Несущая огонь - Кинг Стивен - Страница 65

• Предыдущая
• 65/83
• Следующая

Вечером они привели ее в другую комнату. После несостоявшегося утреннего теста, едва вернувшись к себе, она уснула у экрана телевизора — молодой, растущий организм быстро взял свое, несмотря на протесты взбудораженной души, — и проспала почти шесть часов. Подкрепленная сном, а также рубленым бифштексом с жареным картофелем, она почувствовала себя гораздо лучше, уже могла держать себя в руках. Перед новым тестом она придирчиво осмотрела комнату. Поднос с деревянной стружкой стоял на железном столе. Голые стены, обшитые листовым железом, отливали синевой. Хокстеттер сказал:

— Оператор, видишь, в асбестовом комбинезоне и асбестовых тапочках. — Он по-прежнему говорил с ней, отечески улыбаясь. Оператору ЭЭГ было явно жарко и неуютно в своем комбинезоне. Он надел марлевую повязку, чтобы не дышать асбестовыми испарениями. Хокстеттер показал на прямоугольное с зеркальным стеклом окошечко в стене. — В него можно смотреть только оттуда. Там, за окошечком, телекамера. А вот ванна.

Чарли подошла поближе. Ванна была старого образца, на ножках, и казалось инородной среди этой стальной голизны. Воды в ней было до краев. Чарли осталась удовлетворенной.

— Все правильно, — сказала она. Хокстеттер расплылся в улыбке.

— Вот и отлично.

— А теперь уходите в ту комнату. Ничего вам здесь стоять, я буду это делать. — Чарли не мигая смотрела, на Хокстетгера. — Все может случиться.

Отеческая улыбка Хокстеттера несколько поблекла.

— А ведь она права, — сказал Рэйнберд. — Если бы вы к ней сразу прислушались, провели бы тест еще утром. Хокстеттер глянул на него и что-то пробурчал.

— Хотя вы же все равно не верите.

Хокстеттер, Рейнберд и Кэп стояли перед окошечком. Вместе с ними в окошко смотрел объектив камеры. Почти беззвучно работал видеомагнитофон. Стекло было поляроидное, из-за чего все предметы в испытательной комнате делались голубоватыми — вроде пейзажа "грейхаундл". Оператор подсоединил ЭЭГ к Чарли. Сейчас же монитор в соседней комнате воспроизвел энцефалограмму.

— Гляньте, какая альфа, — пробормотал кто-то из лаборантов. — Здорово подзавелась.

— Напугана, — поправил Рэйнберд. — Здорово напугана.

— А вы, значит, верите? — неожиданно спросил его Кэп. — Сначала не верили, а сейчас верите?

— Да, — ответил Рэйнберд. — Сейчас верю. Оператор ЭЭГ отошел от Чарли.

— Мы готовы.

Хоксесттср щелкнул переключателем. — Дазай, Чарли. Если ты готова.

Чарли повернулась к окошечку с зеркальным стеклом, и, хотя это было невозможно, на мгновение Гэйнберду почудилось, что ее глаза встретились с его единственным глазом. Он смотрел на нее, и на его губах играла улыбка.

Чарли Макги посмотрела в зеркальное стекло прямоугольного окошка и не увидела ничего, кроме своего отражения... но ощущение устремленных на нее глаз было очень сильным. Ах, если бы там сейчас стоял Джон, ей было бы гораздо легче. Но откуда ему там взяться?

Она перевела взгляд на поднос с деревянной стружкой. Это будет даже не посыл, а толчок. Одновременно с этой мыслью явилась другая, от которой она содрогнулась, пришла в ужас: ей хотелось испытать свою силу. Она думала о предстоящем так, как изголодавшийся человек, глядя на шоколадное мороженое, думает проглотить его одним махом. Но, прежде чем проглотить, он хотя бы миг будет... смаковать его.

За этот миг смакования ей стало вдруг стыдно; впрочем, она тут же сердито тряхнула головой. ПОЧЕМУ БЫ И НЕТ? ВСЕМ ЛЮДЯМ ХОЧЕТСЯ ДЕЛАТЬ ТО, ЧТО ОНИ ХОРОШО УМЕЮТ. МАМА ЛЮБИМ СОСТАВЛЯТЬ КРОССВОРДЫ, А МИСТЕР ДОУРИ ИЗ СОСЕДНЕГО ДОМА В ПОРТ-СИТИ ЛЮБИЛ ПЕЧЬ ХЛЕБ. КОГДА ИМ САМИМ УЖЕ НЕ НУЖНО БЫЛО ХЛЕБА, ОН ВЫПЕКАЛ ДЛЯ ДРУГИХ. КАЖДОМУ ХОЧЕТСЯ ДЕЛАТЬ ТО, ЧТО ОН ХОРОШО УМЕЕТ...

"Стружка, — презрительно подумала она. — Могли бы придумать что-нибудь потруднее".

Первым это почувствовал оператор ЭЭГ. Он давно испарился в своей защитной одежде и поэтому в первый момент решил, что все дело в этом проклятом комбинезоне. Но в следующую секунду он увидел на экране, что волны альфа-излучения вдруг ощетинились, как пики, — свидетельство предельной концетрации воли, а также автограф мозга с разыгравшимся воображением.

Ощущение жара нарастало — и тут его охватил страх.

— Там что-то происходит, — возбужденно сказал один из лаборантов.

— Температура подскочила на десять градусов. Мать честная, это же Анды, а не альфа-излучение...

— Вот оно! — воскликнул Кэп. — Вот оно! — В его голосе звучала пронзительно-победная нота — так кричит человек, годами ждавший своего звездного часа.

Она толкнула взглядом горку стружки — нерастраченная сила сама рвалась наружу. Горка взорвалась раньше, чем успела вспыхнуть. Поднос дважды перевернулся в воздухе, разбросав горящие щепочки, и срикошетировал от стены, оставив вмятину на стальной обшивке.

Оператор ЭЭГ издал вопль ужаса и пулей вылетел из комнаты. Этот вопль мгновенно перенес Чарли в Олбани. Так вопил тот человек, в аэропорту, когда несся в женский туалет в пылающих армейских ботинках.

Со смешанным чувством страха и торжества она подумала: Я стала еще сильнее!

Стальная обшивка стен пошла радужными разводами. Это было пекло. В соседней комнате ртуть термометра, остановившаяся было на отметке восемьдесят, после того как уже поднялась на десять градусов, вдруг рванулась вверх, миновала отметку девяносто, добралась до девяноста четырех и только тогда успокоилась.

Чарли, уже готовая удариться в панику, направила испепеляющий луч в ванну. Вода забурлила, отчаянно пузырясь. В пять секунд она была доведена до кипения.

После бегства оператора дверь осталась распахнутой настежь. Но никому до этого не было дела — на командном посту в соседней комнате царил переполох. Хокстеттер кричал в голос. Кэп с отвислой челюстью приник к окошку, заворожено глядя на бурлящую поверхность. От воды клубами подымался пар — обзорное стекло запотевало. Один Рэйнберд сохранял невозмутимость; он стоял, руки за спину, и улыбался. Он походил на учителя, чей лучший ученик только что решил особо трудную задачу.

(остановись!)

Ее внутренний голос.

(ОСТАНОВИСЬ! ОСТАНОВИСЬ! ОСТАНОВИСЬ!)

И вдруг это ушло. Что-то отделилось, секунду-другую еще напоминая о себе, а потом и вовсе замерло. Стоило ей рассредоточиться, как луч погас. Она увидела окружающие предметы, почувствовала, что ей жарко, что она вся взмокла. Пузыри в бурлящем котле пошли на убыль — к этому моменту половина воды выкипела. Несмотря на открытую дверь, здесь было как в парной. В наблюдательной комнате столбик термометра остановился на отметке девяносто шесть, после чего упал на один градус.

Хокстеттер лихорадочно проверял, сработала ли техника. Его волосы, обычно зачесанные назад, прилизанные до неправдоподобия, растрепались и стояли сзади торчком. Хокстеттер чем-то напоминал Альфальфу из "Маленьких негодников".

— Получили! — Он задыхался. — Все получили... вот... температурная кривая... видели, как закипела вода?.. с ума сойти!.. а звук записали?.. точно?.. нет, вы видели, что она творила?.. Фантастика!

Он пробежал мимо одного из лаборантов, неожиданно развернулся и, схватив его за отвороты халаты, закричал:

— Ну, кто скажет, что не она это сделала?

Тот был потрясен, пожалуй, не меньше Хокстеттера.

— Никто, шеф, — замотал он головой. — Никто.

— Вот это да! — воскликнул Хокстеттер и снова закружил по комнате. — Я думал... ну да... может быть... но чтоб такое... как она поднос, а?!

В поле его зрения попал Рэйнберд, тот по-прежнему стоял руки за спину, загадочно улыбаясь. Хокстеттер на радостях забыл о старых распрях. Он бросился к Рэйнберду и стал трясти его руку.

— Получили! — объявил он с плотоядной ухмылкой. — Все получили. Этого хватит, чтобы оставить с носом любой суд! Будь он хоть трижды Верховный!

— Хватит, — спокойно согласился Рэйнберд. — А сейчас не худо бы послать за девочкой вдогонку, пока она не оставила кой-кого с носом.

— А? Что? — Хокстеттер хлопал глазами.

• Предыдущая
• 65/83
• Следующая