Женское лицо разведки - Павлов Виталий Григорьевич - Страница 3

Но когда я вернулся домой, возникла реальная угроза со стороны бериевского руководства, намеревавшегося арестовать меня. Причем совершенно необоснованно, обвинив в том, что якобы по моей вине в Канаде изменил шифровальщик ГРУ И. Гузенко. Только заступничество пользовавшихся в то время доверием у Берии таких прославленных разведчиков, как В. М. Зарубин и А. М. Коротков, избавило меня от поистине смертельной угрозы. Но это никак не связано с обстановкой и работой разведчиков за кордоном.

Люди, не причастные к разведывательной профессии, часто спрашивают, насколько опасна работа в разведке, в какой мере угроза безопасности и жизни разведчика сопутствует его деятельности?

Думая об этом, я склонен ответить, что наша работа едва ли опаснее многих других вполне гражданских профессий, по крайней мере, в мирное время.

Если разведчик или разведчица являются профессионалами, то риск у них не более чем у водителей автомашин. Даже можно сказать, что шансов избежать угрозы жизни у шофера меньше, чем у разведчика или представителя других опасных профессий, таких, как летчики, шахтеры и т. д. Конечно же, риск возрастает при участии разведчика в любых особо сложных операциях. Например, тайного физического проникновения (ТФП) в особо охраняемые объекты противника как это было в операции «Карфаген» .

Решая всевозможные задачи, разведка при осуществлении операций ТФП наиболее часто сталкивается с совершенно неразрешимыми на первый взгляд проблемами. Но и они порой поддаются решению. Ответ на вопрос, как это получается, можно найти в высказывании академика А. Б. Мигдала: «Кто хотя бы однажды делал работу, лежащую на границе или, казалось бы, за границей возможного знает, что есть только один путь — упорными и неотступными усилиями, решением вспомогательных задач, подходами с разных сторон, отметая все препятствия, довести себя до сознания, которое можно назвать состоянием экстаза (или вдохновения), когда смешивается сознание и подсознание, когда сознательное мышление продолжается и во сне, а подсознательная работа делается днем» .

Настоящий профессионал, использующий все свои способности на преодоление физических, интеллектуальных и, прежде всего, психологических преград при решении конкретных задач разведки, должен работать с настоящим творческим вдохновением. Он — высококвалифицированный мастер, поднимающийся в своем мастерстве до высот искусства. Разведчик-нелегал ко всему прочему должен быть талантливым актером, который постоянно играет роль, навязанную ему чужим окружением и обстоятельствами работы.

Условия будущей работы разведчиц в разных странах порой кардинально отличались друг от друга. Например, в Японии вскоре после войны для И. К. Алимовой, «Сони» в Китае в 30-е годы были иными, чем условия для Г. И. Федоровой и той же «Сони» в разные периоды их работы в Европе или для Е. И. Ахмеровой и Л. Коэн в США. Эти различия требовали гибкости мышления и высокой приспособляемости разведчиц. Большим недостатком и явной слабостью разведчика было бы стереотипное суждение о стране будущего пребывания как о «загранице», без учета, причем досконального, национальных, социальных, бытовых, психологических и других особенностей. Разведчице предстоит не только жить, ничем не отличаясь от местного окружения, но и решать разведывательные задачи. Среди последних особо тщательного учета психологии и менталитета вербуемых представителей страны требует вербовочная работа.

Коль скоро речь зашла о стереотипах, то есть о прочно закрепившихся представлениях в сознании человека, то уместно привести высказывание опытного английского историка А. Тойнби о противопоставлении новых идей привычкам: «Голова, — писал он, — все время застает сердце врасплох, ставя перед ним новые, революционные ситуации, которые сердце не готово воспринять».[2]

Действительно, разведчику приходится все время следить за собой, своими мыслями и чувствами, чтобы не допустить проявления «велений сердца» в поведении и действиях, строго подчинять их своему разуму, объективно и здраво оценивать перемены в окружающей обстановке.

Конечно же, Тойнби писал о происходящих переменах в обстановке, когда сердце все время противостоит, стремится сохранить стереотип ранее сложившихся представлений, считая, что старые понятия продолжают жить и действовать.

История человечества знает много кровавых жертв среди женщин по различным политическим мотивам. Вспомним хотя бы Жанну д'Арк.

Спецслужбы, и в частности разведка, тоже имеют своих героинь, отдавших жизни за Родину или погибших за свои прогрессивные взгляды и за сотрудничество с внешней разведкой. Многие из них остались безвестными героинями, но память о них всегда будет находиться в истории разведки как ее Золотой фонд. Например, имена американки Этель Розенберг, казненной американцами в 1953 году, русской певицы Надежды Плевицкой, умершей в гестаповской тюрьме в 1944 году, и казненных гестаповцами Инги Куммеровой, М. Харнак и многих других антифашисток.

Как ни парадоксально, спустя почти полвека, американцы казнью Э. Розенберг повторили лицемерный акт французов с Мата Хари, принеся в жертву также необоснованно обвиненного в несовершенном преступлении человека. И в 50-х годах американской контрразведке, так же как ранее французской, нужно было доказать этим ложным обвинением свою «эффективность» в борьбе со шпионажем.

Вся вина Этель Розенберг состояла в том, что она отказалась давать показания против мужа и не призналась в том, что знала о его участии в передаче советской внешней разведке секретов атомного оружия.

Этель казнили на глазах мужа, пытаясь заставить его давать показания. Ее героизм состоял в том, что перед казнью она полностью одобрила стойкость мужа и умерла со словами жгучей ненависти к нацизму .

Часто страдали не только профессиональные разведчицы, но и те женщины, которые, как супруги или напарницы, участвовали в той или иной мере в разведывательной деятельности мужей или напарников. Вот один из примеров.

Гюнтер Гийом, имя которого прогремело по всему миру в 1974 году, когда он, будучи референтом канцлера ФРГ Вилли Брандта был арестован как агент разведки ГДР — ШТАЗИ. Вместе с ним была арестована и бывшая жена Кристель Гийом, также являвшаяся агентом. Как известно, в результате разразившегося скандала канцлер В. Брандт вынужден был через 12 дней после ареста Г. Гийома уйти в отставку.

Кристель Гийом была из добропорядочной семьи, отец ее был голландцем. Она сотрудничала со ШТАЗИ и, судя по всему, ее брак с Гюнтером Гийомом не обошелся без участия восточногерманской разведслужбы. Она и Гюнтер прошли соответствующую разведывательную подготовку и выехали на постоянное жительство в ФРГ, где Гюнтер быстро «пошел в гору» и достиг интересовавшего ШТАЗИ высокого положения при федеральном канцлере. Кристель с мужем переехала в Бонн, чтобы работать там в представительстве Гессена, самостоятельно собирать разведывательную информацию и помогать в обеспечении связи ШТАЗИ с Гюнтером. По этой линии шел поток ценной информации. Поэтому разведывательная работа супругов оценивалась ШТАЗИ очень высоко.

24 апреля 1974 года, когда их арестовали, их сыну Петру, родившемуся в ФРГ, было 7 лет. Гюнтера осудили на 13 лет, Кристель — на 8 лет тюремного заключения.

После суда ШТАЗИ помогла сыну вместе с бабушкой переехать в ГДР, где им были обеспечены соответствующие условия жизни и учебы для Петра.

После семилетнего тюремного заключения супруги были освобождены по обмену на арестованных в ГДР западногерманских шпионов и вернулись в ГДР. Петр после женитьбы в ГДР переехал с семьей в ФРГ в 1989 году.

После окончания Второй мировой войны во внешней разведке был заметен спад в использовании женщин на оперативной работе. Если во время Великой Отечественной войны в тылу немецких армий эффективно действовали десятки советских разведчиц, в первую очередь, радисток, таких как легендарная Аня Морозова, в легальных резидентурах работают разведчицы Е. И. Ахмерова, Е. Ю. Зарубина, З. И. Рыбкина, Л. Коэн и другие, то затем число женщин — оперативных сотрудников и нелегалов заметно стало сокращаться. Это было отражением решения руководства НКВД в начале 50-х годов о сокращении сотрудниц — жен разведчиков и работников центрального аппарата.