Четвертый эшелон - Хруцкий Эдуард Анатольевич - Страница 10

• Предыдущая
• 10/45
• Следующая

Телефонный звонок прервал его рассуждения где-то на середине. Данилов поморщился и поднял трубку.

— Данилов.

— Товарищ подполковник, капитан Платонов докладывает.

— Слушаю вас.

— Убитый младший лейтенант Соколов вел служебные записи. Ну, что-то вроде дневника. Я взял их читать. Там много о «полковнике» этом, номера машин, на которых он приезжал.

— Где дневник?

— Выслал к вам с милиционером. Машиной.

— Спасибо, капитан, ваш Соколов был молодец.

Данилов повесил трубку и вдруг понял, что вот она, редкая, как говорят его «клиенты», «фрайерская» удача.

А что, собственно, такое удача? В тридцать девятом году он допрашивал бандита Сенечку Быка. Сенечка в преступном мире «ходил в авторитете», считался одним из некоронованных королей. Он сидел в его кабинете в кожаной коричневой куртке, шоколадных брюках и желтых ботинках на каучуке, ворот рубашки крученого шелка был оторван начисто, уж больно дергался Сенечка, когда его брали. Сидел он непринужденно, заложив ногу за ногу, и курил свои папиросы «Совьет юнион». Самые дорогие, в красной коробке, на которой была выдавлена знаменитая мухинская композиция. Поигрывая длинной папиросой под названием «метр курим, два бросаем», Сенечка жаловался Данилову:

— Вам этого, гражданин начальник, не понять, вы, извините, на жалованье живете, а вот мои все неприятности сегодня — сел играть в терц. И карта пошла, как никогда. Да что вы, Иван Александрович, вы-то знаете, что Бык всегда играет честно. Так вот я и говорю: пошла карта, и выиграл я семнадцать тысяч и рыжие бочата, — Сенечка ткнул папиросой в лежащие на столе часы, — представляете?

— Представляю, — кивнул головой Данилов. — С кем играл-то?

— Вы же меня знаете, гражданин начальник, я о таких вещах разговаривать не люблю. Так вот, мне все говорят: «Такой понт раз в десять лет подваливает, не ходи на дело». А я пошел. Значит, правда, что жадность фрайера губит. Как вы считаете?

— Да нет, Сеня, — ответил ему тогда Данилов, — не прав ты, мы тебя до той квартиры на Второй Мещанской довели. Дали тебе с Лебедевым в карты сыграть, а потом у сберкассы и взяли. Так что играй не играй, один конец.

— А какой он — мой конец? — хрипло спросил Бык, и глаза его словно выцвели от напряжения.

— Ты же знаешь сам, чего мне тебя учить?

— Значит, по совокупности пойду за всю масть?

— А ты как же хотел, только за азартные игры, незаконное хранение оружия и сопротивление работникам милиции?

— Конечно бы хотел, — горько вздохнул Сенечка, — но разве с вами сыграешь? В вашей колоде, гражданин начальник, всегда десять тузов. Видно, отпрыгался я.

Данилов вспомнил этот разговор, подумав о фрайерском счастье. Нет, их дело — это не карты. Здесь нет хорошего прикупа и длинной масти. Их удача — результат четкой и кропотливой работы многих людей, их отношение к ней. Если ты любишь, болеешь за нее душой, забываешь все остальное, кроме нее, — вот она, твоя удача. Видимо, таким человеком и был покойный младший лейтенант Соколов. Поэтому и вел он свой дневник. Даже убитый, он участвовал в розыске.

В дверь постучали.

— Войдите.

Вошел старшина милиции.

— Товарищ подполковник, капитан Платонов приказал передать вам планшет лично.

— Спасибо. Идите.

Старшина вышел. Иван Александрович щелкнул тугими кнопками застежки, вынул тетрадь в потрепанном коричневом переплете. Приблизительно посередине она была заложена листом бумаги с надписью: «Судин». Данилов раскрыл тетрадь.

Судин Илья Иосифович, год рождения 1897, беспартийный, несудимый, происходит из служащих, работает уполномоченным по снабжению (проверял в постпредстве АзССР: отзываются о нем неопределенно). Бывает в командировках в Баку и Белоруссии (проверял: командировочные правильные). Из Белоруссии ничего не привозит (со слов соседей), из Баку всегда сухофрукты и вино (проверял: не спекулирует). Факт положительный — сухофрукты раздает бесплатно соседям, особенно тем, у кого дети.

В личном деле записано: инвалид труда за Магнитку, туберкулез. Факт отрицательный — за два года ни разу не обратился к участковому врачу, в тубдиспансере на учете не состоит. Одевается хорошо. Карточки отоваривает вовремя. Знакомство в доме не ведет. Несколько раз в гостях была чернявая женщина нерусского склада, видно узбечка. Оставалась ночевать. Трижды видел с полковником авиации. Они ездили на машине «виллис» Д 107-02 (воинской части) один раз и четыре раза на «эмке» МТ 51-50.

С людьми приветлив, вежлив. Факт положительный. Но ни с кем не дружит, скрытен, о себе ничего не рассказывает, что есть факт отрицательный.

Доложил о нем начальнику отделения угрозыска капитану Платонову как о человеке подозрительном. Обещал разобраться. Квартплату вносит вовремя. Говорит по телефону с Минском, Брестом, Баку. Недавно купил трофейную радиолу и пластинки, отдал семь тысяч. Купил с рук. (Откуда такие деньги? Факт отрицательный.)

Все, на этом записи о Судине кончались. Данилов еще раз перечитал их и мысленно поблагодарил человека, которого никогда не видел. Эту тетрадь необходимо передать генералу, пусть покажет деятелям из отдела службы, как работает настоящий участковый. А то некоторые из них только за порядком в магазинах следят да паспортным режимом интересуются. В порядке паспорт — живи, делай, что хочешь. Спасибо тебе, Соколов, большое спасибо.

Данилов набрал номер ОРУДа.

— Воробьев, — ответила трубка.

— Боря, — сказал он замначальнику, — мне тут две машины установить нужно, только срочно.

— А у вас все срочно. Тут мне Муштаков звонил, прямо скандалил: мол, установи номер «эмки»-пикап. И что ты думаешь, на ней всего лишь с пивзавода бочку пива увезли. А мы два дня бегали.

— Боря, — устало сказал Иван Александрович, — ты же знаешь, что у нас пивом не интересуются.

— Да, твоя контора посерьезнее. Давай.

— «Виллис» Д 107-02 и «эмка» МТ 51-50.

— Так у тебя и номера есть, это дело минутное.

— Я жду.

— Жди, я быстро.

Данилов снова начал перечитывать документы, делая выписки в блокнот. Он обещал утром доложить начальнику МУРа свои соображения. Дневник убитого участкового стал именно той деталью, которая наконец соединила цепочку Судин — Валиева — Кузыма — «полковник». Теперь можно выстроить первоначальную версию и начать обработку оперативных данных. Он уже прикинул, кто из сотрудников займется каждым из фигурантов по делу. Надо немедленно подготовить спецсообщение в отношении номерных знаков денег и госклейм золотых пластин. Наверняка от них потянется ниточка, которая приведет поиск к тем, кто передал их Судину. И главное, версия «полковника», ею он сам займется, лично.

Воробьев позвонил через полчаса:

— Слушай, Иван, я все выяснил. С «виллисом» глухо.

— То есть?

— Машина эта отдельного инженерного батальона МВО. Водитель — старший сержант Луценко. Но, видишь ли ты, две недели назад, перед самым Новым годом, он погиб в катастрофе. Сбил ограждения моста и сорвался в Москву-реку в Ильинском.

— Причины?

— Экспертиза установила сильную форму опьянения.

— Ясно.

— «Эмка», тебя интересующая, из спецавтохозяйства Метро-строя. Шофер Калинин Владимир Данилович.

— Он давно работает на этой машине?

— Семь лет.

— Почему не в армии?

— Метрострой же бронированный. Записывай адрес.

• Предыдущая
• 10/45
• Следующая