106 тысяч за голову - Хэммет Дэшил - Страница 2
- Предыдущая
- 2/11
- Следующая
— Это хорошо. Значит, насколько я понял, вы рассчитываете поймать Пападопулоса. Анжела Грейс вызвала вас, решив, что вы изловите его в отместку за убийство Пэдди, вас же интересуют деньги, поэтому вы намерены работать и со мной и с Анжелой. Так?
— Точно.
— Вы понимаете, как она отнесется к тому, что вы связались со мной?
— Угу. Будет биться в падучей — щекотливая насчет связей с полицией, а?
— Да, кто-то однажды объяснил ей про воровскую честь, и она не может выкинуть это из головы. Ее брат отбывает срок на севере — его продал Джон Водопроводчик. Ее возлюбленного Пэдди расстреляли дружки. Открыло ей это глаза? Ничего подобного. Боже упаси помочь нам, пусть лучше Пападопулос гуляет на свободе.
— Не страшно, — успокоил меня Том-Том Кери. — Она думает, что я хороший брат — Пэдди вряд ли много обо мне рассказывал, — и я с ней полажу. Вы за ней следите?
— Да, с тех пор как ее выпустили. Ее арестовали в один день с Флорой, Окунем и Рыжим, но у нас на нее ничего не было — просто подруга Пэдди, — и я договорился, чтобы ее отпустили. Какие она дала вам сведения?
— Обрисовала Папу-до-полу и Нэнси Риган, больше ничего. Она про них знает больше меня. А эта Нэнси как сюда вписывается?
— Да никак — разве что выведет нас на Пападопулоса. Она была подругой Рыжего. Он пришел к ней на свидание и испортил всю обедню. А когда Пападопулос выкрутился, он взял с собой и девушку. Не знаю почему. К налету она не причастна.
Том-Том Кери свернул четвертую самокрутку, закурил и встал.
— Работаем на пару? — спросил он, взяв шляпу.
— Если вы доставите Пападопулоса, я добьюсь, чтобы вы получили все причитающееся вам до цента, — ответил я. — И обещаю свободу рук — не буду мешать вам слишком пристальным наблюдением.
Он ответил, что согласен, сказал, что остановился в гостинице на Эллис-стрит, и ушел.
Я позвонил в контору покойного Тейлора Ньюхолла, и мне было сказано, что если я хочу получить сведения о его делах, надо связаться с его загородной резиденцией, в нескольких милях к югу от Сан-Франциско. Так я и сделал. Министерский голос сообщил мне, что я разговариваю с дворецким и что встретиться мне надо с адвокатом Ньюхолла Франклином Эллертом. Я пошел к Эллерту в контору.
Это был раздражительный шепелявый старике выпученными от давления глазами.
— Есть ли основания предполагать, — спросил я напрямик, — что убийство Ньюхолла — не просто выходка мексиканских бандитов? Могло ли быть, что его убили умышленно, а не просто в перестрелке с теми, кто хотел их захватить?
Адвокаты не любят, чтобы их допрашивали. Этот брызгал слюной, строил мне гримасы, еще больше выпучивал глаза и, конечно, ответа не дал.
— То ешть? То ешть? — огрызнулся он. — Объяшните, что вы имеете в виду!
Он свирепо посмотрел на меня, потом на стол, дрожащими руками поворошил бумаги, словно отыскивая полицейский свисток. Я рассказал ему свое дело — рассказал про Тома-Тома Кери.
Еще немного побрызгав, Эллерт спросил:
— Что вы имеете в виду, черт возьми? — И устроил уже полный кавардак на столе.
— Ничего не имею в виду, — проворчал я в ответ. — Что имею, то и сказал.
— Да! Да! Понимаю! — Он перестал выпучивать на меня глаза, и голос у него сделался менее сварливым. — Но нет шовершенно никаких ошнований подожревать что-либо подобное. Совершенно никаких, шер, шовершенно!
— Может быть и так. — Я повернулся к двери. — И все же я в этом немного покопаюсь.
— Подождите! Подождите! — Он вскочил с кресла и побежал вокруг стола ко мне. — Мне кажетша, вы ошибаетесь, но раш вы вше равно будете рашшледовать, сообщайте мне, пожалуйшта, о режультатах. И лучше вшего — берите ш меня ваш обычный гонорар и держите меня в курше дела. Шоглашны?
Я сказал, что согласен, вернулся к столу и начал его расспрашивать. По словам адвоката, в делах Ньюхолла не было ничего такого, что могло бы насторожить нас. Капитал его составлял несколько миллионов и в основном был вложен в шахты. Почти половину денег он получил в наследство. Никаких сомнительных сделок в прошлом, никаких незаконных претензий на чужие горные участки, никакого мошенничества, никаких врагов. Вдовец; единственная дочь. При жизни отца у нее было все, чего она только могла пожелать, и они очень любили друг друга. Он отправился в Мексику с группой горнопромышленников из Нью-Йорка, которые собирались продать ему там участки. На них напали бандиты, нападение отбили, но в перестрелке погибли Ньюхолл и геолог Паркер.
Вернувшись в контору, я составил телеграмму в наше Лос-анжелесское отделение с просьбой послать в Ногалес агента и выяснить что можно об убийстве Ньюхолла и о делах Тома-Тома Кери. Сотрудник, которому я дал зашифровать ее и отправить, сказал, что меня хочет видеть Старик. Я пришел к нему в кабинет, и он познакомил меня с маленьким круглым человеком по фамилии Хук.
— У мистера Хука, — сказал Старик, — ресторан в Сосалито. В прошлый понедельник он взял на работу официантку по имени Нелли Райли. Она сказала, что приехала из Лос-Анджелеса. По описанию мистера Хука ее приметы в точности совпадают с тем, как вы с Кониханом изобразили Нэнси Риган. Верно? — спросил он толстяка.
— Совершенно верно. В точности то, что я прочел в газетах. Рост-метр шестьдесят пять, среднего сложения, голубые глаза и каштановые волосы, лет двадцати двух или двадцати одного, красивая, но самое главное — фанаберия неслыханная, мнит о себе неизвестно что. Я тут попробовал перейти с ней как бы на более дружеские отношения — так она мне сказала: уберите ваши грязные лапы. А потом я выяснил, что она почти не знает Лос-Анджелеса, хотя говорит, что прожила там два или три года. Могу спорить, это она самая. — И дальше он стал интересоваться тем, сколько из обещанного вознаграждения придется на его долю.
— Вы сейчас туда отправляетесь? — спросил я его.
— Да, скоро. Мне тут надо зайти узнать кое о каких блюдах. А потом уже сюда.
— Девушка будет на работе?
— Да.
— Тогда мы пошлем с вами человека — он знает Нэнси Риган.
Я вызвал Джека Конихана из комнаты оперативников и представил его Хуку. Они договорились встретиться через полчаса у парома, и Хук вразвалочку ушел.
— Нелли Райли не Нэнси Риган, — сказал я. Но мы не можем пренебречь даже одним шансом из ста.
Я рассказал Джеку и Старику о Томе-Томе Кери и о моем визите к Эллерту. Старик выслушал меня с обычной вежливой внимательностью, молодой Конихан, всего четыре месяца назад ставший охотником за людьми, — с широко открытыми глазами.
— Ты, пожалуй, беги на встречу с Хуком, — сказал я, закончив рассказ, и вместе с ним вышел из кабинета. — А если окажется, что она — Нэнси Риган, вцепись и не отпускай. — Старик уже не мог нас слышать, и я добавил: — И, ради Бога, постарайся в этот раз не получить по зубам за свою юношескую галантность. Сделай вид, что ты взрослый.
Мальчишка покраснел, сказал: «Идите к черту!», подтянул галстук и отправился на свидание с Хуком.
Мне надо было написать несколько отчетов. Покончив с ними, я положил ноги на стол и, множа полости в пачке сигарет, до шести часов думало Томе-Томе Кери. Потом я Пошел в ресторан есть свой лангет и похлебку из морских ушек, а потом — домой, чтобы переодеться и закончить вечер в клубе за покером. Переодевание мое прервал телефонный звонок. Звонил Джек Конихан.
— Я в Сосалито. Девушка не Нэнси, но я набрел на кое-что другое. Не знаю, как быть дальше. Вы можете приехать?
— Дело стоит того, чтобы отказаться от покера?
— Да... по-моему, это в самом деле нить.
— Ты где?
— Тут, на пароме. Не в Золотых воротах, на другом.
— Ладно. Приеду с первым же паромом.
Часом позже я сошел с парома в Сосалито. Джек Конихан протолкался сквозь толпу и начал говорить:
— Когда я уже возвращался и пришел сюда...
— Подожди, пока выйдем из толпы, — остановил его я. — Должно быть, что-то потрясающее — восточный уголок твоего воротничка загнулся.
Пока мы шли к улице, он механически поправил эту деталь своего безупречного в остальном костюма, но даже не улыбнулся — его мысли были заняты чем-то другим.
- Предыдущая
- 2/11
- Следующая
