Волшебство для короля - Худ Дэниел - Страница 15
- Предыдущая
- 15/65
- Следующая
Он отмахнулся, словно бы отвергая возражения гостя, хотя гость и не думал ему возражать.
– Нет-нет, об Эдаранских Мечах наслышаны все и распрекрасно себе представляют, как они выглядят. Любой вам опишет и Квинтинов Щит, и Псаллантову Колесницу. Но что такое, скажите на милость, Десница Урдоха? Одни полагают, что это жезл с навершием в форме раскрытой ладони, другие – что это боевая перчатка, есть тьма других домыслов, и чему же нам верить? А Пиллова Кладовая, а Око Северна, а Монаршая Панацея!.. Века прошли с тех времен, как появились упоминания об этих диковинах, но их описаний у нас нет как нет!
Ученый вздохнул поглубже и продолжил свой монолог, но Лайам уже не слушал его, погрузившись в свои размышления. На доме, куда он был послан, висел герб с шевроном, означающим, что там живет человек не простой, а принадлежащий к роду, верой и правдой служащему монаршей фамилии. Значит, вполне возможно, что герцог намеревался переправить этот странный флакончик именно королю. «Но почему таким обходным путем? Зачем все эти сложности? Почему Кейд не мог попросту поручить мне зайти в королевскую канцелярию? Почему, наконец, сам герцог мне этого не поручил?» Внезапно ему в голову пришла сумасшедшая мысль. Никанор ведь болен, и, судя по слухам, смертельно. Вполне вероятно, что во флакончике снадобье, сулящее ему исцеление!
Но Лайам тут же отверг это предположение. «Имея лекарство, способное исцелить короля, герцог вряд ли его доверил бы заботам простого посыльного. Нет, он отправил бы такое ценное снадобье в бронированном сундуке, в сопровождении рыцарей, под пение труб…»
Однако же из-за этого крохотного флакончика уже погибло два человека и за ним охотится сам пацифик Торквея. Стало быть, за всем этим что-то стоит. «Но что же? Что?» Лайам мучительно застонал, скривился – и не сразу сообразил, что мэтр Толлердиг уже перестал бубнить и теперь смотрит на него, по-совиному моргая глазами.
– Простите, я отвлекся. Что вы сказали?
– Я спросил, – ученый укоризненно мотнул головой, – я спросил, не согласитесь ли вы оставить эту вещь у меня? Я мог бы порыться в библиотеке коллегии и попробовать выяснить, нет ли о ней каких-либо упоминаний.
– Ага, – кивнул Лайам. Идея ему понравилась. – Только оставить ее вам я не могу. Мой знакомый – человек щепетильный и весьма чтит все, что связано с памятью об отце. Я обещал ему не расставаться с этой безделицей. Сколько времени могут занять изыскания?
Толлердиг заколебался – он явно был огорчен.
– День-два, не больше. Но… понадобятся расходы. Свечи, чернила, может, придется нанять помощника, чтобы делать необходимые выписки… и вообще…
– Хорошо-хорошо.
Лайам достал два золотых. Глаза ученого загорелись.
– Мой корабль скоро уходит, у меня мало времени. Через день-другой я к вам загляну.
«Если, конечно, не окажусь за решеткой или не буду лежать в безымянной могиле».
Монеты перешли из рук в руки, и Толлердиг засуетился.
– Я немедля примусь за работу. Вы позволите мне для памяти зарисовать этот предмет?
Не дожидаясь ответа, он уселся на табурет и подтянул к себе лист бумаги.
– Превосходно, – сказал Лайам, глядя на королевский хрусталь в идеальной оправе, лежащий у него на ладони. В свете свечи склянка приобрела цвет крови. – Превосходно! – повторил он и сунул флакончик в карман.
Пригоршня мелочи творит чудеса. Сын старой Бекки заулыбался и рассыпался в благодарностях, но Лайам жестом оборвал его излияния и повелел принести себе кусочек бечевки.
«Фануил, – позвал он, когда требуемое было получено и привратник скрылся в каморке, – спустись-ка сюда!»
Дракончик влетел под арку.
«Ну что, мастер, порядок?»
«Порядок-порядок. – Лайам встал на колени и вынул из кармана флакончик. – Ты можешь его поносить?»
Дракончик склонил голову набок.
«Не очень долго. В зубах или в когтях».
Лайам показал бечевку.
«Не в зубах и не в когтях, а на спине?»
Фануил только фыркнул.
«Так надежней. Меня могут поймать, тебя – нет».
«Разумеется, мастер. – Дракончик дернулся и развернул крылья. – Так я смогу носить эту штуку сколько угодно. Хорошая мысль».
Конечно, хорошая. У нас плохих не бывает. Похваливая себя за сообразительность, Лайам пропустил бечевку под узкой грудью рептилии, завел ее за основания крыльев, обмотал вокруг пузырька и завязал двойным узлом ближе к хвосту.
«Не туго?»
Фануил встал и по-кошачьи выгнулся. Потом взмахнул крыльями, вильнул хвостом, подпрыгнул, подвигал задом. Пузырек не шевелился.
«Нет, не туго. Все хорошо».
Лайам с шумом выдохнул воздух.
– Вот и ладно. Теперь двинем к Маркейд.
«А где она живет?»
«За рекой. И, клянусь, я поднимусь в горы и засыплю песком и камнями ту дырку, из которой она вытекает, если сегодня мне еще раз понадобится ее пересечь!»
5
По улице Мантий по-прежнему шлялись взад-вперед пьяные студиозусы, однако миротворцев нигде не было видно. Дождь перестал, сменившись промозглым туманом. В глубине Башенного распадка колокола одной из коллегий пробили девять, вскоре к ним присоединились другие, и по всему городу пошел гулять звон.
Спускаясь к реке, Лайам пересказал Фануилу то, что наговорил ему Толлердиг.
«Ты когда-нибудь слышал о магических стеклах?»
«Да. Все маги знают о них. Но изготовить не могут. Это загадка древности, считающаяся неразрешимой. Не проходит и года, чтобы кто-нибудь не объявил, что нашел правильное заклятие, но каждый раз открытие оказывается фальшивкой. Мастер Танаквиль пробовал этим заняться, но быстро зашел в тупик».
Лайам уважительно покивал головой. Раз уж самому Танаквилю, прежнему хозяину Фануила, это не удалось, то проблема и впрямь не имеет решения.
Впереди уже завиднелись огни «Кувшинчика» и «Торбы с гвоздями». Ниже – пристань, там можно нанять лодку.
«Ну, хорошо. А для чего же может предназначаться эта вещица?»
«Не знаю, мастер. Но думаю, ищут не сам сосуд, а то, что находится в нем. Истинный или, как ты говоришь, идеальный металл и магическое стекло – это всего лишь материалы. Зачем из-за них лить кровь?»
Лайам кивнул. Да, логично.
«Значит, я зря потратил два золотых? Толлердиг ничего интересного мне не скажет?»
«Похоже. Конечно, бывают сосуды, в которые льешь одно, а получаешь другое, неизмеримо более ценное, чем первая жидкость. Но тут работает магия – это заклятые сосуды. А наша склянка не из таких».
Уловив вопрос, исходящий от шагающего внизу человека, дракончик незамедлительно пояснил, что на идеальный металл и магическое стекло заклятие наложить невозможно, они противостоят любому воздействию – и магии, и грубой силе.
«Может, и существуют заклятия посильнее, но пока их никто не открыл».
Это означало, что человек в желтом охотится именно за содержимым флакончика – жидкостью, не имеющей ни цвета, ни запаха.
«Мастер, а это не яд?»
«Нет. Яды относительно дешевы, и добыть их не так уж сложно. А потом, зачем бы герцогу посылать королю яд?»
«Возможно, он хочет его отравить!» – предположил Фануил.
Лайам поморщился и отрицательно мотнул головой. Герцог, конечно, самодур, консерватор и сумасброд, но никак уж не заговорщик, рвущийся к трону. Даже в эти, не очень-то легкие для правящей династии времена, когда реальная королевская власть не простирается далее чем на день пути от Торквея, сюзерен Южного Тира продолжает платить короне вассальную дань – причем в полном объеме, от чего давно отказались практически все более-менее крупные таралонские феодалы.
«Забудь», – лаконично бросил он фамильяру.
«Значит, это лекарство. Или что-то магическое. Тебе надо найти какого-нибудь чародея и попробовать с ним об этом потолковать».
Лайам согласно кивнул, но потом саркастически хмыкнул.
«Все маги сейчас в Кэрнавоне. А ждать, когда они возвратятся, я не могу».
В голове у него забрезжила новая мысль. Если флакончик действительно послан именно Никанору, значит надо найти способ его передать и покончить со всем этим делом. «Легко сказать!» – одернул он тут же себя. Встретиться с королем ой как не просто, пожалуй, трудней, чем с кем-либо в Таралоне. Путь к нему преграждают отряды стражи, толпы придворных и табуны слуг. И все-таки, если флакончик и впрямь содержит лекарство, в котором нуждается недужный монарх, то… Лайам не позволил себе довести рассуждение до конца. «Сейчас у тебя одна забота – переправиться через реку. О Никаноре подумаешь позже. Если останешься жив».
- Предыдущая
- 15/65
- Следующая
