Драконья погибель (ЛП) - Хэмбли Барбара - Страница 35
- Предыдущая
- 35/68
- Следующая
Гарет сказал тихо:
— Но что же нам теперь делать? Дракон должен быть уничтожен, а если ты уничтожишь его, то сыграешь ей на руку.
Лицо Джона на секунду осветилось улыбкой. Потом он пристально посмотрел на Дженни; рыжеватая бровь вздернута, в глазах — вопрос. За десять лет они научились понимать друг друга без слов.
И Дженни вновь задохнулась от страха, хотя знала, что Джон прав во всем. Спустя момент заставила себя вздохнуть и кивнула.
— Ну и славно. — Бесовская улыбка Джона стала шире. Словно мальчишка, предвкушающий очередную проказу, он живо потер руки. Потом повернулся к Гарету: — Начинай укладывать чулки, мой герой. Сегодня отбываем к Бездне.
9
— Стоп!
Сбитые с толку Гарет и Джон натянули поводья, когда Дженни внезапно остановила Лунную Лошадку посреди усыпанной листьями дороги. Звякнула уздечка ведомого в поводу Оспри, а мул Кливи шумно принялся щипать сорняки на обочине. Тишина, залегшая в предгорьях Злого Хребта, нарушалась лишь слабым посвистом ветра в обугленных стволах спаленной рощи. Ниже, у подножия холма, леса уцелели и были раздеты скорее надвигающейся зимой, чем драконьим огнем; там, под оловянно-серыми стволами берез густо лежала ржавая листва. Здесь же — только путаница хрупких веток, готовая рассыпаться при малейшем прикосновении. На обугленных плитах дороги, наполовину скрытые сорняками, чернели кости тех, что пытались спастись от первой атаки дракона, — вперемешку с черепками посуды и брошенными на бегу серебряными монетами. Монеты так и остались лежать в грязи. Никто не отважился подойти к разрушенному городу и собрать их.
Выше, освещенные тусклым зимним солнцем, виднелись останки первых домов Бездны. По рассказам Гарета, гномы никогда не строили крепостных стен. Дорога вбегала в город через арку с обрушившейся Часовой Башней.
Дженни долго вслушивалась в тишину, обводя окрестности взглядом. Мужчины тоже молчали. С того самого момента, как они выскользнули из дворца перед самым рассветом, Дженни все острее и острее ощущала гнетущее молчание Джона. Она посмотрела искоса, как он горбится в седле своей верховой лошади Слонихи, и в который раз за этот день вспомнила слова Зиерн о том, что без ее помощи нечего и думать о встрече с черным драконом Моркелебом.
Вне всякого сомнения, Джон думал о том же.
— Гарет, — окликнула наконец Дженни, и голос ее был чуть громче шепота. — Это единственный путь в город? Может, есть какое-нибудь другое место — подальше от входа в Бездну?
Гарет нахмурился.
— Но почему?
Дженни качнула головой, сама не ведая причин своей тревоги. Но что-то нашептывало ей, как несколько недель назад у руин безымянного города в Уинтерлэнде, что впереди опасно; и Дженни напряженно высматривала вокруг приметы этой опасности. Она многому научилась у Мэб, инстинкты ее обострились, и вот теперь что-то властно запрещало ей проехать сквозь арку с обрушенной Часовой Башней в залитую солнцем Долину Бездны.
После минутного размышления Гарет сказал:
— Самое удаленное место от входа — Холм Кожевников. Это у подножия вон того пика, что ограничивает город с запада. Я думаю, там будет с полмили до Врат. Сам город маленький, не больше четверти мили насквозь… Был…
— А Врата оттуда видны?
Он кивнул, озадаченный странным условием.
— Холм довольно высок, и все дома были разрушены при первой атаке дракона. Но если тебе нужно видеть Врата, достаточно объехать Часовую Башню слева — и…
— Нет, — пробормотала Дженни. — Я думаю, нам туда ехать не стоит.
Джон мгновенно повернулся к ней. Гарет запнулся.
— Так он что же… нас слышит?
— Да, — сказала Дженни, сама не понимая, откуда в ней эта уверенность. — Вернее, не слышит, а… Я не знаю. Просто мне кажется… Нет, он еще не чувствует, что мы здесь. Но если мы подъедем ближе — может и почувствовать. Это старый дракон, Гарет, его имя есть в Списках. Я вычитала в одной древней книге из дворцовой библиотеки, что драконы, меняя душу, меняют и оболочку. Пока дракон молод — окраска его светла и проста. С возрастом на его шкуре проступают сложные узоры, а к старости, достигнув наивысшей силы, он снова становится одноцветным, но уже темных мрачных тонов. Моркелеб — черен. Я не знаю, что это значит, но во всяком случае — это огромный возраст, огромная власть, и его чувства сейчас наверняка заполняют Долину Бездны, как вода, чуткая к малейшей ряби.
— А рыцари короля изрядно ее взбаламутили, — цинично заметил Джон.
У Гарета был несчастный вид. Дженни мягко подтолкнула кобылу, заставив сделать пару шагов в сторону Часовой Башни. Чувства Дженни медленно, как круги по воде, расходились по всей Долине. Через ломаную путаницу ветвей впереди виднелся массивный западный отрог Злого Хребта. Его головокружительные высоты были окрашены ржавчиной, прорезанной лиловыми тенями расселин; выветрившиеся уступы белели, как торчащие обломки костей. Над драконовыми пепелищами по склонам стоял строевой лес, выше поднимались замшелые утесы. Голые ледяные вершины Хребта были сейчас подернуты облаками, но за горбатым западным отрогом заметен был прозрачный след дыма — там отбивалась от королевских войск мятежная Цитадель Халната.
Ниже громоздящегося камня и деревьев лежала сама Долина — омут воздуха, залив, полный бледного искрящегося солнца… и чего-то еще. Чувства Дженни коснулись краешком этого «чего-то» и испуганно съежились — подобное ощущение возникает, когда нечаянно нашаришь в темноте свернувшуюся кольцами змею.
Сзади слышался возбужденный юношеский тенорок:
— Но ведь тот дракон, которого ты убил в Вире, не знал о твоем приближении… — Громкость его голоса раздражала, и Дженни захотелось оборвать Гарета. — Ты смог обойти его и захватить врасплох. Я не вижу, почему здесь…
— И я не вижу, мой герой, — мягко остановил его Джон, перекладывая поводья Слонихи в одну руку, а поводья Оспри — в другую. — Но если ты хочешь проверить ценой собственной шкуры, права Дженни или нет, то я тебе компании не составлю. Веди-ка нас лучше к своему знаменитому Холму…
В ночь пришествия дракона многие искали убежища в строениях Холма Кожевников; их кости лежали везде среди закопченных обломков раскрошенного камня. С открытой площади, окруженной складами, можно было когда-то озирать весь толпящийся над Бездной городок, вечно подернутый вуалью дыма плавилен и кузниц. Дым теперь исчез, словно сдунутый драконьим огнем, и город лежал в незамутненном холодноватом свете зимнего солнца мешаниной костей и развалин.
Оглядев строения Холма, Дженни почувствовала потрясение, как будто ее ударили под вздох. Затем она поняла, откуда ей знакомо это место, и потрясение сменилось ужасом отчаяния.
Это было то самое место, увиденное ею в чаше воды, — место, где должен был, по предсказанию, умереть Джон.
Никогда раньше ей не удавалось, ворожа, предсказать что-либо с такой точностью. Эта точность пугала ее — каждый камень, каждая лужица, каждый пролом в стене были именно теми, виденными когда-то. Она припомнила даже мрачную линию утесов на фоне неба и узор разбросанных костей. Ошеломленная отчаянным желанием изменить хоть что-нибудь: обрушить стену, пробить брешь, убрать кустарник у подножия Холма, — Дженни уже сознавала, что ничего тут не изменишь, а если изменишь — то тут же поймешь, что только усилила этим точность картины.
Губы ее, казалось, онемели.
— А подальше места нет? — спросила она, зная заранее, что ответит Гарет.
— Нет, это самое дальнее. Тут все дело в запахе из дубильных чанов. Видишь, они даже не селились вокруг Холма. Даже вода поступала сюда из резервуаров на северных утесах, хотя источники есть и здесь…
Дженни хмуро кивнула, оглядывая высокие скалы на севере, куда указывал Гарет. Но что-то в душе ее кричало: «Нет! Нет!..»
Внезапно она почувствовала усталость, безнадежность и невероятную беспомощность. «Какое же мы дурачье! — с горечью подумала она. — Да ведь нам же просто повезло с первым драконом! Мы бы никогда не осмелились на это, будь мы чуть поумнее, и никогда бы не вообразили себе, что можем такое повторить!.. Зиерн была права. Зиерн была права…»
- Предыдущая
- 35/68
- Следующая
