Путешествие вокруг света на корабле «Нева» в 1803–1806 годах - Лисянский Ю. Ф. - Страница 35

• Предыдущая
• 35/70
• Следующая

На Овиги находится немного птиц. Из домашних водятся куры, но и то в небольшом количестве, а из диких: серый гусь, кулики, ястребы, вороны и небольшая птичка с крючковатым носом и красным брюхом. Крылья же, голова и хвост ее тёмносерого цвета. Её красными перьями сандвичане украшают свои плащи и шлемы. Самая маленькая жёлтая птичка, перья которой употребляются для украшений, — весьма редка. К ним надо присоединить ещё два рода серых птичек, похожих на нашу коноплянку.

Рыбы ловится у берегов довольно много. У островитян я видел солёную рыбу разных родов и, между прочим, летучую рыбу длиною в 1 фут [около 30 см].

Пресмыкающихся гадов здесь почти нет никаких, кроме ящериц. Из них мохнатые считаются у островитян священными. Они обыкновенно водятся в домах и видом весьма отвратительны.

Овиги разделяются на шесть частей. Названия их следующие: Кона, Когола, Гамакуа, Гидус, Пуна и Kay. Ими владеют нуи-нуи-эиры, или вельможи острова. Каждая из этих частей разделена на гопуи, или уезды, которыми управляют неки-неры-эиры. Гопуи раздроблены на разные небольшие уделы, которые отдаются земледельцам (Каждый земледелец имеет право оставить землю своего господина и перейти на другую или занять какое-либо ненаселённое место, но это случается весьма редко.). Большая топуа может иметь таких участков до тридцати. Каждый островитянин платит двойные подати: одну — королю, а другую — нуи-нуи-эиру той части, где он живёт. Подати состоят из свиней, собак, тканей и красных и жёлтых перьев, употребляемых на украшение плащей.

Июнь 1804 г. Отойдя несколько от острова Отувая, мы лишились северо-восточного пассата, а вместо него наступили юго-западные ветры и мрачная погода, в продолжение которой мы иногда могли видеть только одних морских птиц. Летучая рыба уже не попадалась нам в северной широте 25°, и с того времени мы находились в совершенно холодном климате. Столь скорая перемена погоды и употребление свинины вызвали было желудочные заболевания среди матросов, но хина с вином и тёплая одежда скоро их прекратили. Впрочем, эти неприятные обстоятельства облегчались тем, что мы довольно скоро приближались к месту, которое было пределом половины нашего путешествия, ибо, по произведённым 27-го числа наблюдениям, мы находились под 36°24 с. ш. и 164°03 з. д. Последнюю можно считать за верную, потому что она отличалась лишь на 6 миль [11 км] к западу от лунной, которую я имел несколько дней назад.

29 июня дул крепкий юго-западный ветер. Со вчерашнего числа мы прошли параллель, на которой капитан Кук, Диксон [118] и прочие мореплаватели видели разные признаки земли. Но я ничего подобного не приметил. Правда, ввиду слабой прозрачности атмосферы, мы не могли далеко видеть, однако же, можно было бы встретить хотя бы птиц, о которых упоминают путешественники.

30 июня. Находясь в северной широте 42°18 и западной долготе 163° 12 , мы встретились с животным, которое играло у самого судна более часа. Оно казалось фута три [около метра] длиной, с довольно пушистым хвостам около 2 футов [0,6 м]. Голова его походит на собачью, с тонкой длинноватой мордой. Шерсть на спине тёмная, а под брюхом и мордой белая. Я счёл его за выдру, и заключил, что мы находились тогда близ какой-либо неизвестной земли, потому что эти животные не могут отплывать далеко от берега. Но, не имея времени удостовериться в таком предположении на самом деле, мы оставили это до более удобного случая и продолжали свой путь к северу. Хотя в это время и совсем не было ветра, однако же, мы чувствовали довольно большой холод, а особенно ночью, во время которой термометр упал почти до 1,5°. Не знаю, какое сделать заключение об этом климате, где почти среди лета мы нашли глубокую осень. Возможно, что частые туманы и сырость препятствуют солнечным лучам нагревать воздух. Судя же по широте, климат должен был бы быть подобным тому, какой мы имеем в южной части Европы [119].

3 июля, достигнув 48°20 с. ш. и 160°41 з. д., мы видели тюленей и множество уток, между которыми находились так называемые топорки. Последние не отлетают далеко от земли.

7 июля мы были в северной широте 54°27 и в западной долготе 157°08 . Полагая, что мы находимся недалеко от острова Чичикова, я приказал убрать лишние паруса; в полночь достали лотом дно на 70 саженях [128 м]; грунт — ил с мелким серым песком. В своём предположении мы были уже совершенно уверены, так как утки и топорки сегодня окружали нас стадами. Часто нам попадались также кусты морской капусты [120], которая походит более на лук, а потому впредь мы и будем называть её этим названием (Это растение названо морской капустой живущими на Кадьяке нашими промышленниками.).

8 июля. На другой день юго-восточный ветер, который начал было дуть со второго часа ночи, прекратился совершенно. Так как морского лука плавало около корабля довольно много, то я приказал из любопытства достать одну луковицу. От шишки или от головки этого растения идут две ветви с продолговатыми листьями; середина ствола пустая, на тонком конце его находятся волоски, покрытые тёмнокрасной слизью.

К полудню показалось солнце, но широты наблюдать нам не удалось. В 2 часа пополудни мы увидели остров Чирикова на северо-северо-востоке в 40 милях [74 км]. Сперва он представился в виде трёх холмов, которые потом как бы слились в единую возвышенность, с восточной стороны утёсистую, а с западной пологую. Впрочем, он не столь высок, как описывает его капитан Ванкувер. К юго-западу от западной стороны его лежит риф, длиной около 3 миль [5,5 км], на конце которого находится большой плосковатый камень. Не имея сегодня никакой возможности к проверке местоположения острова, я отложил это до другого удобного случая, а между тем в продолжение туманной ночи старался держаться не менее 12 миль [22 км] от берега.

9 июля. На другой день около 10 часов утра небо прочистилось, и мы находились в 22 милях [41 км] к северо-северо-востоку от острова, В полдень мы делали наблюдения в северной широте 55°52 . Юго-восточная оконечность острова была тогда в 27 милях [50 км] на юго-запад 170° по правому компасу [121] (что найдено по крюз-пеленгу [122]) и потому широта её северная 55°42 50", а долгота западная 155°23 30" по двум хронометрам.

Проверив положение этого острова, мы продолжали свой путь по настоящему направлению и скоро увидели на северо-востоке острова: Ситхунак и Тугидак в 35 милях [65 км]. К ним мы (подошли уже к вечеру, и хотя время тогда было мрачное, однако же, были видны высокие хребты и оконечности мысов.

10 июля. Во втором часу пополуночи мы пришли на глубину 55 сажен [100 м], грунт — белый песок с илом. Так как в это время дул крепкий ветер, то, взяв рифы, мы легли в дрейф. Это обстоятельство несколько нас задержало, ибо не ранее, как в 2 часа на западе открылась восточная часть острова Ситхунака, а за нею явился и давно ожидаемый Кадьяк [123]. Этот остров мы увидали на северо-востоке в 18 милях [33 км] и по двуголовому мысу, описанному в путешествия Дугласа [124], легко установили своё местоположение. Чем больше приближался корабль «Нева» к берегам, тем они казались изрезаннее. Так как дальние горы были еще покрыты снегом, то вместе с утесистыми мысами они представляли, хотя и неприятную, но величественную картину природы. В 4 часа мы подошли к гавани Трёх Святителей, откуда к нам приехал один русский промышленник и несколько природных жителей острова Кадьяка на своих байдарках (Кожаная лодка.). Эти гости для нас были тем приятнее, что привезли с собою довольно большое количество свежей рыбы. Я предполагал к вечеру дойти до мыса Чиниатского, но ветер нас задержал так, что только к заходу солнца мы могли приблизиться к острову Салтхидаку.

• Предыдущая
• 35/70
• Следующая