Полет тапка над Зулкибаром - Добрынина Марина Владимировна "и Астральная Сказочница" - Страница 11

Вот так, накормленная хлебом с мясом, напоенная чаем, подавившаяся паленой заваркой, я и отправилась знакомиться с магом который, наконец, изволил завершить свои дурацкие ритуалы.

— Советник Таурисар, это Дульсинея, спасительница Вальдора. Дуся, это маг Таурисар, наш соратник.

Представив нас, таким образом, Брианна подтолкнула меня к магу, а сама поспешила удалиться.

Я во все глаза уставилась на мага. А что? Я же никогда этих магов не видела, интересно мне! А маг ничего интересного из себя не представлял, кстати. Самый обыкновенный мужик в белом балахоне. Морда высокомерная, жидкие волосики серо-бурого цвета прилизаны… точнее размазаны по намечающейся лысине, глазюки как два черных буравчика, губы тонкие плотно сжаты. Одним словом, надо мной возвышался типичный такой злодей злодеевич злодейкин с грозным ликом.

— Здрасти, — буркнула я и со всеми удобствами устроилась в кресле.

— Добрый день, дева Дульсинея, — поздоровался маг и занял кресло напротив меня.

— Можно просто Дуся, — предложила я, решив больше не рисковать и не заявлять, что я не дева, а то здесь на это как-то неадекватно реагируют.

— Скажите, Дуся, кто Ваш папа? — любезно поинтересовался маг, сверля меня внимательным взглядом.

Вот так номер! Это у них, у магов, обычай такой, родословную у малознакомых девиц выпытывать?

— Скажите, Таурисик, а Ваш папа кто?

А что, мне надо было ему тут же и выложить все о себе? С какого интересно перепугу? Маг от моего вопроса крякнул как-то странно. Подавился что ли? Хотела я его по спине похлопать, но он уже отвечал:

— Мой папа был великий маг, член Совета чародеев, звали его Таурисар, я в честь него назван.

Маг замолчал, сложил ручки на тощей груди и выжидающе на меня вытаращился. Пришлось оказать ему ответную любезность:

— Я не знаю кто мой папа. Никогда его, засранца такого, не видела! Мама одна меня растила. Знаю только, что звали его Абрам.

— А Вы, Дульсинея, стало быть, на папу похожи?

— Откуда я знаю, говорю же, я его не видела никогда! Бросил он маму. Как узнал, что она забеременела, так и бросил! Ну да, да, говорила мне мама, что похожа я на него сильно, глаза вот как у папы… только я не понимаю, Таурисик, каким образом мои ответы могут помочь мне в мой мир вернуться?

Тут этот маг ненормальный как вскочил, что аж кресло опрокинул, и как заорет:

— Ты! Дочь вора, предателя и отступника! И мысли у тебя такие же крамольные! Ишь чего удумала, в запретный мир отправиться! Вся в папашу своего, этого вора бесстыжего, висельника нечестивого!

— Эй, мужик, я своего папу не люблю по многим причинам, но чего это ты тут его мне в лицо оскорбляешь? — возмутилась я и тоже из кресла вскочила.

— Молчи, стервь нечистая! — запальчиво заорал Таурисар, аж слюна во все стороны полетела. Я еле от брызг увернуться успела и сказала ему все, что о нем думаю.

Точнее не сказала, а проорала. А что делать бедной девушке, когда на нее такой вот злодей злодеевич дурным голосом орет? Только и остается, что заорать в ответ, и тут уж победит тот, у кого голос громче и словарный запас богаче.

Я выиграла по обоим пунктам. И даже тот факт, что в помещение вбежала куча народа, меня не остановил, а только еще больше подстегнул, и Таурисар узнал много нового о себе, своих интимных предпочтениях и о наличии в своей родословной таких существ как… Впрочем, нет, не буду повторять эти некрасивые слова. Я же, если меня не разозлить, не ругаюсь матом… почти.

В какой момент маг стал бледнее, чем положено. Я даже не заметила, так увлеклась. Поняла что что-то неладно, только когда он пошатнулся и начал медленно оседать, явно собираясь положить свою тушку на опрокинутое им же кресло и таким образом закончить скульптурную композицию, говорящую о разрушительных последствиях эмоционального всплеска.

— Дуся, ты его до инфаркта доведешь! — перебила меня Брианна и так нежно по спине огрела, что я захлебнулась очередным ругательством, умолкла на мгновение, но все же выровняла дыхание и закончила:

— И е. ть тебя во все дыхательные и пихательные, маг недоделанный… Брианна, надеюсь, насчет инфаркта ты пошутила, я не хочу прославиться в вашем мире как убийца мерзких старикашек! И вообще, он первый начал хамить!

Мне кажется, маг превратился уже в своеобразное украшение моей камеры. Изваяние мужчины, погруженного в глубокие раздумья. Работа неизвестного мастера. Чтоб этому мастеру на том свете пятьсот раз икнулось, если он, конечно, уже там.

Ну, это что ж такое? Стоит мне открыть глаза, и тут же вижу пред собой эту бледную скульптуру, прижавшуюся спиной к стене с выражением неземной скорби на лице.

— Чародей, если мне вдруг естественные надобности справить нужно будет, я это тоже под твоим присмотром должен делать?

— Ты пришел в себя, — констатирует факт чернокнижник.

Я, преодолевая головокружение, сажусь прямо. Цепи при этом практически привычно уже позвякивают.

— Я не успеваю по тебе соскучиться, маг, — заявляю я, пытаясь изобразить на лице добродушную улыбку, — ты пришел о моем самочувствии справиться? Так я отвечу прямо — в ближайшее время не ожидается.

— Меня позвал слуга. Посчитал, что сильно тебя ударил. Не хочу лишаться удовольствия сделать нечто подобное самому.

— Ну что ты! Я — крепкий. Меня бить еще можно и бить. Только, пожалуйста, не по лицу.

— Бережешь мордашку? — интересуется маг, слабо улыбаясь.

— Ага, хочу в гробу красиво выглядеть. Ты же не собираешься выкинуть мое покалеченное тельце на помойку? На могилку-то я могу рассчитывать?

Некромант серьезно кивает.

— Даже на склепик, — сообщает он, — с цветами и музыкой.

— Это хорошо, — мурлыкаю я, — музыки и цветов мне здесь особенно не хватает.

Маг щелкает пальцами, и мне на колени падают две ромашки.

— Наслаждайся, — рекомендует чернокнижник, ехидно улыбаясь. Я же растерянно подношу цветы к лицу. Они пахнут зеленью и пылью.

— Спасибо, — говорю, — особенно их количество меня радует. Хотя на похороны особ королевской крови цветов обычно приносят больше.

Маг разводит руки в стороны.

— Смена династии, что же ты хотел?

Поднимаю на него взгляд и долго всматриваюсь в плохо прорисованное в темноте лицо волшебника. Терин выглядит уставшим, вернее даже, каким-то измученным. Ну, корона — это не просто ювелирное украшение.

— Маг, — а оно тебе надо? — спрашиваю я, не успев даже толком обдумать возможные последствия такого вот вопроса.

— Что? Власть?

— Да.

— Сама по себе — не очень.

Забавное признание.

— А зачем тогда?

Лицо Терина становится каким-то неестественно веселым.

— Ну, считай, что я провожу эксперимент. Пытаюсь доказать, что маги тоже могут править, — заявляет он и, не дожидаясь моей реакции, испаряется.

Впрочем, реакцию бы ему долго ожидать пришлось. Сначала вот мне челюсть на место надо поставить. А то все отвисает, да отвисает. Эксперимент… А я, значит, ненужный побочный эффект? Или, может, катализатор химической реакции? Терин вступил со мной в контакт, и в его голове образовалась взрывчатая смесь. Так, пожалуй, правдоподобнее.

Не очень хочется верить в то, что меня израсходуют без остатка. Хотя все сводится к тому. Ну и что тогда? Продать жизнь дорого мне явно не удастся, так постараюсь хотя бы получить удовольствие от ее остатков.

Я возлежала по самую шею в горячей ароматной воде. Брианна организовала мне помывку в огромной лохани. Ну, то есть, Брианна эту штуку ванной назвала, а по мне так деревянный тазик это самая настоящая лохань, даже если тазик этот выглядит как изящное творение вдохновенного резчика по дереву и прочих деревянных дел мастеров. Все равно лохань! Но признаться честно, в ней намного комфортнее, чем в чугунном монстре, который стоит в моей хрущебе и называется ванной. А эта… хм… ну ладно, ванна из какого-то гладенького и приятного на ощупь дерева сделана, да и побольше хрущевской ванны будет. Я себя в ней чувствовала чуть ли не царевной какой-нибудь персидской, которую верные слуги купают перед сном. В роли верных слуг выступала Брианна, готовая в любой момент подать мыло или полить мне на голову из кувшина. Впрочем, на голову уже лить было не надо, волосы я в первую очередь вымыла… ой, их еще расчесывать надо и сушить, а это нелегкое занятие без наличия фена!