Любовь и ярость - Хэган Патриция - Страница 34
- Предыдущая
- 34/88
- Следующая
Гевин все так же избегал подолгу оставаться на ранчо, и Бриана всякий раз благодарила небеса за это. Когда же он все-таки приезжал, ей приходилось следить за каждым своим словом или поступком: ей было велено как можно больше времени проводить в своей комнате и не сближаться с прислугой или ковбоями с ранчо. И она хорошо представляла себе, как бы разозлился Гевин, если бы узнал, что каждую свободную минуту она убегает из дома, чтобы возиться с лошадьми или терзать Бранча вопросами по поводу разведения скота или содержания ранчо. А уж если бы узнал, что они подружились, то Бриане даже трудно было вообразить, в какую ярость пришел бы Гевин.
Девушка между тем была почти счастлива. Она буквально влюбилась в эти места. Когда она скакала бок о бок с Бранчем по этим бескрайним просторам, ей казалось, что вся ее прошлая жизнь просто дурной сон. Нет ни Гевина, ни обмана, а сама она вовсе не самозванка, лгунья и мошенница, а самая настоящая наследница, плоть от плоти этой волшебной земли.
Она мечтала, как было бы прекрасно каждый день мчаться во весь дух верхом вместе с верным Бранчем вдоль величественных гор Сьерра-Невады. Как чудесно было бы навсегда остаться на ранчо Колтрейнов, каждый вечер обедать с Колтом, а утром – болтать на кухне с добродушной Карлоттой. И от этих мыслей у нее, бывшей служанки, даже дух захватывало!
Сколько раз во время прогулок верхом по бескрайней равнине у Брианы замирало сердце от восхищения при виде дивного разноцветья, царившего в этих местах. В Монако никогда не встречалось такого буйства красок, как здесь. Все оттенки и цвета были мягче, спокойнее, нежнее, даже небо было светло-голубым, а не ярко-синим, как здесь. А эта земля казалась творением какого-то великана или волшебника, нагромоздившего причудливые каменные гряды в пустыне, а потом могучей кистью расписавшего все вокруг. Скалы стали темно-коричневыми, рассветы и закаты заполыхали огненно-золотыми и багрово-рыжими зарницами в отличие от мягких серовато-розовых и розовато-лиловых вечеров в Монако.
И, самое главное, во время этих прогулок верхом в компании Бранча она была совсем другим, новым человеком, была лучше, чище. Временами она даже забывала о Шарле, и привычное беспокойство за судьбу брата покидало ее на несколько блаженных, беззаботных часов. Потом ее часто мучила совесть, сознание своей вины перед ним.
У нее появилась привычка по утрам завтракать вместе со всеми ковбоями. Столовая и гостиная в особняке были прелестны, но Бриана чувствовала себя гораздо уютнее в большом шумном доме, где жили те, кто работал на ранчо. Продолговатый приземистый дом для ковбоев был выстроен из грубо оструганных бревен, вдоль стен стояли двухъярусные кровати. А в конце комнаты, возле двери, было оставлено достаточно места для нескольких массивных столов и низких скамеек, в углу всегда жарко пылал огромный, сложенный из целых валунов, камин. Здесь всегда витали запахи кожи и свежесваренного горячего кофе, лошадиного пота и табака, и почему-то это сочетание безумно нравилось Бриане.
Завтрак для ковбоев всегда был сытным, со множеством разнообразных блюд, готовил повар-китаец Чоуин. Бриане, естественно, ни разу не удалось справиться с толстым, истекающим кровью стойком, но для мужчин, проводящих весь день в седле, такой завтрак был как нельзя более кстати. Они легко управлялись не только с одним, но и с двумя стейками, а кроме того, и с миской рассыпчатой картошки, горячей овсянкой, густо политой медом, и заканчивали трапезу большими, еще теплыми бисквитами со свежесбитым маслом. Потом они наслаждались горячим кофе, добавив в него чуточку свежего молока, только что надоенного и охлажденного в ледяном ручье неподалеку. Кроме того, Чоуин часто готовил сок из свежего дикорастущего винограда, который буйно оплел деревянные изгороди на восточных границах ранчо.
Бриана полюбила общество ковбоев. Суровые и диковатые с виду, с ней они всегда были вежливы и дружелюбны, и она чувствовала, что ее приходу рады.
Бранч откопал где-то две пары брюк, которые оказались ей почти впору, и Бриана вскоре стала предпочитать их тем полотняным и муслиновым прелестным платьицам, которые она позаимствовала в гардеробе Дани. Одни из них, из плотной шерстяной фланели, теплые и удобные, особенно понравились Бриане. А потом он привез ей из города высокие ботинки и шляпу с большими полями, и она почувствовала себя настоящей пастушкой.
Однажды утром, спустя почти три недели после ее приезда на ранчо, Бранч сразу после завтрака отвел ее в сторону и извиняющимся тоном предупредил, что собирается съездить на рудник на пару дней.
– Я бы с удовольствием взял вас с собой. Дани, но там для женщины небезопасно. Колту это может не понравиться, а он ведь, в конце концов, ваш сводный брат. – И чуть насмешливо добавил:
– А то с ним еще невзначай припадок случится. Короче, постарайтесь не скучать без меня.
Оцепенев от такой неожиданной несправедливости, Бриана подавленно молчала, пока он объяснял, почему ей нельзя одной отправиться на прогулку.
– Всякое может случиться! В прерии полным-полно койотов и гремучих змей. Вы можете заблудиться, Дани. Лучше оставайтесь дома.
После этого разговора она держалась в стороне от Бранча, провожая его взглядом, когда он отъезжал от дома, стараясь придумать, чем же заняться в его отсутствие. Мысль о том, что ей предстоит просидеть целых два дня одной в пустом доме, приводила Бриану в глубокое уныние. Она сразу почувствовала себя одинокой и несчастной и с горечью подумала, что обманывает сама себя. Мир вокруг нее стал походить на волшебный сон. И как только она могла вообразить, что она тоже часть этого мира, забыть о бедах и нищете, что ждали ее дома, не вспоминать, о той ежедневной борьбе за жизнь – жизнь свою и Шарля?! И Бриана внезапно поняла, что чем дольше она пробудет на ранчо, тем труднее ей будет покидать его.
– Не обращайте внимания на Поупа.
Вздрогнув от неожиданности, она обернулась и увидела стоявшего за спиной Дирка Холлистера. Непонятно почему, но Бриана никогда не чувствовала себя спокойно и беззаботно в его обществе, особенно, когда его взгляд спускался с ее лица ниже, к плечам и груди. Но в действительности, признавала Бриана, в нем не было ничего отталкивающего. Густые темные волосы, немного длинные для мужчины, всегда были слегка взлохмачены, обрамляя приятное, с правильными чертами лицо, на котором ярко и весело сверкали голубые глаза, опушенные длинными ресницами. Высокий, хорошо сложенный, он мог бы даже считаться красивым, подумала Бриана, если бы, конечно, взял на себя труд мыться почаще и следить за своими манерами.
Его взгляд не мог оторваться от ее груди.
– Старина Поуп иногда кудахчет, словно наседка. Я видел, как вы ездите верхом, и уверен, вы вполне сможете, если что, постоять за себя.
– Не забывайте, что управляющий на ранчо пока что он, – напомнила Бриана. Дирк был здесь новичком, Бранч нанял его всего несколько дней назад. Сам он никогда подолгу нигде не задерживался, и это, в сущности, все, что было о нем известно.
Он льстиво улыбнулся:
– Но разве вы не владелица половины всего, что здесь есть? Тогда вы – его хозяйка, мисс Дани.
Бриана кивнула:
– Конечно, но я не собираюсь доставлять ему лишние хлопоты. В конце концов, я ведь здесь тоже новичок, никогда раньше не жила на ранчо и ничего не знаю об опасностях, которые таятся в здешних местах. – И Бриана повела рукой в сторону бескрайней пустыни вокруг.
Он пожал плечами и, небрежно положив руку на висевшую у бедра кобуру, продолжал нагло разглядывать ее.
– Ну что ж, если вы предпочитаете в такую прекрасную погоду сидеть дома, вместо того чтобы прокатиться верхом за компанию со мной, то тем хуже для вас. Я как раз собирался поискать отбившихся от стада коров.
Чуть приподняв шляпу, Дирк повернулся, собираясь уходить.
– Постойте! – вдруг воскликнула Бриана. – А вы уверены, что все будет в порядке? – В голосе ее чувствовалась неуверенность. – Бранч не рассердится?
- Предыдущая
- 34/88
- Следующая
