Рапсодия: Дитя крови - Хэйдон Элизабет - Страница 11

• Предыдущая
• 11/155
• Следующая

Спустя мгновение огромная фигура выросла рядом с ним. В стремительно тающем свете заходящего солнца рукояти клинков, торчащие из-за спины гиганта, напоминали бронированные клешни какого-нибудь диковинного краба. Сержант посмотрел в ту сторону, куда был устремлен взгляд Брата.

— Сколько у нас времени? — осведомился он.

Брат ответил не сразу. Его скрытая капюшоном голова была наклонена в сторону, будто он прислушивался к далекому разговору.

— Они отстают на четверть часа. Но меня беспокоит не это.

— Ой знает. — Вооруженный до зубов гигант вздохнул. — Нам не поспеть, да?

Глаза Брата были устремлены к горизонту.

— Скорее всего, нет. — Он взглянул на своего рослого спутника. — Но ты успеешь, если уйдешь сейчас и направишься в другую сторону.

— Нет, сэр, — ответил великан, обнажив зубы в хищной улыбке. — Ой дошел досюда; жалко вертать назад. А они все равно меня найдут. Если ты не против, сэр, Ой предпочел бы их встретить вместе.

Брат кивнул, и его взгляд вернулся к далекой линии горизонта.

— Ну, в таком случае было бы лучше, чтобы нас догнали не в тот момент, когда охотники у нас за спиной. — Брат шевельнул плечом, и похожее на арбалет оружие, которое он носил за спиной, словно бы само собою оказалось у него в руках. Брат начал быстро спускаться вниз по склону.

— Ой согласен, — сказал гигант, обращаясь к ветру, кроме которого на вершине холма никого больше не оставалось.

Темнота, сгущаясь, казалось, шумела больше, чем шаги Брата. Его не слышали даже маленькие зверьки в полях. Мало того, что его не слышали, — его и не видели: черное оружие на черном плаще, высокая худая фигура, подобная тени в ночи. Он не производил ни единого звука, не оставлял следов, и был только один шанс заметить Брата — нужно иметь зрение, способное различать оттенки тьмы, в которую он облачился как в мантию. Подобным зрением земные существа не обладают… Впрочем, если бы и нашелся такой наблюдатель, то это привело бы к непоправимым для него последствиям — вне всякого сомнения, при виде Брата его сердце забилось бы сильнее или наоборот — на долю секунды замерло… А этого бы хватило, чтобы Брат ощутил волнение чужака и нежеланный свидетель умер бы прежде, чем последовал следующий удар его сердца.

Брат скользил между порывами ветра, не нарушая равновесия мириадов вибраций мира, которые кроме него могли воспринимать лишь немногие. Его противники были могущественными, каждый из них обладал СИЛОЙ — ведь его бывший хозяин не жалел средств на охоту. Брат ничего другого и не ждал.

Он опустился на одно колено и приготовился стрелять. Мрачная улыбка появилась у него на губах: цели находились на расстоянии выстрела. Почти в четверти мили.

Брат не видел их — пока, — но он особо и не нуждался в этом. Даже на таком расстоянии он слышал шаги и биение сердец. Подобно акуле, почуявшей в воде кровь, он чувствовал их движения. Эту способность он унаследовал от своих нечеловеческих предков. Впрочем, он обладал чувствительностью к подобным вещам даже в большей степени, чем обычный дракианин. Он был Братом — в этом заключался его дар.

Он закрыл глаза и оценил силу ветра. Потом сделал выдох и мягко спустил курок.

Три легких — легче шепота — металлических диска, каждый размером с кленовый лист, вылетели из трехфутового арбалета. Брат использовал их вместо привычных каждому воину арбалетных болтов. Задолго до того, как диски достигли цели, он успел перезарядить диковинное оружие и выстрелить снова и снова, каждый раз посылая на охоту новую порцию дисков.

Затем он покинул свою позицию — как раз в тот момент, когда первые три диска, один за другим, вошли в левую глазницу первой цели, прошили насквозь мозг и завершили свой полет в горле следующей жертвы. И еще четверо хищников встретились со смертью, прежде чем остальные хоть что-нибудь заметили.

Только вожак успел повернуть голову и посмотреть в лицо смерти. Стоявший на вершине холма Брат обернулся и бросил взгляд назад.

— Вожак был быстрым, — сказал он великану. Тот не согласился:

— Не слишком-то быстрым, сэр.

Брат обошел стоянку по широкой спирали и убедился, что костер никто не заметит. Тем не менее Грунтор окружил костер тремя металлическими пластинами, чтобы закрыть огонь. Только такие постоянные предосторожности помогали друзьям до сих пор выжить.

Гигант-болг вопросительно посмотрел на тяжелый мешок, в котором лежал запас их продовольствия, и Брат кивнул. Грунтор присел перед костром, открыл мешок и вытащил заднюю ногу оленя, которого они подстрелили два дня назад.

Он вставил длинную кость в специальные отверстия в металлических пластинах, после чего принялся медленно поворачивать ее над пламенем, используя в качестве вертела. Друзья молча дожидались, пока мясо прожарится. Брат прислушивался к шелесту ветра. Грунтор не обращал на своего спутника внимания — все шло как обычно. Если что-то случится, Брат ему скажет.

Спустя некоторое время великан снял мясо с огня, оторвал от него истекающий соком кусок величиной с ладонь и протянул его своему спутнику. Остальное он оставил себе. Брат посмотрел, как Грунтор крепкими зубами отдирает мясо от кости. Потом аккуратно разрезал кинжалом свою порцию на мелкие кусочки и принялся за еду. У мяса оказался неприятный привкус.

— Оно уже начало портиться, — заметил Брат. Болг кивнул:

— Ну, у нас немалый сухой паек.

— Нет. Сухой паек нам понадобится, когда начнется наше путешествие по Корню.

— Ой знает… Тогда это мясо — все, что у нас осталось.

— А кролик?

— Мы слопали его еще вчера.

Брат отложил в сторону остатки мяса:

— Значит, завтра я отправлюсь на охоту.

Они вернулись к привычному молчанию. Вскоре Грунтор лег у костра с подветренной стороны. Брат наблюдал за засыпающим великаном. Потом позволил своему разуму пуститься в свободное плавание, вспоминая о том, что привело их сюда…

И вновь Брат пробирался сквозь непроглядный мрак Подземных Палат ф'дора. Как он ни избегал шума, сапоги его гулко стучали по полированным обсидиановым полам.

Зал был так велик, что даже если бы в помещении горели светильники, Брат все равно не смог бы разглядеть темные гладкие стены из вулканического стекла, испещренные диковинными узорами. Черное пламя горело над жаровнями. Во всем огромном, похожем на пещеру зале было освещено одно-единственное место — круглый участок в центре, куда и направлялся дракианин.

Внутри круга стоял мужчина в пурпурном одеянии. Когда-то он был человеком, но теперь в его теле поселился демон, слившийся с человеком в единое целое.

Брат сжал зубы, преодолевая инстинктивное отвращение к этому месту и существу, стоящему в круге. Кровь закипала в его жилах, когда он боролся с естественной реакцией на творящееся здесь насилие над природой. Его наследственная ненависть была рождена столетиями войн между дракианами и ф'дорами. Здесь, в этом месте, которое враги его народа сделали своим домом, она поднималась из самых глубин души и делалась почти нестерпимой.

Сущности обеих ветвей его родословной — чувственное восприятие мира, унаследованное со стороны матери-дракианки, и любовь к земле, полученная от неизвестного отца-болга, — восставали против осквернения священного храма. Но самое сильное отвращение Брат испытывал к демону, оседлавшему человеческое тело, стоящее перед ним. Повелителю Тысячи Глаз. Ф'дору. Тсолтану. Его, Брата, господину.

Когда Брат вошел в круг света, послышался тихий голос — сладкий, словно мед:

— У меня есть для тебя работа.

Глаза темного жреца внимательно следили за реакцией Брата. Чувствительные дракианские нервы болезненно реагировали на вторжение. Брату вдруг показалось, будто на него изучающе смотрит мясник, решая, какой кусок лучше отрубить. Брат ничего не ответил. Даже дыхание стало для него сейчас непростым делом.

— Твою руку, — приказал демон-жрец. Брат разжал кулак и протянул левую ладонь. Из темноты послышался смех ф'дора.

• Предыдущая
• 11/155
• Следующая