Опьяненные свободой - Журавлев Владимир Борисович - Страница 31
- Предыдущая
- 31/39
- Следующая
Противно светили ультрафиолетовые лампы. Сашенька, ты где? Можно было вызвать ее по связи, но лично найти гораздо приятнее, и я ее, конечно, нашел. Нас друг к другу как магнитом тянет. Саша убирала следы командирского вмешательства в автоматизированную жизнь цеха, всякие ручные инструменты. «Жук» исправно уволок тележку с лопатцами-корытцами-ведрами куда-то в мойку.
— Как в юность вернулась! — счастливо сообщила Саша. — Представляешь, здесь тоже ведут работу с интеллектом высших животных! А результаты!..
Я сразу заинтересовался. Большинство ученых покинули Город давно, и скоро это начнет сказываться. Город перестал «взрослеть». Цех животноводства, получается, избежал подобной участи. Я так заинтересовался, что тут же отправился знакомиться с местным боссом. Милый оказался человек, не прогнал любопытных, и мы славно пообщались. Да, здесь командиры точно не требовались, здесь все сотрудники как командиры. Вот так живешь и не знаешь, какие замечательные люди совсем рядом! Я-то цех животноводства раньше воспринимал только в виде контейнеров с жидким удобрением, что исправно поступали в ведомство Нецветаева…
Александра получила какое-то короткое сообщение, видимо, от Кузьмина. И куда сразу подевалась ее светлая улыбка, словно тучи на небо набежали.
— Дмитрий Евгеньевич, — странным голосом сказала она. — Извините, что решила за вас…
У меня появилось дикое ощущение, что она готова заплакать. И не только у меня. Местный босс подхватил блок-контрольку и ушел проверять автоматику, словно рядовой слесарь. Решил, что у нас личные проблемы. Хороший он мужик, почему только не командир?
— Дмитрий Евгеньевич, случилось нечто, что меняет все, — твердо сказала Саша, справившись с волнением. — Чтобы быть и далее рядом и вместе, необходима формальность. Вы должны дать присягу. Властью, данной мне, спрашиваю: согласны ли вы отдать себя делу защиты родины? Отвечать да или нет.
Ее слова были совершенно непонятны. Мы, конечно, все здесь патриоты, но… под родиной можно всякое подразумевать.
— Это присяга офицеров-пограничников космических войск, — тихо пояснила Саша. — Наша, внутренняя присяга. Ситуация с Городом вышла сегодня за пределы компетенции командирского корпуса. Начиная с этого часа, Город будут защищать погранвойска. Мне дано право принимать в наши ряды необходимых специалистов.
Я достаточно долго пробыл в командирах, чтобы понимать разницу. Мы, командиры, не убиваем. Наше оружие — шоковое. Оно выключает на четверть часа. Иное дело любые войска. Это кровь и смерть. Так с кем нам предстоит биться, в глубинах сибирской тайги?! Кто посягнул? Уцелеем ли?
Мое «да» далось мне нелегко, потому что я понимал, на что подписывался.
— Мне очень жаль, что все так получилось, — обронила Саша и отвернулась.
Я ее правильно понял. Между нами все только начиналось, а война, она разве что в книгах оставляет время и место для любви. Уж я-то знаю. На самом деле это кровь и смерть, и потеря близких.
В полном молчании мы покинули промкольцо и отправились к башням Золотых ворот. Там, в кабинете давно пропавшего Гробова, сейчас наверняка собираются офицеры космических войск, как я понимаю, из наших боевых пятерок. В командирской круговерти дел мы как-то подзабыли их истинное предназначение. Александра Кузьмина — офицер погранвойск? Теперь и я тоже? А это возможно? Я достаточно прожил на свете, чтобы понимать: не повеление любимой женщины делает офицером, что бы там ни пели поэты.
Щелкнули блокираторы на двери начальственного кабинета — проходите! Опс. Я и не знал, что гробовский кабинет — защищенное помещение. Интересно, а незащищенные помещения у нас есть?
В кабинете сидели, естественно, Кузьмин со товарищи. А остальные? Позже подойдут? Не единственная же у нас боевая пятерка! Я уставился недоуменно на ребят. Они — на меня.
— Дмитрий Евгеньевич принял присягу, — тихо сказала Саша.
Кузьмин поизучал меня, поразмышлял чего-то, переглянулся с Чученовым, как всегда в моменты затруднений — и предпочел промолчать.
— Ну и… кого же мы видим перед собой? — спросил Гафаров.
— Командира учебки, естественно, — пожала плечами Александра. — Дмитрий Евгеньевич все равно преподает и у курсантов, и в школе юнг. Кроме него, некому.
Может, ребята и не согласились с таким утверждением, но спорить почему-то не стали. Так что я уселся поудобнее и приготовился вникать в проблему.
— Значит, что произошло-то… — Чученов задумчиво постукал пальцами по дубовому столу, и благородное дерево загудело в ответ. — При захвате подстанций один из охранников успел подать голос… в общем, если отбросить нюансы и коротко, то — он не с Земли. И русский язык знает плохо. Скорее всего, учил через английский, и совсем недавно. Это — квалифицированное заключение специалиста, я под ним подписываюсь. Ну а если сложить два и два, вспомнить, кому принадлежит охрана электросетей… с недавнего времени… то давление на Город приобретает иной смысл. Среди наших противников Чужие. Они маскируются в силовых структурах и направляют их на нас — в своих целях. Вот… у меня все.
— Возможность ошибки…
— Командир! — возразил Чученов твердо, — Я в трех словах поймал три чужие фонемы, не совпадающие ни с какой из известных языковых систем. Тебе что еще нужно? Десант на гравилетах?
— Техникой нас не пронять! — проворчал Кузьмин. — Мы сами кого хочешь проймем! Косвенные свидетельства есть?
— Да сколько угодно. Начнем с того, что охранник вообще не должен был издавать звуки. Пятерка Демидова вполне профессиональна, как полицейские, во всяком случае. Он сразу получил из шок-ружья, И Корсак еще добавил. Вот вам устойчивость к парализаторам — а они у нас многовекторные, если кто позабыл. И вообще, что говорит мужик, получив по башке? Вот то-то же. Вовсе не вежливое «кто вы такие». Думаю… думаю, косвенных можно на Сортировочной мешок насобирать.
— Щелкнули блокираторы. Ну, кто еще имеет право входить на совещание командования погранзаставы?
В дверь, извиняющее улыбаясь, шагнул Эдик Цветков. Недоуменно уставился на меня. Что они все на меня таращатся?!
— Я, конечно, дико извиняюсь, что помешал, — улыбнулся Эдик. — Я только спросить хотел: а что это за чудные ребята болтаются по Сортировочной, а? Так посмотришь — вроде бронепехота. А этак посмотришь — и не она вовсе. Кое-кто из них — точно не бронепехота! Это я вам как журналист ответственно заявляю. Ну и бронепехота у нас ведь где дислоцируется? Правильно, за две тыщи км отсюда, это я вам как журналист…Чего тут целый полк ошивается, бандитов наших напугали совсем?
— Вот вам и косвенные, — заметил Володя.
— Эдвард, присядь, — попросила Александра. — Это дело тебя тоже касается.
— Ну что, ребята, делать-то будем? — тоскливо поинтересовался Кузьмин. — Вот построили мы город-приманку, вот Чужие сунулись, и нам бы день простоять да ночь продержаться — да только некому на помощь приходить! Где та Красная Армия, ау? А?
Мне стало противно. Опять все кругом умные, все в курсе, чего-то решают, а я вроде как сиди и не мешай. А мне это еще в прошлой жизни обрыдло.
— Вот что, командиры! — брякнул я, пока не разозлился окончательно. — У вас тут, я смотрю, свои секреты, ну так я пошел. У меня дел тоже хватает. А если я нужен, так вводите в курс, а не…!
— Не спеши, — буркнул Кузьмин. — Мы как раз и решаем, нужен ли ты — и вообще кто-либо из командирского корпуса. Нам сначала надо решить, что мы-то собираемся делать? Женя, твое мнение?
Гафаров пожал плечами. Кузьмин упорно ждал ответа.
— Лично я… присягу давал, — нехотя высказался Гафаров. — С тех пор многое изменилось, конечно. Нет тех, при ком присягал. Никого, собственно, нет.
— Ну и? — поощрил Кузьмин.
— Ну и я-то есть. И родина — вот она. И я верен присяге! Даже если останусь один. Выведу своего «Гепарда»…
— С которого вооружение сняли!
— А он и без пушек на многое способен. В любом случае, уж Город-то я не оставлю! Куда я без него? Как он без меня?!
- Предыдущая
- 31/39
- Следующая
