Не повторяй ошибок - Хупер Кей - Страница 30
- Предыдущая
- 30/74
- Следующая
Почти на восемнадцать месяцев Бишоп проник в голову убийцы и угнездился там настолько вольготно, что тот уже не был в состоянии совершать преступления, тщательное планирование которых составляло предмет его особой гордости. Снова и снова, как только он выбирал себе жертву, тут же Бишоп оказывался где-то рядом, поджидая его и расставляя ловушки, оберегая намеченный убийцей объект так тщательно, что маньяк терял терпение и отказывался от замысла.
При этом Бишоп действовал не таясь, а, наоборот, нагло, в открытую, выставляя себя мишенью, которую Харрисон отчетливо видел, но был не в силах поразить. Он был тенью, следующей всегда и везде за убийцей, вторым его мозгом, успешно разрушающим все то, что задумал маньяк. До самого финала преступник пытался освободиться от паразита, засевшего у него в голове, но все кончилось крахом, и тогда он, как загнанное в угол животное, оскалился и бросился на своего преследователя, чем и обрек себя на смерть.
Миранда выключила компьютер и еще некоторое время сидела неподвижно, глядя на погасший экран. Она представляла себе, что значили эти восемнадцать месяцев адской умственной охоты для Бишопа.
Для нормального человека погружение на столь продолжительный срок в сознание кровожадного психопата закончилось бы в лучшем случае помещением в клинику без надежды на скорый выход оттуда.
Для телепата, обладающего даром или наказанием читать чужие мысли и направлять их, такое испытание могло обернуться опустошением того, что принято называть душой, превращением ее в выжженную напалмом пустыню. Миранде надо было сделать какой-то вывод из того, что она узнала, но она медлила, мысли ее вязли, словно в тягучей жидкости.
— Он принялся вспахивать глинистое поле и завяз, — подумала она и удивилась тому, что эти слова были произнесены ею вслух в пустой комнате.
«Ты сам выбрал свой жребий, — подумалось ей. — А может, и нет?»
Лиз твердила себе, что не допустит никаких вольностей со стороны приглашенного ею мужчины, как бы ему ни понравился приготовленный ею ужин и изысканная сервировка стола. Алекс, конечно, человек проверенный, но мало ли что может выкинуть мужчина, выпив рюмку-другую.
— Он такой трогательный, — делилась она своими мыслями с рыжим котом Тетли, который составлял ей компанию в приготовлении ужина на кухне и тактично не выпрашивал, мяукая, лакомый кусочек, не путался под ногами. — Он до сих пор любит Джанет. И кто может упрекнуть его за это? Она была прекрасная женщина, не так ли?
Тетли согласно сощурил свои зеленые глаза.
Лиз вздохнула. Она выпила чашку крепко заваренного чая и теперь, совместно с котом, усевшимся с ней рядом за кухонной стойкой, принялась изучать узор осевших на дно чаинок. Не прошло и нескольких секунд, как ее взору предстала та же самая картина, какую она уже дважды лицезрела прежде. Сперва абсолютно ясно, а во второй раз смутно, как бы намеком.
Темный человек с отметкой на лице — разумеется, Бишоп — кидается на кого-то плохо различимого, и между ними завязывается схватка. Пуля попадает прямо в центр могучей груди Бишопа, и из раны вырывается фонтан крови, окрашивающий его белую футболку в алый цвет. Затем он падает и лежит неподвижно на земле. Лиз была уверена, что он умер.
Она так резко оттолкнула чашку, что та опрокинулась и покатилась по стойке.
— Третий раз подряд! Зачем я все это смотрю? Почему я должна читать его судьбу? Мне какое до этого дело? — поделилась Лиз своим возмущением с котом.
Но была ли это действительно будущая участь Бишопа? Может, видения являлись Лиз совсем по другому поводу, тревожа ее из-за судьбы кого-то ей более близкого, чем этот малознакомый и малоприятный, как ей казалось, человек?
Может, он как раз спасает ее жизнь, жертвуя своей?
Все закружилось у нее в голове — чаинки, видения, кошачьи глаза и такая знакомая и уже поднадоевшая ей кухонная утварь.
Звонок дверного колокольчика снаружи чуть не привел ее к параличу, но зато остановил головокружение. С великим облегчением Лиз вспомнила, что настал черед явиться Алексу с обещанной бутылкой вина. Как плохо жить долго одной в большом доме, имея в собеседниках лишь кота да покойную бабушку-цыганку.
— Что-то не так? — осведомился Алекс, с лица которого тут же сползла приветственная улыбка при виде странного вида хозяйки дома.
— Нет-нет… Все нормально .. Входи, пожалуйста.
После того как они проследовали в кухню, процесс подачи блюд на стол и борьбы штопора с винной пробкой занял короткое время, но проходил в молчании. Да и о чем им было говорить до того, как будет разлито по бокалам вино и попробована первая закуска? Атмосфера взаимной благожелательности, уже давно витающая над каждым из них, наконец слилась в большое облако, грозящее коту вытеснением его из привычного положения в доме.
Однако какая еда и какая выпивка без разговора, тем более что тем для обмена мнениями было достаточно?
Началось все с вопроса Лиз:
— Может быть, он еще жив?
— Кто?
— Стив Пенман. Дрянной мальчишка, но и он не заслуживает жуткой смерти.
— Уверен, что пока жив. Но если судить по прошлым действиям маньяка, то лучше бы ему умереть сразу.
Повторяя то, что она уже говорила Бишопу, Лиз сказала:
— Я думаю, что убийца поступит со Стивом как-то иначе. Не потому, что ему так хочется, а потому, что он так должен. Может быть, он совершил какую-то ошибку прежде и теперь чувствует себя обязанным ее исправить. Или вы, копы, так близко подобрались к нему, что он решил высыпать перец под нос вашим ищейкам? Ты меня прости, что я так разглагольствую у себя на кухне о вашей сложной полицейской работе.
До этого легкая улыбка не сходила с лица Лиз, но вдруг она исчезла.
— О ваших предчувствиях, видениях, интуиции, — добавила она.
Алекс ответил со вздохом:
— Ты меня хорошо знаешь, Лиз, и поймешь, как мне грустно. Я, наверное, единственный в нашем департаменте, кого при расследовании этого дела не осеняет интуиция.
— Рэнди всегда следовала своей интуиции, — заметила Лиз. — И это ей здорово помогало.
— Сейчас все стало с ног на голову, как только федералы сунули сюда свой нос. Получилось так, что они все знают больше о нашей работе, чем я, грешный. Я для них — ноль. Стоит мне зайти в комнату, где они беседуют, — тотчас молчок и снисходительные улыбочки, мол, это не твоего ума дело.
— А ты не впал в паранойю, Алекс?
— Боже упаси. А ты что, тоже, черт побери, наблюдаешь за мной?
Он выглядел так трогательно в своей обиде, что Лиз хотелось в утешение ею расцеловать. Однако она решила по мере возможности продолжить свое маленькое расследование.
— Может быть, все дело в прошлой истории Рэнди и Бишопа? Когда-то они здорово поцапались, и царапины до сих пор не затянулись. Его люди могут кое-что знать об этом, а ты мог бы навести их на разговор.
— Безнадежное дело, Лиз. Тут на поле не два игрока — Рэнди и Бишоп, — а две команды. Их трое, а им противостоит она одна. Я сразу это усек. У этих агентов как будто есть общий секрет. Они все повязаны одной веревочкой.
Внезапно Лиз вспомнила, как Бишоп угадал, о чем она думает.
— Алекс! А как насчет того случая, когда Эд и Джин Гордон отправились в лес и…
— Рэнди их тут же отыскала.
— Ну, да. А собака не смогла. Она уперлась носом в ручей, нюх ей отказал, и было собаке невдомек, что дети пробрели две мили по воде, потом сели в дырявую лодку и еще проплыли пару миль до плотины у старой мельницы. И Рэнди сказала, что они там. А вы еще бы шарили и шарили в других местах, если бы не она….
— Рэнди предложила поскорее отправиться к плотине, — подтвердил Алекс, не понимая, куда клонит Лиз.
— А ты не задумывался — почему?
— Она всегда говорит: «Потому что я так чувствую».
— В апреле она предупредила директора школы о том, что если он не вызовет пожарного инспектора, то будут большие неприятности. Что в итоге? Директор по рассеянности запамятовал, инспектор не приехал, а из-за замыкания в старой проводке случился пожар.
- Предыдущая
- 30/74
- Следующая
