Любовник в отставке - Алешина Светлана - Страница 31
- Предыдущая
- 31/43
- Следующая
Лариса едва сдержала смех. Бураков тем не менее был серьезен. Похоже, он верил, что тарасовские газеты и телевидение всерьез восприняли бы эту банальную, в общем, ситуацию и действительно начали бы писать о «невинно соблазненной коварным монстром» девочке из провинции.
— Я уж не знал, что делать, — продолжал тем временем Бураков. — Потом случайно разговорился на эту тему с Рауфом, и он обещал что-нибудь придумать. И действительно придумал. Он договорился с Арифом, своим двоюродным братом, которому я заплатил тысячу долларов за печать в Дашином паспорте. Остальное подразумевалось само собой — то есть что он отец ребенка. Даше я заплатил пять тысяч долларов и сказал, что больше она не получит ничего. Думаю, за свою любовь я и так заплатил с лихвой.
Павел Андреевич уткнулся лицом в подушку, обдумывая, видимо, ошибки своей поздней страсти. Он лежал тихо-тихо, напоминая бездыханный труп.
— Павел Андреевич, — обратилась к нему Лариса, — вы бы рассказали все до конца.
Он тяжело задышал. Плечи его поднимались и опадали, тело сотрясалось в конвульсиях.
— Если хотите, давайте я начну. А вы меня поправите, если я в чем-то ошибаюсь, или продолжите.
Так как Бураков не отреагировал, Лариса начала свой рассказ:
— Скорее всего, Даша возобновила свои претензии и после того, как вышла замуж за Арифа, и они оба получали от вас деньги. Это ведь только вначале кажется, что свалившееся счастье в виде ваших подарков — предел желаемого. Аппетит, как известно, приходит во время еды. Вы несколько раз передавали ей через Рауфа Амирбекова какие-то подачки. Кстати, ведь именно из-за этого все вокруг решили, что Рауф влюблен в Дашу и что он — отец ее ребенка?
— Да, — хрипло ответил Бураков. — Я передавал там кое-что, не помню уже что…
— Но Дашу это не устраивало. Ей хотелось большего. И вы не выдержали, захотели положить конец вымогательствам и неопределенности. Вы приехали в Потаково, выяснили, что Ариф уже практически не живет с ней, более того, находится в ресторане и гуляет на всю катушку. Вы решили, что это самый подходящий для вас момент. Ночью вы пришли к ней, Даша впустила вас, считая, что вы принесли деньги. И тут вы ударили ее кинжалом. Затем, видимо, проснулся ребенок, ваш сын Видимо, вы взяли его на руки, пытаясь успокоить, а он уцепился ручонками за пуговицу вашего пальто и оторвал ее. Наверное, она была плохо пришита Так или иначе, пуговицу нашли потом у него в кулачке. После этого вы подарили Рауфу свое пальто, видимо, чтобы бросить тень на него. Когда Рауф узнал об убийстве Даши, он решил сам разобраться. Видимо, он пришел к выводу, что убийца — вы, и, скорее всего, прямо сказал вам об этом. Ну, или намекнул. Но для вас этого было достаточно. Возможно, он тоже решил пошантажировать вас, хотя это и не вяжется с тем, что я о нем знаю. Скажите, Рауф требовал у вас денег?
— Нет, — послышался глухой бас Буракова.
— Да, собственно, сейчас это не имеет значения. Главное, что вы его убили. И не случайно вами был использован кинжал профессора Бархударова — вы хотели, чтобы убийства были списаны на горячих восточных мужчин, в данном случае на азербайджанцев Арифа или Рауфа. Я думаю, что вы и труп Амирбекова закопали на задворках дома Ирины Владимировны не случайно. Может быть, подсознательно хотели избавиться и от нее, бросить тень подозрения на собственную жену. Может быть, вы не осознавали этого, трудно сказать, что в тот момент творилось в вашей воспаленной голове. Боюсь, что вы и сами вряд ли понимали это. Конечно, я не знаю деталей и, возможно, что-то воспроизвела неточно. Можете меня поправить.
— Не буду, — тяжело произнес отставной полковник. — Все верно. По сути.
— И все-таки мне не дает покоя один момент. Зачем вы меня-то нанимали?
— Я же вам объяснял: я не хотел, чтобы моя дочь жила с этим проходимцем. Мне нужно было выяснить, какие грехи у него были в прошлом. Если он так легко согласился на предложение за деньги оформить брак с Дашей, значит, раньше он вполне мог соглашаться на еще более грязные вещи.
— Но мне вы говорили, что сомневаетесь, действительно ли он — именно Ариф Гусейнов. Почему вы сомневались? Вы знали Рауфа, следовательно, вам легко было убедиться, что Ариф — его двоюродный брат. К тому же он при женитьбе на Даше использовал свой паспорт на собственное имя. Какие тут могли быть сомнения?
— Вот-вот! — подхватил Бураков. — Было такое впечатление, что Арифу совершенно не жалко «пачкать» паспорт. Да и Рауф к нему относился как-то странно. С одной стороны, пренебрежительно, а с другой — постоянно помогал деньгами. Я подумал, что там дело нечисто, что у Рауфа была в прошлом какая-то темная история, связанная с Арифом. И тот просто удачно воспользовался их внешним сходством, подставив таким образом брата. Он согласился на фиктивный брак с Дашей. А скажите, какой нормальный человек со своим паспортом пойдет на подобное всего за тысячу долларов?
— По-моему, Ариф Гусейнов не совсем нормальный человек, — заметила Лариса. — Но то, что он — Ариф Гусейнов, абсолютно точно. Никакой темной истории у Рауфа в прошлом не было. Он просто был слишком добрым человеком и всегда помогал непутевому братцу.
— Но самое главное, Лариса… Ариф закружил голову моей дочери! Я очень боялся, что она станет зависима от него. Вы, наверное, считаете меня самодуром, но поверьте, это не так! Возможно, я действительно где-то перегибал палку с ее воспитанием. Но я не был бы против, если бы она завела нормальные, счастливые отношения, а не такие, как с Арифом: ведь он же просто использовал ее, относился к ней потребительски… Неужели вы сами не стали бы звонить во все колокола, если бы такое произошло с вашей дочерью?
— Меня сейчас больше всего волнует, что произошло с вашей дочерью! — сделала упор Лариса. — Ведь она так и не нашлась. Ариф лежит в больнице, о ее судьбе ничего не знает. Они расстались после ссоры, и больше ее никто не видел. Ее нужно продолжать искать. К тому же она, возможно, беременна.
— Не трудитесь! — мрачно перебил Котову Бураков. — Вы ее не найдете!
— Почему? — удивилась Лариса.
— Потому что я убил ее. Собственными руками.
От такого заявления Ларисе невольно захотелось, широко раскрыв глаза, спросить, подобно Дмитрию Степановичу Городову: «Как эт-то?» Видимо, Бураков прочитал в ее глазах немой вопрос, потому что, усмехнувшись, пояснил:
— Мне надоело с ней бороться. Точнее, с ее глупостью. Она ничего не хотела слушать. Словно разум потеряла. Один Ариф в голове, и больше ничего. Она приехала просить у меня денег для этого мерзавца. Она была уже как зомби, с ней бесполезно было разговаривать. И это моя дочь… — с горечью добавил полковник.
Потрясенная Лариса молчала. Подобного поворота в деле она никак не ожидала. Столь огромная отцовская любовь — и такой финал… Но тем не менее ситуацию нужно было принять, потому что поделать уже ничего было нельзя.
— В ванной кровь Вероники? — только и смогла вымолвить она.
Бураков медленно кивнул.
— Куда вы дели ее труп? — тихо спросила Лариса.
— Это я скажу уже в милиции, — отрезал Бураков. — И вообще, мы и так потратили слишком много времени. В суде не будут разбираться в психологических причинах случившегося.
Из его горла вырвалось что-то вроде идиотского смешка, и губы начали подрагивать. Смех начал переходить в хохот, истерические приступы душили Буракова. Он закашлялся и сел на кровати.
— Принесите воды, пожалуйста. Лариса спустилась в кухню, увидела кувшин с водой и наполнила стакан. Когда она вернулась, полковник по-прежнему сидел на кровати, но теперь он держал в руках пистолет. Взгляд его выражал холодную решимость.
— Уходите отсюда, — командирским тоном приказал он.
— Что… вы собираетесь делать?
— Я собираюсь убить вас, если вы не уберетесь отсюда. Мне терять нечего.
Лариса невольно попятилась, подчиняясь воле полковника. Она тихонько, осторожно покинула спальню и начала спускаться по лестнице, с трудом сдерживаясь, чтобы не побежать со всех ног. Признаться, ей было очень страшно. Выживший из ума Бураков действительно был способен на все.
- Предыдущая
- 31/43
- Следующая
