Крадущиеся тени - Хупер Кей - Страница 36
- Предыдущая
- 36/76
- Следующая
Бен кивнул:
– Я кое-что прочел по этому предмету, особенно после смерти Айви и Джилл. Похоже, ты тоже даром времени не терял.
– Да только все без толку. Практически все, что у меня есть, – это тот жалкий «психологический портрет», предложенный твоей нервной дамочкой после убийства Бекки. Белый мужчина от двадцати четырех до тридцати двух, возможно, одинокий и не имевший сексуального опыта с женщиной, возможно, переживший трудное детство под властью одного или обоих деспотичных родителей. Возможно, страдает импотенцией. Черт побери, я, возможно, здороваюсь с этим парнем каждый день, сам того не подозревая!
Бен прекрасно понимал чувства шерифа, потому что сам испытывал то же самое.
– А хуже всего то, – мрачно продолжал Мэтт, – что вчера я уже трижды слышал от трех разных людей слова «серийный убийца», и как только пойдет такой слух, весь город с ума сойдет. Мало нам того, что убийца бродит на свободе, скажи людям, что это серийный убийца, и они просто сорвутся с катушек. Все равно как выйти на пляж и закричать: «Акулы!»
– Большинство женщин, насколько я заметил, ведут себя очень осторожно, – примирительно вставил Бен. – Это уже кое-что. За всю неделю я не встретил ни одной, идущей в одиночку.
Мэтт хмыкнул:
– Тут особенно хвастать нечем, Бен. Голая правда состоит в том, что мы ни на шаг не приблизились к раскрытию дела с тех пор, как была убита Бекки. Ты не хуже меня знаешь: чем дольше мы блуждаем впотьмах, тем меньше у нас шансов вообще поймать этого гада. Мы ловим убийц, потому что они оставляют улики, которые нам удается расшифровать, или совершают промахи; этот не сделал ни того, ни другого. Может быть, он снова убьет и при этом обнаглеет настолько, что оставит нам какие-нибудь доказательства своей вины. А может, ему хватит трех смертей, и сейчас он просто сидит и смотрит, как мы суетимся.
– Кэсси считает, что он на этом не остановится.
– Вот дерьмо! – В голосе шерифа слышалось не столько отвращение, сколько отчаяние.
Стараясь говорить как можно спокойнее, Бен заметил:
– Если мы собираемся воспользоваться ее способностями, действовать надо немедленно. Чем дольше это тянется, тем выше вероятность того, что этот ублюдок застигнет Кэсси у себя в мозгах и поймет, что она представляет для него угрозу.
Мэтт угрюмо взглянул на него:
– Я вижу, ты знакомился с литературой не только о серийных убийцах, но и об экстрасенсах тоже. Бен не стал этого отрицать.
– Все эксперты сходятся в том, что некоторые люди обладают повышенной чувствительностью к электромагнитной энергии мозга. По тем или иным проводящим каналам они способны подключаться к энергии, излучаемой сознанием других людей, и читать их мысли, интерпретировать зрительные образы и даже эмоции.
– Что ты имеешь в виду под «проводящими каналами»?
Это больше смахивало на науку, чем на обычное шарлатанство, поэтому Мэтт был склонен прислушаться.
– То, что Кэсси называет контактами. Физическое прикосновение – либо к человеку, либо к предмету, до которого он дотрагивался. Это самый распространенный вид контакта. Экстрасенсам очень редко удается подключиться к чужому разуму, не вступая в физический контакт. Но существует совсем небольшая группа экстрасенсов (и я думаю, что Кэсси в нее входит), умеющих сохранять контакты. Я хочу сказать, что после того, как первичный контакт – более или менее продолжительный – имел место, он оставляет за собой что-то вроде контурной карты: тонкий, едва заметный энергетический след между двумя умами. После этого экстрасенс может идти по следу, когда пожелает. – Бен вздохнул. – К сожалению, существует и обратный путь: искомый объект может заметить связь и даже проследить ее обратно к экстрасенсу.
– Даже если он сам не экстрасенс? – спросил Мэтт.
– Есть предположение, что все дело в сознании серийного убийцы. Оно настолько патологично, что его мысли в буквальном смысле «стреляют вхолостую», и тогда электромагнитная энергия изливается в мозг, вызывая изменения на молекулярном уровне. Известно, например, что черепно-мозговая травма может пробудить к жизни скрытые экстрасенсорные способности. Точно так же действуют и эти «холостые выстрелы». С течением времени серийный убийца может, по сути, сам стать экстрасенсом. Если это верно, то убийца со временем научится прослеживать путь, ведущий к ней.
– Если только прежде не прочтет ее имя в газете, – проворчал Мэтт.
Бен с ним согласился.
– Это еще один рискованный момент, и притом куда более вероятный. Рано или поздно пройдет слух, что Кэсси экстрасенс и мы с ней сотрудничаем.
– Какой приятный подарок к следующим выборам!
– Если к тому времени мы упрячем убийцу за решетку, – напомнил ему Бен, – вряд ли избиратели будут интересоваться тем, как мы этого добились.
– Может, оно и так. Но пока этого не случилось, нам не укрыться от всеобщего внимания. И твоя леди-экстрасенс окажется как раз посередке!
– Перестань называть ее моей леди. Ты прекрасно знаешь, как ее зовут.
– А ты что, обиделся? – усмехнулся Мэтт.
– Дело не во мне. Так ты обратишься к Кэсси за помощью или нет?
– Придется, – довольно легко уступил Мэтт. Бен с удивлением посмотрел на друга:
– И давно ты принял такое решение?
Мэтт ощупал пластиковый пакетик, все еще лежавший перед ним на столе.
– Когда ты сказал мне, что она распознала в этой тряпке кусок моей бойскаутской формы. Каким-то непостижимым образом она узнала правду. Принимая во внимание все остальное, этого довольно, чтобы мне захотелось узнать, что еще она знает.
– Давно пора.
– Ну чего ты на меня уставился? Давай звони ей.
На первых порах Кэсси ничего не ощущала, кроме холода. Ни зимний ветер, ни морозная свежесть снега не шли ни в какое сравнение с этим холодом: он был абсолютным, всепроницающим. Вот так, смутно подумалось ей, съеживается человеческая плоть, соприкоснувшись с бездонным дыханием вселенной. У нее возникло странное ощущение, будто даже кровь в ее жилах замедляет ход, превращается в талый снег под воздействием холода.
Трепет бьющихся крыльев вернулся, усилился на мгновение, потом пропал, и она почувствовала что-то другое.
Кого-то другого.
Кэсси медленно открыла глаза. Воздух вокруг нее оставался туманным и серым. Она различала в отдалении отчаянный лай собаки, но не видела ее. Она медленно повернула голову к лесу, казавшемуся особенно темным из-за преобладания раскидистых сумрачных сосен над голыми в эту зимнюю пору лиственными деревьями.
На опушке под деревьями стояли люди.
Их было не меньше дюжины, в основном женщины, но попадались и мужчины, один – совсем еще подросток. Они смотрели на нее сурово, с тем же бесконечным упреком, который за несколько дней до этого Кэсси прочитала в глазах Айви Джеймсон, когда увидела ее сидящей на полу в кухне.
Когда они двинулись к ней, Кэсси увидела раны. У одной женщины было разорвано горло. Череп другой был размозжен, страшная вмятина с одной стороны говорила об ударе тяжелым предметом, нанесенном с чудовищной силой. Один мужчина нес свою собственную окровавленную руку, отделенную от тела, другой зажимал жуткую рану, тянущуюся от груди до самого паха.
Они упорно шли вперед, прямо к ней, выдвигаясь из лесной тени в поле, заполненное снегом и серым туманом; невероятный холод исходил от них волнами, от которых в воздухе дрожало марево.
Они не оставляли следов на снегу.
Кэсси услыхала слабый захлебывающийся стон и вдруг поняла, что он исходит из ее собственного горла – жалкая замена пронзительного крика, который так и не вырвался из ее груди, несмотря на все усилия. Она была заморожена, скована льдом. Она не могла убежать или попятиться, даже вскинуть руку, чтобы защитить себя, и то не могла.
Все, что она могла, это стоять и смотреть, как они подходят, как тянутся к ней.
Чтобы схватить ее.
Глава 11
Открыв глаза, Кэсси не сразу поняла, где находится и как она туда попала. Черепичный потолок над головой показался ей смутно знакомым, и она в конце концов сообразила, что точно такой же был в доме тети Алекс.
- Предыдущая
- 36/76
- Следующая
