Любовь и ярость - Хэган Патриция - Страница 30

• Предыдущая
• 30/88
• Следующая

Бекки принялась осторожно обтирать мокрой салфеткой пылающий лоб Колта, чтобы хоть немного ослабить жар. Он то и дело жалобно стонал и метался под ее ласковыми руками, но не приходил в себя.

Незаметно наступил вечер. Пришла Лали, чтобы зажечь лампу, и комната наполнилась ярким веселым светом.

Держа в руке слабые пальцы Колта, Бекки позволила себе немного расслабиться. Ее сердце пело от счастья. Скоро безжалостная судьба снова разлучит их, и на этот раз навсегда, но пока она наслаждалась драгоценными мгновениями.

Она задремала, не выпуская его руки. Но всего на несколько минут – ей показалось, что она слышит его голос. Низко наклонившись над ним, Бекки расслышала, как Колт хрипло шепнул:

«Шарлин». Кто эта девушка? Неужели он любит другую?!

Он снова застонал, но уже тише. С пронзительной радостью Бекки увидела, как дрогнули густые ресницы и его темный взор остановился на ее лице.

– Я вижу ангела, – чуть слышно пробормотал он.

– Да нет же, – с облегчением рассмеялась она. – Это всего лишь я – Бекки.

Глаза снова закрылись, и Колт сонно кивнул:

– Да, конечно, ты настоящий ангел!

Он мгновенно уснул, а Бекки еще долго сидела склонившись над ним, и слезы капали ему на лицо.

Бриана с первого же взгляда влюбилась в восхитительный особняк Колтрейнов. Хоть он выглядел и не столь величественным и роскошным, как замок де Бонне, но в нем царила какая-то необыкновенная атмосфера. Она чувствовала ее даже с закрытыми глазами. Дом, казалось, улыбался – таким спокойным семейным счастьем и уютом веяло от него даже теперь, когда семья была в отъезде.

Как жаль, что Дани не довелось провести детство здесь, в этом прелестном доме, подумала Бриана. Конечно, она не знала всю семью Колтрейнов, но сердцем чувствовала, что это, должно быть, прекрасные, добросердечные люди, иначе дом не мог бы выглядеть таким счастливым и милым.

Мадам Элейн с ее холодным и капризным нравом трудно было бы представить в такой обстановке, решила она. Удивительно, что после детства, проведенного в мрачной обстановке замка де Бонне, у Дани осталось в душе достаточно тепла и света, чтобы посвятить себя церкви.

Бриана присела на верхнюю ступеньку массивной каменной лестницы, с восхищением разглядывая череду возвышавшихся на горизонте гор с плоскими вершинами. День был достаточно теплый, и солнце, которое сквозь черные очки казалось каплей свежего масла, ласково грело обнаженные до локтя руки Брианы. На ней было одно из платьев Дани, очень простое, зеленовато-серое, только, по мнению Брианы, с чересчур глубоким вырезом. Она попыталась слегка задрапировать его, но проклятое декольте по-прежнему откровенно обнажало ее не по-девичьи пышную грудь.

Все платья Дани были ей довольно тесны в груди, но когда она попыталась немного переделать их, Гевин вдруг ни с того ни с сего вспылил и решительно запретил что-либо менять. Ему, дескать, нравится ее грудь. Бриана пыталась протестовать, но Гевин напомнил, что именно от него будет зависеть в свое время судьба ее брата, и она смирилась. Все их споры кончались этим.

Бриана с наслаждением вдыхала полной грудью ароматный воздух. Да, здесь было прекрасно, все вокруг дышало миром и спокойным очарованием. Но как бы ей хотелось вернуться домой, во Францию, и избавиться наконец от ужасного Гевина.

Как же она презирала этого человека! В его обществе поездка в Штаты превратилась в сущую пытку. Он настоял, чтобы они каждую свободную минуту проводили вместе, и не спускал с нее глаз. Гевин заставлял ее говорить без остановки, поправляя каждое слово, чтобы и следа не осталось от ее французского акцента. Всю дорогу он вдалбливал ей в голову мельчайшие подробности детства Дани и случаи из жизни Колтрейнов – все, что выведал у Элейн накануне отъезда.

– Но самое лучшее для тебя, – поучал он Бриану перед отъездом, – поменьше болтать. Чем меньше ты будешь предаваться трогательным воспоминаниям, тем меньше у тебя будет возможностей ляпнуть что-нибудь несуразное и тем самым выдать себя с головой. Учти, когда мы вместе, говорить буду я.

Твоя главная задача – понравиться братцу.

Но именно этим Бриана и не могла сейчас заняться. Несмотря на то что прошло уже больше трех недель с тех пор, как они приехали в Силвер-Бьют, у нее до сих пор не было случая увидеться с так называемым братом.

В ее памяти всплыли все события, связанные с их приездом на почтовом дилижансе из Сан-Франциско, так как именно такой маршрут почему-то предпочел Гевин. Устав после долгого переезда, Бриана мечтала только о том, чтобы прилечь и отдохнуть, но Гевин повел ее в ближайший банк.

– Нам нужно найти лошадей и как можно скорее отправиться на ранчо Колтрейнов, – досадливо отмахнувшись от ее робких возражений, заявил он. – Уверен, что в любом банке нам объяснят, как туда добраться.

Вскоре Гевин стоял перед управляющим банком. Представив Бриану как дочь Тревиса Колтрейна, сам он назвался ее сводным братом.

От внимания Брианы не ускользнуло странное выражение, промелькнувшее на лице банкира, когда он сообщил им, что его банк не ведет никаких дел семьи Колтрейнов, но что тем не менее он готов выслушать их.

Надменно вздернув подбородок, Гевин объяснил:

– Видите ли, мы приехали без предупреждения и не знаем дорогу на ранчо. Но раз уж мы здесь, то необходимо познакомиться с нужными людьми, особенно с теми, с которыми мы будем иметь дело, пока находимся в Силвер-Бьют. Поэтому будет весьма любезно с вашей стороны направить нас в банк, который ведет дела нашей семьи.

Управляющий назвал им банк Боудена и после того, как Гевин, рассыпавшись в благодарностях, собирался откланяться, вдруг немного смущенно сказал:

– Прошу прощения, я… я думаю, есть некоторые обстоятельства, которые вам следует знать…

Гевин переглянулся с Брианой, а управляющий, заметно нервничая, продолжил:

– Вы, наверное, довольно давно не виделись с семьей и…

– Что вы имеете в виду? – Брови Гевина удивленно взлетели вверх.

Чиновник беспомощно развел руками:

– Терпеть не могу сообщать неприятные новости, но, по-видимому, вы действительно не знаете, что случилось, а иначе не собирались бы направиться в банк Боудена.

Гевин забеспокоился:

– Ну, так что же произошло? О чем вы хотели рассказать нам?

Управляющий огляделся и, убедившись, что их никто не слышит, склонился к молодым людям и возбужденно заговорил.

– Там было ограбление, на банк Боудена напала шайка бандитов. Погибла дочь мистера Боудена… – Бросив исподлобья взгляд на Бриану, он продолжал:

– Говорят, она была невестой молодого Колтрейна. Он сам возглавил погоню за бандитами, но почему-то не вернулся назад вместе с остальным отрядом и… – Его голос упал.

– Почему не вернулся? – нетерпеливо спросил Гевин.

– Я… я слышал только обрывочные разговоры… – пробормотал управляющий.

Бриана чувствовала, что с каждой минутой Гевин злится все больше. Но с трудом овладев собой, он ободряюще похлопал по плечу смущенного управляющего и попросил рассказать все в подробностях.

Тот с готовностью пустился в объяснения. Он сообщил, что сам мистер Боуден недвусмысленно обвинил молодого Колтрейна в смерти дочери, поскольку они жестоко поссорились как раз накануне ее трагической гибели; что управляющий с ранчо Колтрейнов вернулся, привезя обратно награбленное золото, а сам Колтрейн, раненный в схватке с бандитами, в настоящее время находится на лечении где-то к югу от Силвер-Бьют.

– Поэтому, – продолжал он, – как видите, на вашем месте я бы сто раз подумал, прежде чем обращаться к мистеру Боудену. Возможно, он перенес свою ненависть с молодого Колтрейна на всю семью. – Говоря это, управляющий страшно смущался и старался не смотреть на Бриану.

Выйдя из банка, Гевин уже не мог сдержать возбуждения.

– Все складывается даже еще лучше, чем я надеялся! Молодой болван скомпрометировал себя в глазах всего города, а это нам на руку!

• Предыдущая
• 30/88
• Следующая