Функция оргазма. Основные сексуально-экономические проблемы биологической энергии - Райх Вильгельм - Страница 36

Так продолжалось несколько месяцев. Астма исчезала при каждом усилении влагалищного возбуждения и возвращалась с ростом возбуждения в органах дыхания. Колебание полового возбуждения между горлом и бронхами, с одной стороны, и тазом - с другой, сопровождалось соответствующими фантазиями на темы оральной и генитальной детской сексуальности. Располагаясь "сверху", возбуждение было по-детски жадным и депрессивным. Становясь снова генитальным, оно обретало женскую природу, будучи направленным на мужчину. Генитальный страх, толкавший всякий раз к отступлению, сначала возник как страх повреждения во время акта. После его осмысления появилась боязнь погибнуть, "лопнуть" от возбуждения, Постепенно больная привыкла к вагинальному возбуждению и в конце концов испытала оргазм. На этот раз судорога в горле не возникла, а с ней не появился и приступ астмы. Астма полностью исчезла. Я многие годы поддерживал контакт с бывшей пациенткой. Она оставалась здоровой до 1932 г., когда я в последний раз слышал о ней.

Этот случай еще раз подтвердил мое представление о лечебной функции оргазма и раскрыл многие важные процессы. Теперь я понял, что негениталъные виды возбуждения и удовлетворения фиксируются на гениталиях из-за страха перед сильными оргастическими ощущениями, так как они дают гораздо меньшее возбуждение. В этом и заключалась значительная часть загадки инстинктивного страха.

Если сексуальное возбуждение затормаживается, то возникает растущее противоречие: торможение увеличивает застой возбуждения, который ослабляет способность организма ликвидировать возбуждение. Из-за этого организм начинает испытывать боязнь возбуждения, иными словами сексуальный страх. Этот страх вызван, следовательно, внешней неспособностью к удовлетворению влечения и укореняется внутри, в характере, под действием страха перед застойным сексуальным возбуждением. Отсюда вытекает боязнь оргазма. Она представляет собой страх "Я", отчужденного от переживания удовольствия, перед нарастающим возбуждением генитальной системы. Страх пережить оргазм образует ядро общего страха перед удовольствием, который порождается причинами структурного свойства (1934 г.). Обычно он проявляется как страх перед любого рода вегетативным ощущением и возбуждением или восприятием такого ощущения и возбуждения. Радость жизни и удовольствие от оргазма идентичны друг другу. Самое крайнее проявление страха перед оргазмом образует общий страх перед жизнью.

Формы проявления и механизмы возникновения страха перед оргазмом многообразны. Общим для всех является страх перед захлестывающим весь организм оргастическим генитальным возбуждением. Механизмы торможения различны. Их понимание потребовало примерно восьми лет. До 1926 г. были выявлены лишь некоторые наиболее типичные из них, лучше всего поддававшиеся изучению на примерах женщин. У мужчин страх перед оргазмом часто скрывается благодаря ощущению, испытываемому при эякуляции. У женщин он проявляется в чистом виде. Чаще всего они боятся испачкаться при возбуждении, допустить извержение газов или непроизвольное мочеиспускание. Чем сильнее нарушение функции генитального возбуждения, чем больше негениталъные представления и фантазии овладевают генитальной сферой, тем сильнее торможение, а следовательно, и страх оргазма.

Если оргастическое возбуждение заторможено, то оно ощущается как физическое уничтожение. Женщины боятся оказаться "во власти мужчины", быть ранеными или разорванными им изнутри. Поэтому влагалище превращается в фантазиях в орган, способный на укус, стремящийся обезвредить член, несущий угрозу. Так образуется вагинальная судорога. Если она начинается до акта, это означает отказ во введении мужского члена. Если она проявляется во время акта, это свидетельствует о неосознанном желании удержать член, откусить его. При наличии сильных деструктивных импульсов организм опасается "быть захлестнутым переживаниями" из страха перед приступом разрушительной ярости.

Женщины по-разному реагируют на страх оргазма. Большинство их с помощью полуосознанного внимания удерживают тело в спокойном состоянии. Другие же двигают им очень резко, так как более мягкие движения вызывают слишком сильное возбуждение. Ноги прижимаются друг к другу, таз втягивается. Для торможения оргастического ощущения регулярно задерживается дыхание. Как ни странно, последнее явление я наблюдал впервые только в 1935 г.

Пациентка, которую посещали мазохистские фантазии на тему избиений, страдала от бессознательной фантазии. В соответствии с ней она во время возбуждения пачкалась калом. В четырехлетнем возрасте у женщины развилось фантастическое представление о том, что ее кровать оснащена специальной аппаратурой, автоматически убирающей грязь. Неподвижность во время акта, вызванная боязнью запачкаться, представляет собой широко распространенный симптом торможения.

Страх оргазма очень часто переживается как страх смерти. Если наблюдается ипохондрическая боязнь катастрофы, то любое сильное возбуждение тормозит собственный ход. Потеря сознания превращается из приятного переживания в переживание, проникнутое страхом. Поэтому приходится все время "быть настороже" и "не терять голову". У тех, кто "следит за собой", позицию внимания выражают нахмуренный лоб и положение бровей.

Каждой форме невроза соответствует определенное генитальное нарушение. Истерия у женщин сочетается с локальными нарушениями вагинального возбуждения при общей гиперсексуальности. Типичным для них генитальным нарушением является воздержание, вызванное генитальным страхом. Мужчины-истерики не способны на эрекцию при половом акте или страдают преждевременной эякуляцией. Неврозы навязчивых состояний сопровождаются жестким воздержанием, вызванным аскетическим образом жизни и хорошо поддающимся устранению с помощью рационального истолкования. Женщины, страдающие истерией, фригидны, в целом не способны к возбуждению. Мужчины очень часто обладают эрективной потенцией, но никогда - оргастической. Наблюдая группу неврастеников, я смог выделить хроническую форму, которой соответствовали извержение семени и прегенитальная структура. Здесь пенис полностью потерял свою роль вторгающегося органа, приносящего удовольствие. Он воспринимается как грудь, даваемая ребенку, или как выдавливаемый кал и т. д.

В качестве четвертой группы я смог обособить мужчин, которые обладают эрективной сверхпотенцией, вызванной страхом перед женщиной и стремлением дать отпор неосознанным гомосексуальным фантазиям. Они доказывают себе свою потенцию и используют половой член как орган для просверливания, сопровождающегося садистскими фантазиями. Это мужчины фаллически-нарциссистского типа, которых всегда можно встретить среди офицеров, националистически настроенных студентов, беспутных совратителей и прочих самоуверенных типов. Все они страдают тяжелыми оргастическими нарушениями. Акт для них - не что иное, как "опорожнение" с наступающей потом реакцией отвращения. Такие типы не обнимают женщину, они ее "используют". Их сексуальное поведение создает среди женщин глубокое отвращение к половому акту. Женщины не хотят, чтобы их "использовали".

Я изложил часть результатов этих клинических наблюдений на конгрессе в Гамбурге в 1925 г., выступив с сообщением "О хронической ипохондрической неврастении". В нем я специально исследовал "гениталъную астению". Она возникает в том случае, если по отношению к половым органам допускаются не генитальные, а лишь одни прегенитальные представления и вызванные ими возбуждения.

Вторую часть темы я выделил в работу под названием "Источники невротического страха". Она появилась в мае 1926 г. в юбилейном сборнике к 70-летию Фрейда. В ней я разъяснил различия между страхом, проистекающим из подавленной агрессии, страхом совести и страхом сексуального застоя. Чувство вины возникает из сексуального страха, развиваясь окольным путем - через усилившуюся деструктивную агрессию. Следовательно, я включил роль деструктивности в процесс возникновения страха. Шесть месяцев спустя Фрейд также вывел страх совести из вытесненного влечения к деструкции, одновременно ослабив связь страха совести с сексуальным страхом. Для его системы это было логично, ведь он рассматривал влечение к деструкции как изначальное биологическое влечение, параллельное сексуальности. Я же тем временем вывел интенсивность влечения к деструкции из степени сексуального застоя и отличал "агрессию" от "деструкции".