Том 29. Так велела царица Царский гнев Юркин хуторок - Чарская Лидия Алексеевна - Страница 4
- Предыдущая
- 4/40
- Следующая
Тот неистово взвизгнул и отпрянул назад. Мартын, уже не будучи в состоянии остановить прыжка, со всего размаха налетел на итальянца. Кудрявая вихрастая голова Мартына изо всей силы стукнулась о черномазую голову почтенного танцмейстера. И в ту же минуту и учитель, и ученик полетели кубарем прямо под ноги застывших на месте от неожиданности лакеев.
— Го-го! Го-го! Го-го!.. — хохотал Мартын. — Слабые же у тебя ноги, итальянец! — И в то же время усиленно потирал руками огромную шишку, разом успевшую вскочить у него на лбу. Точно такое же украшение появилось и на смуглом лице итальянца.
— Ой-ой!.. — простонал итальянец. — У вашего сиятельства, молодой граф, очень дурной манер! И я буду жаловаться самой царице, что маленький графчик большой проказник!
— Ты не сердись, итальянец, — спокойно сказал Мартын, все еще потирая шишку, — я это сделал не нарочно… Ведь когда я пас свиней в Дагобене, те не требовали от меня уменья ходить на цыпочках и прыгать выше головы… Зато они, свиньи-то, были в лучшем виде… толстые, жирные! Куда толще тебя! — ткнул он снова пальцем в тощую фигуру итальянца.
— О молодой граф, как вы плохо воспитаны! — произнес итальянец, с ужасом поднимая глаза к небу. — Нет, вы даже совсем невоспитаны… Разве можно так говорить: сравнивать благородного человека со свиньею! Пфуй! Пфуй! Вас надо непременно научить, как нужно себя вести и о чем говорить… Вы теперь должны забыть про ваши свиньи, потому что вы больше не простой крестьянский мальчик, а настоящий графчик…
— Ну, знаешь, итальянец, хоть ты меня и считаешь графчиком, а моих свиней ты не обижай, — ответил Мартын и прибавил: — Как-то раз один мальчуган в Дагобене начал смеяться над нашими свиньями, так я его…
— Ваше сиятельство! Ваше сиятельство, не угодно ли вам с братцем прогуляться по дворцу? — поторопился предложить Мартыну старый слуга, боясь навлечь на него еще больший гнев итальянца.
— Как, мы можем уйти отсюда? — обрадовался Мартын и, получив утвердительный ответ, быстро схватил за руку братишку. — Пойдем, Ваня, отыщем матушку и покажемся ей. Она, чай, и не узнает нас в таком наряде, — и он со всех ног выбежал из горницы, увлекая за собою младшего брата.
— Вот так палаты! — восклицали мальчики, проходя по богатым комнатам дворца.
Они шли, тесно прижавшись один к другому, с изумлением разглядывая всю эту невиданную ими до сих пор обстановку. Никогда им и во сне не снилась такая роскошь. Всюду ковры, картины, золотые кресла, бархатные диваны, люстры… Странно было одно: никто, кроме слуг, не попадался им навстречу; зато слуг они встречали теперь спокойно и, свыкнувшись вполне с их великолепным видом, не кланялись уже им, как прежде.
Так прошли они три дворцовые залы и вдруг в четвертой увидели приближающихся к ним двух прелестных, нарядно одетых мальчиков одного возраста с ними.
— Гляди-ка, какие красавчики! — сказал Мартын брату, указывая пальцем на обоих незнакомцев, которые находились теперь всего в двух или трех шагах от них.
Мальчики были роскошно одеты в пышные, яркие костюмы и пудреные парики точно так же, как и оба маленькие графчика.
— Славные ребята, не правда ли? — продолжал Мартын. — Хочешь, поиграем немного с ними?
— Хочу! — согласился немедленно Ваня, привыкнув во всем слушаться Мартына.
— Эй вы, белоголовые! Хотите играть с нами? — крикнул Мартын.
Он остановился в двух шагах от мальчиков, ожидая ответа. Те тоже остановились и глядели на маленьких мужичков-графов во все глаза.
Наступила продолжительная пауза.
— Да что вы, глухие, что ли? — еще громче закричал Мартын.
Новое молчание было ему ответом.
— Ты не кричи так на них! — произнес Иван брату на ухо. — Видишь, какие они важные господа и, должно быть, привыкли к более вежливому обращению. Попроси-ка их хорошенько…
— Твоя правда! — согласился Мартын. — Милостивые господа, не изволите ли поиграть с нами? — произнес он и низко поклонился, стараясь сделать поклон точно так же, как показывал ему итальянец, но это вышло у него порядочно-таки неуклюже.
Мальчики-незнакомцы ответили точно таким же неуклюжим поклоном, но опять-таки ни слова не сказали в ответ.
Мартын сердито почесал у себя за ухом. Один из мальчиков-незнакомцев точно так же почесал у себя за ухом.
— Вишь ты! Дразниться вздумали… кланяются-то как! — подтолкнул он брата. — Будто не умеют… Ишь ведь!..
— А может, и впрямь не умеют, Мартынушка… — заступился за мальчиков Ваня.
— Как же! Поверю я… Такие важные господа и чтобы не умели!.. Просто дразнятся, — проворчал Мартын, сделал сердитое лицо и большим пальцем левой руки пренебрежительно указал на незнакомых мальчиков.
Каково же было его изумление, когда старший из нарядных мальчиков-незнакомцев сделал такое же сердитое лицо, как и Мартын, и точно такой же жест пальцем.
Мартын вскипел.
— Ага! Да ты и впрямь смеешься, — произнес он, обращаясь к нарядному мальчику. — Ты думаешь, что мы простые мужики, так над нами можно смеяться. Нет, голубчик! Мы не позволим смеяться над нами, — и, окончательно выйдя из себя, Мартын, прежде чем Ваня остановил его, высунул язык насмешнику-незнакомцу.
Последний, к величайшему удивлению мальчиков, самым спокойнейшим образом ответил тем же, то есть, насколько было мочи, высунул язык и показал его Мартыну.
Тогда, не помня себя, Мартын бросил на пол шляпу, которую держал в руке, поднял кулаки и погрозил своему врагу.
И в тот же миг враг, бросив шляпу, погрозил точно так же Мартыну.
Это уже было слишком! Маленький мужичок-граф вышел из себя, оттолкнул брата, удерживавшего его всеми силами от драки, и со всех ног бросился на своего противника с поднятыми кулаками.
— Вот как! Ты вздумал еще меня передразнивать! — произнес он сердито. — Так вот тебе…
Дзинь! Дзинь! Дзинь! На пол полетели куски блестящего стекла…
Как только осколки стекла посыпались на пол, нарядные мальчики-незнакомцы исчезли.
— Что такое, ваше сиятельство, здесь приключилось? — послышался в эту же минуту испуганный голос, и на пороге горницы появился старый слуга. — Ахти, беда! Вы разбили зеркало матушки-царицы!.. — вскричал он и в отчаянии схватился за голову.
— Это не я виноват, а вот те мальчики — начал быстро оправдываться Мартын. — Но где же гадкие мальчишки? Куда они девались?
Тут лакей сообразил, что мальчики, никогда раньше не видавшие в деревне зеркала, приняли свои изображения в большом зеркале за живых людей. Он объяснил это Мартыну и Ивану, которые, широко разинув рты, смотрели на лакея и в один голос спросили:
— А ты не врешь?
— Ха-ха-ха-ха! — послышался вдруг за ними веселый хохот, и, быстро обернувшись, оба мальчика увидели молоденькую девушку лет семнадцати, полную, краснощекую и такой красоты, что она показалась им ангелом, сошедшим с неба. Притом она была одета с такой роскошью, что ни в сказке сказать, ни пером описать… Такого платья, таких драгоценных уборов никогда еще в жизни не видывали дагобенские мальчики.
При виде девушки старый лакей отвесил низкий поклон и моментально, по одному знаку ее, скрылся за дверью.
Теперь девушка с любопытством разглядывала обоих мальчиков, все еще не переставая смеяться.
Наконец она замолкла. Быстрыми, легкими шагами она подошла к Мартыну и, положив ему руку на плечо, сказала:
— Что же ты не здороваешься со мною, черноглазый красавчик?
Но черноглазый красавчик, не говоря ни слова, поднял кулак и с самым серьезным видом погрозил им девушке.
— Что ты грозишься, глупый мальчик? — еще громче, еще веселее смеясь, вскричала та.
- Предыдущая
- 4/40
- Следующая
