь. А зачем мне заниматься? Это не мой ребенок, для меня брак был только сделкой, и все… — Он, поджав губы, развел руками. — А Рауф все хотел из меня сделать семьянина. Ругал, что я с Анькой путаюсь, и вообще… Но Даша приятная была. Мы даже несколько раз переспали с ней…
Ариф как-то кокетливо произнес последнюю фразу и закатил глаза.
— Хорошо еще, что ты не пытаешься меня сейчас убедить, что ты и Дашу любил, — усмехнулась Лариса.
Ариф тяжело вздохнул:
— Да, вы, наверное, правы. Я никого из женщин не любил. Но это не значит, что они не могут мне нравиться именно как женщины. Спать с Дашей было довольно приятно, общаться с Вероникой — тоже. И нечего мне задумываться о высоких чувствах. Может быть, их для меня вообще не будет в жизни.
- Предыдущая
- 35/43
- Следующая
