Страсть сжигает все преграды - Грэхем Линн - Страница 25

• Предыдущая
• 25/37
• Следующая

Он извинился. Но она знала: он сказал правду. Горькую правду. А она не хотела слышать правды от человека, который добился такого блестящего' положения в финансовом мире. Это воздвигло между ними еще один барьер. И потом, когда они снова были на ножах, он исчез, уехал в Италию. Прошла целая неделя, прежде чем он позвонил ей.

За день до его возвращения ее посетила Елена. А Вито появился и предъявил ультиматум. Он должен уехать в Италию. Отец его болен. У него есть семейные и деловые обязательства, которые он должен выполнить.

— Мы должны пожениться, — через плечо бросил он, на мгновение прервав указания, которые давал домоправительнице, распаковывавшей его багаж. — Пора тебе стать взрослой, — сказал он. — Я хочу иметь семью, пока еще молод и могу радоваться жизни, — сказал он. — Мне надоела вся эта феминистская… чепуха, — сказал он. — Ты должна признать, что мое положение в банке и ответственность, безусловно, предпочтительнее Твоих интересов, — сказал он.

И когда до нее наконец дошло, что он сделал ей предложение, хотя ему понадобилось довольно много времени, она не вцепилась с жадностью в руку, щедро предлагавшую золотое кольцо. И тут он сказал совершенно невероятное:

— Но ведь ты столько месяцев разделяла со мной постель!

В результате началась безумная борьба. Эшли высказала ему все, что думает. Для человека, любящего критиковать чужие недостатки, он оказался чрезмерно чувствительным. Все обиды всплыли на поверхность. Он припомнил ей все промашки. Они сыпали друг другу в лицо обвинения. Вся проблема, по мнению Эшли, заключалась в том, что Вито искренне убежден: весь ее мир должен вращаться вокруг него…

Сжавшись на жестком матрасе, Эшли вернулась в болезненное настоящее. Был уже девятый час, когда она встала. Теперь Вито, наверно, уже узнал, что она уехала. И куда она собиралась бежать? Только разбила бы себе сердце.

Когда Вито был рядом, сердце не просто билось чуть быстрее. Оно прыгало вверх и вниз, будто акробат в цирке. Еще ночью, ближе к рассвету, до нее дошла правда, которую она не желала признавать. Яркая слепящая' вспышка прозрения. С тех пор как Вито вернулся в ее жизнь, она вытерпела слишком много боли. Она любила Вито. Только любовь давала ему власть. И он использовал эту власть, чтобы причинять ей боль. И можно ли сказать, что она по-настоящему ненавидит его? Она не знала. Она чувствовала себя слишком опустошенной, чтобы думать о чем-нибудь другом, кроме как о любви к нему. А он теперь не любил ее. И Эшли понимала: для нее это смертный приговор.

Слабый звук заставил ее оторвать взгляд от меню, которое она изучала. Хозяин посадил ее за столик с видом на водопад. Эшли замерла. Возле балюстрады веранды стоял Вито. Неестественно тихий и поразительно бледный. Смуглая рука лихорадочно вцепилась в кремовый пиджак, наброшенный на плечи. Белая рубашка расстегнута у ворота. Густые черные волосы — влажные и спутанные. И такие нетипичные для него темные тени под глазами.

Он медленно сглотнул, невероятно напряженный взгляд словно приклеился к ее удивленному лицу.

— Я думал, что ты погибла, — выдохнул он.

Вито одним глотком опрокинул большой стакан пальмового ликера, который принес засуетившийся хозяин, и только потом заговорил. Крепкий напиток вроде бы вернул его к жизни.

— Прия разбудила меня и сказала, что прошлой ночью машина с европейской женщиной сорвалась с дороги. Потом она сообщила мне, что тебя нет…

— Прости. — Эшли побледнела.

— Когда я увидел машину, то понял, живым никто не смог бы выбраться. — Вито не сводил с нее глаз, словно не мог поверить в то, что видит. — Я приехал сюда, чтобы узнать, где можно найти твои… — Его голос вдруг охрип.

— Кумар и я выпрыгнули из машины раньше, чем она сорвалась. Он забыл поставить машину на ручной тормоз. — Истерический смех клокотал у нее в горле. — Авария произошла не по его вине.

— Черт возьми, по его! — прорычал Вито. — У него нет водительских прав. Он мог убить тебя!

— Он не умеет водить машину? — удивилась Эшли, но тут же вспомнила разговор перед поездкой. Кумар предложил позвать Банду, а она попросила его самого отвезти ее в Коломбо. Он был польщен и не смог отказаться. — Мне это не пришло в голову. Я так настаивала, — поспешно добавила Эшли. — Я требовала, чтобы вез меня он. Не вини его. Он только пытался угодить мне.

— Я оставлю это дело Прии. — Вито махнул рукой. — Он ее племянник, и она сама с ним разберется.

— Он не потеряет работу? — не успокаивалась Эшли.

— Ты жива. У меня настроение прощать.

— У тебя? — Она глубоко вздохнула. — Когда провинился мой брат, ты собирался отправить его в тюрьму.

— У Кумара нет сестры, на которой я хочу жениться, — невесело пошутил Вито. — Поэтому я предпочитаю простить его.

— Ты, наверно, удивляешься, что я здесь делаю…

Вито знаком отпустил услужливого хозяина.

— Давай позавтракаем. Нельзя жить, не заправившись, — перевел он разговор на другую тему.

На столе немедленно появились пресные лепешки чашеобразной формы из рисовой муки, пальмовый сок, кокосовое молоко и разные восхитительные вкусности. Эшли с удивлением почувствовала, что страшно голодна. Они закончили гуаявой, плодом страсти, и душистым цветочным чаем.

Молчание Вито беспокоило Эшли. После того, что случилось, она меньше всего ожидала, что он будет спокойно сидеть и с аппетитом завтракать. Прокашлявшись, она начала:

— По-моему, теперь ты думаешь, что я и вправду обманщица. Мы пришли к соглашению…

— Но я не выполнил свою часть, — перебил он ее:

— Это было трудное время для нас обоих, — пробормотала она.

— Но я не постарался сделать его легче. Я не имел права прошлой ночью копаться в твоем прошлом и непростительно дразнить тебя. — Предательское подергивание уголков чувственного рта выдавало, что ему не легко далось такое признание. — В конце концов, я тоже не святой.

— Это понятно.

Вдруг сейчас, когда можно было бы отыграться за его жестокость, ей страстно захотелось простить ему все. Сделав подобное открытие, она стиснула зубы, вспомнив, что нельзя забывать об осторожности. Меньше всего ей нужно, чтобы Вито догадался о ее чувстве к нему. Единственное, что у нее осталось, — гордость.

— Последний год у меня была любовница.

Эта новость парализовала ее.

— Я порвал с ней несколько месяцев назад. — Вито громко выдохнул. — Но знаешь, что меня привлекало в ней?

Тошнота забурлила в ее желудке.

— У нее были волосы такого же цвета, как у тебя… Но она была не ты.

— Конечно. Она бы не отправилась среди ночи кататься по горным дорогам и не разбила бы твою машину, — съязвила Эшли.

— Никто, кроме тебя, не сделал бы этого, — согласился он и осторожно коснулся ее руки.

Жар его пальцев обжег ее, и Эшли опустила голову. Ей так захотелось сказать ему, что у нее никогда не было другого мужчины. Вместо этого она уставилась на звенящую струю водопада, ослепительно сверкавшую, словно брильянтовая россыпь, под ярким солнечным светом. Он не требовал сейчас от нее такого признания. И, вполне — вероятно, не поверил бы ей. А каждый раз, когда он отказывался ей верить, обида становилась чуть-чуть больше.

— Хотя прошло уже пять дней, но мне все еще надо поговорить об этом. — Вито глубоко вздохнул. — В ту ночь во время приема ты сильно поразила меня тем, что сказала…

— Не хочу говорить об этом. — Ребенок… слишком болезненная тема, да еще при его недоверии.

— Эшли…

— Нет! — выкрикнула она и резко вырвала руку.

— Нам надо об этом поговорить.

— Но я не хочу! — Она выпрямилась, в любой момент готовая убежать, если он будет настаивать.

— Может быть, еще слишком рано, — согласился он удивительно быстро.

Десять Дней спустя она стояла на высоком крепостном валу Дамбулла-Кейв-Темплс. Босые нога согревались прокаленной солнцем землей. Вито действительно прилагал все усилия, чтобы быть внимательным, веселым и не вызывать ее на спор. До нее постепенно доходило, что четыре года назад она в некотором смысле совсем не знала Вито. С самого начала его очарование было ненаигранным. Натянутость, которая когда-то пронизывала каждый момент их жизни, прошла, когда ему удалось убрать все поводы к возможным столкновениям.

• Предыдущая
• 25/37
• Следующая