Ишмаэль - Хэмбли Барбара - Страница 48

• Предыдущая
• 48/50
• Следующая

Такую речь произнес Ишмаэль. «Ни один человек не смог бы ничего понять», – подумал Стемпл.

И тут до него дошло, что к Ищу вернулась память. Кто-то другой произнес с легким южным акцентом:

– В том и забава, чтобы землекопа взорвать его же миной… Есть прелесть в том, Когда две хитрости столкнутся лбом!

– Именно так, доктор.

«Южный акцент?» – подумал Стемпл. Голова у него кружилась. Эрон решил, что, видимо, здорово напился. Цитируют Шекспира? Но в Сиэтле нет южан, нет никого, с кем Иш мог вести подобные разговоры.

И еще один голос. Тихий голос друга, сказавшего по-английски:

– Спок, мы очень скучали по тебе. Мы уже думали, что потеряли тебя навсегда.

Снова заговорил Ишмаэль:

– Я сам в этом не сомневался.

Стемпл попытался открыть глаза. Было светло. Постепенно он различил силуэты троих мужчин, стоявших в дверном проеме.

Эрон сообразил, что Ишмаэль не только все вспомнил, но и нашел своих друзей. Иш снова оказался в своем мире, а не в мире Стемпла.

Теперь понятно, почему густой северный лес казался Ищу совершенно чужим. В этом мире все другое – и вещи, и материалы, из которых они сделаны. Эрон никогда не видел ничего подобного. Он вспомнил слова Иша, когда они приехали в Сан-Франциско:

– Я вижу комнаты… помню цвет стен, даже то, как проложена проводка и где установлены розетки… Но все это напрасно. Значит, все-таки это имело смысл.

Наконец, Эрон увидел, что возле двери в своей обычной позе, заложив руки за спину, стоит сам Ишмаэль. На лацкане голубой форменной куртки блестела золотистая эмблема. Волосы коротко подстрижены – точно так же, как и тогда, когда Эрон нашел его. Сейчас странные уши и брови Иша сразу бросаются в глаза. А ведь в последнее время он стал так похож на человека… Но все изменилось. А вот стоящие с ним мужчины… Эти люди вполне могли бы однажды сойти с корабля капитана Клэнси. Они ничем не отличаются от наших парней, к примеру от братьев Болт. Тот, что помоложе, даже похож на Джейсона держится с таким же высокомерием, словно вожак в волчьей стае.

В эту минуту как раз он и заговорил:

– Как тебе удалось бежать?

Иш – очевидно, его настоящее имя Спок – ответил:

– Я совершенно не помню, как выбрался из корабля клингонов, капитан.

Я только помню, как меня допрашивали, но о том, что случилось потом, могу лишь догадываться. До того, как меня поймали, я успел выяснить, что транспортное судно клингонов оснащено двумя дополнительными аварийными устройствами.

– Это позволило получить дополнительную мощность в момент преодоления временного барьера, – отозвался тот, кого Спок называл капитаном. – Мы тоже многое изменили в корабле. Хотя, в общем-то ничего серьезного не добавилось – так, двери да лампы.

– Ну да! Видимо отсек, в котором меня временно заперли, пока решали, что со мной делать, имел замок, соединенный как раз с такой системой.

Корабль был оснащен специальным помещением для арестованных с отдельной схемой запирания дверей, как на настоящем боевом корабле. Когда произошло третье падение мощности, я мог выбраться из отсека и перейти в соседнее помещение. Но это лишь мои догадки, поскольку я ничего не помню с того момента, как меня начали допрашивать при помощи устройства вывода информации из памяти и до тех пор, как очнулся в домике Эрона.

– И не удивительно, – отозвался южанин, худощавый мужчина средний лет в голубой форме. – Наверное, в этот период ты летел на автопилоте, да, на автопилоте и еще черт знает на чем.

– Доктор, выражение «черт знает на чем» не может служить логическим…

– Нет, – отозвался доктор, – и на этом я настаиваю. Исходя из твоей любимой логики, можно сказать с уверенностью, что у тебя не было ни малейшей возможности расстроить планы клингонов. Особенно в том состоянии, в котором ты находился. Но на Земле ты вел себя как человек, в этом все дело.

Брови Спока подскочили:

– Люди действительно совершают нелогичные поступки и страшно упрямы.

– А если бы не чисто человеческие нелогичность и упрямство, вы, мистер Спок, давно уже были бы трупом погибшего вулканца.

– Но если бы не физическая и психическая стойкость вулканца, то, согласитесь, доктор Маккой, я давно был бы человеческим трупом.

– Джентельмены, – воскликнул капитан, подняв руку, – не важно каким образом ты, Спок, смог сделать то, что сделал. Главное, тебе это удалось.

Ишмаэль-Спок склонил голову.

– Спасибо, капитан.

Через минуту врач грубовато добавил:

– Когда все закончится, и мы окажемся по ту сторону временного барьера, зайди ко мне в кабинет, и я займусь твоим коленом. Ты помнишь, как это случилось?

– Нет, доктор. Поскольку у клингонов всегда при себе оружие с острыми клинками, скорее всего я наткнулся на один из них, когда выбирался из отсека.

Кто-то позвал из-за двери:

– Доктор Маккой!

Доктор оглянулся, извинился и вышел. Ишмаэль и капитан остались вдвоем. Друзья молчали, глядя друг на друга.

Слова капитана были совершенно непонятны Стемплу, может быть, из-за того, что он никак не мог сосредоточиться.

– Это все объясняет, – заговорил капитан, и Иш вопросительно посмотрел на него.

– Благодаря клингонам этот человек оказался единственным на Земле, имевшим опыт общения с пришельцами из других миров. Поэтому он сознавал опасность вмешательства в жизнь людей на Земле и не сомневался в том, что пришельцы будут выдавать себя за людей.

– Не совсем так, – сказал Иш, подумав. – По крайней мере еще двое знали обо всем. Но в то время он являлся единственным человеком, кого могли избрать членом правительства. Других просто никто не стал бы слушать, и карсидам удалось бы без помех завоевать Землю. Противостоять им было бы слишком поздно. В подобных случаях «Слишком поздно» могут оказаться месяцы, иногда – недели. Своим появлением клингоны посеяли семена подозрения, что погубило затею карсидов и их собственную. Если бы им никто не помешал, они бы добились своей цели. Сколько времени понадобилось вам, чтобы выяснить подробности операции клингонов?

– Почти неделя. Мы исходили из материалов исследований, проводившихся Кхлару. Оказывается, Кхлару удалось избежать отправки обратно в Империю Клингонов. Сообщение об этом поступило перед тем, как наш корабль покинул орбиту.

Брови Спока удивленно поднялись.

– Любопытно. И, оказывается, вы преодолевали временной барьер совсем не там, где это делали клингоны – Как долго ты пробыл на Земле?

– Четыре месяца. Клингоны, охотившиеся за Эроном, пропустили его, когда в первый раз проезжали через Сиэтл, ведь у них не было точных сведений о его местонахождении. А потом они обнаружили его только через четыре месяца.

– И ты находился рядом со Стемплом все это время?

– Он представлял меня людям как своего племянника. Я работал бухгалтером на лесопилке.

Капитан одобрительно кивнул.

– Ты хорошо устроился. Что ты рассказал ему?

Ишмаэль ничего не отвечал, погрузившись в собственные мысли. Наконец, он произнес:

– Да ничего. Я и сам не знал, почему я оказался на Земле. Придя в себя, я обнаружил, что лишился памяти и ничего не помнил ни о своей цели, ни о клингонах, ни об этом… – он обвел жестом помещение, где они находились.

Эрон не знал, где они, и как называется эта комната без окон, за стенами которой что-то тихонько пульсировало.

– Я не помнил ни своего имени, ни своего прошлого. Знал лишь то, что здесь я чужой и совсем один.

Теперь капитан надолго замолчал, представив себе отчаянную ситуацию, в которой находился его друг.

– Это клингоны довели тебя до такого?

– Я сам виноват. Другого способа блокировать устройство вывода информации из памяти просто не существует. При уровне мощности, который они использовали, я бы долго не выдержал. Так что единственным выходом было вызвать у себя амнезию и кататонию.

После паузы Спок продолжал ничего не выражавшим голосом:

– Может быть, даже хорошо, что я не помню ни того, что происходило во время допроса, ни того, как сбежал от них.

• Предыдущая
• 48/50
• Следующая