Том 48. Тринадцатая - Чарская Лидия Алексеевна - Страница 16
- Предыдущая
- 16/27
- Следующая
— Да, спаси и помилуй Маму Валю! — подхватили все ее подруги хором.
— Бог спасет ее! — прошептала Кодя. — Спасет, потому что…
Она не договорила и смотрела теперь в темноту сада.
А когда двенадцать девочек уже крепко спали, каждая в своей кроватке, тринадцатая бесшумно выскользнула из своей постели, так же быстро оделась и, пряча в карман пустую склянку из-под лекарства, прошмыгнула на двор.
Какая темная, страшная ночь! Когда луна заходит за облака, словно прячась, Коде кажется, что ее опустили в черную-черную могилу!
Ни зги не видно кругом!
Если бы Кодя могла захватить с собой, по крайней мере, фонарик или Жучка, своего преданного друга!
Но и то, и другое недопустимо. С фонариком ее увидят, и тогда весь ее замысел не приведет ни к чему. Жучок же, хотя и считается одним из членов лесного кружка и краснокожим из племени храбрецов, но ведь он — собака, а собак нельзя водить в часовни, как и в церковь, и это твердо помнит Кодя.
Вначале, когда Кодя под неописуемый лай Полкана и Жучка выскользнула из лесной усадьбы (вернее, пролезла в подворотню, так как ворота накрепко запирались в ночную пору), она так волновалась, что ее могли хватиться и вернуть, что ужас перед ночным путешествием как-то притих в ее душе. Ей во что бы то ни стало хотелось принести святой воды из колодца и напоить ею умирающую Маму Валю!
Эта мысль так воодушевляла Кодю, что она не шла, а бежала, как на крыльях, по темному лесу, держа в руках склянку для святой воды из колодца.
К счастью, снова выплыла луна из-за облаков и освещала своим слабым, млечным светом дорогу.
Жутко в эту пору в лесу. Лунный свет представляет деревья и кусты совсем иными, чем они кажутся днем. Сейчас это будто и не лес, а сборище огромных сторуких великанов, протягивающих Коде свои мохнатые ветви-пальцы…
Часа два тому назад, сидя под окном террасы и выслушав от слова до слова весь рассказ няни, Кодя запомнила с ее слов дорогу к святому колодцу и теперь твердо знает ее до конца: прямо, потом направо и через осиновую рощу снова прямо в сосняк, а там, посреди него, и желанная часовня.
Полпути уже пройдено. Луна снова скрылась, и Кодя теперь бежит наугад в потемках.
— Боже мой, — шепчет Кодя, — если Ты доведешь меня до колодца и поможешь Маме Вале, я буду стараться стать другой, совсем другой — тихой, скромной, такой, как и все девочки! Господи! Только помоги мне спасти Маму Валю! Пожалуйста, помоги!
Вот и лесное озеро, а там дальше болото, хорошо знакомое Коде.
Сейчас залитое молочным светом месяца, оно кажется совсем серебряным и таким удивительно красивым!
Луна скрылась уже в третий раз, когда Кодя достигла, наконец, осиновой рощи.
Она переложила свою склянку из правой руки в левую, а правой перекрестилась.
Жуткие мысли охватили девочку.
— Это роща, где скрывается нечистая сила, — прошептала Кодя, вбегая под темные своды осин.
Совсем некстати ей припомнились слова Мани:
"Осина всегда дрожит! Это проклятое Самим Богом дерево, потому что на нем повесился Иуда, когда продал Господа Христа за тридцать сребреников!"
Кодя, поеживаясь, покосилась на осины и побежала дальше.
"Кто это?"
Две яркие точки пронизывают темноту, и… кто-то с шорохом летит навстречу Коде.
— О-о-о! — не то плачет, не то стонет кто-то диким голосом на весь лес.
Холодный пот проступает на лбу Коди… Она вскрикивает.
В тот же миг исчезают огненные точки. И хотя шелест крыльев еще слышен, но стон-вопль уже не тревожит ночной тишины.
"Да это филин! — соображает Кодя. — Конечно, филин! У него глаза горят в темноте, и кричит он, точно человек стонет… Чего я, глупая, испугалась?"
Она успокаивается и даже смеется своему недавнему страху.
Вот и сосняк. А там часовня. Наверху золотой крест, который теперь, в млечном лунном сиянии, кажется серебряным.
Кодя быстро спускается к колодцу, полуживая от страха и волнения, ложится у самого края его, зачерпывает воду в захваченную ею склянку и молит:
— Господи! Сделай чудо! Спаси Маму Валю, Милосердный Боже!
Потом стремительно вскакивает с земли и в испуге хватается за дерево.
Прямо напротив Коди, под обветшалой крышей часовни, стоял высокий человек. Широкий плащ свешивался с его плеч, а блестящая в лучах месяца кожаная фуражка, надвинутая по самые брови, совсем скрывала лицо незнакомца под своим огромным козырьком.
В первую минуту Кодя замерла от неожиданности и страха.
В следующее же мгновение она вспомнила слова покойного отца: "Если тебе покажется что-либо таинственным, загадочным и жутким, подойди прямо к тому, что испугало тебя, и узнай во что бы то ни стало, что это такое!"
Быстро поборов свой страх, Кодя шагнула к незнакомцу.
— Кто вы? — смело проговорила девочка. — Вы, наверное, один из тех злых духов, которые водятся в осиновой роще, чтобы мешать людям доставать из колодца святую воду?!
Едва только успела закончить свою фразу Кодя, как таинственный человек стал громко хохотать. Ему вторил гулким эхом лес. Казалось, все сосны кругом и осины из «нечистой» рощи, все это смеялось заодно с ним.
Наконец человек в плаще и фуражке перестал смеяться.
— Милая девочка, — произнес он, — кто я — ты узнаешь очень скоро, а вот кто ты и как попала ночью одна в лес, вот это меня крайне интересует. Ведь ты из "Лесного убежища"? Не правда ли?
— Да, — произнесла Кодя, потому что не хотела лгать. И тут же, спохватившись, вспомнила, что святая вода не поможет, если о ее, Кодином, подвиге узнает кто-либо.
— Послушайте! — закричала она с таким отчаянием в голосе, что незнакомцу стало искренно жаль ее. — Умоляю вас, не спрашивайте меня ни о чем больше и дайте мне уйти отсюда поскорее!
— Но как же ты пойдешь одна лесом, ты, такая маленькая девочка? — спросил он.
— А как же я пришла сюда? — ответила ему вопросом на вопрос Кодя и тут же, умоляюще сложив руки, произнесла: — Я знаю, что вы злой дух из осиновой рощи и хотите во что бы то ни стало помешать мне довести мой скромный подвиг до конца, но я не боюсь вас ни чуточки… Я не делаю ничего дурного, а потому…
Кодя не договорила, схватила свою склянку, прижала ее к сердцу и кинулась бежать.
Теперь она уже не бежала, а летела по лесу, как на крыльях, едва касаясь ногами земли. Неслась по сосняку, осиновой роще, по большому лесу.
Кодя была убеждена, что незнакомец гонится за ней и вот-вот нагонит и выхватит у нее драгоценную склянку с водой.
Дух захватывало в груди девочки. В голове шумело… Ноги то и дело накалывались на острые сучья. Ветви больно хлестали ее по лицу и плечам.
Но Кодя, не обращая внимания на это, продолжала мчаться, что было духу.
Вот и голубое болото… Дальше лесное озеро… С него поднимается серый предрассветный туман…
Уже первый рассвет разогнал мрак в лесной чаще, когда Кодя, полуживая от усталости, примчалась в лесную усадьбу.
Полкан и Рябчик подняли было оглушительный лай, но, узнав ее, умолкли.
Теперь Коде надо было во что бы то ни стало попасть к Валерии Сергеевне и напоить больную святой водой.
Она толкнула дверь, та оказалась запертой. Тогда Кодя, прошмыгнув под окнами, остановилась у окна последней комнаты, где лежала больная.
Девочка тихонько толкнула раму. Сверх ожидания, она поддалась.
Кодя бесшумно влезла на подоконник, опасаясь того, что если ее увидят сейчас лезущей в окно, то примут за вора и поднимут тревогу на всю усадьбу. К счастью, Кодя так ловко проникла в комнату, что даже не потревожила Анну Васильевну, спавшую тут же, в кресле, у постели больной.
- Предыдущая
- 16/27
- Следующая
