Сокровище души - Ховард Линда - Страница 26

• Предыдущая
• 26/58
• Следующая

Его люди выстроились по обеим сторонам от него, развернувшись так, чтобы не мешать друг другу и прикрыть фланги. Лошади нетерпеливо били копытами, вскидывали головы.

Три сотни ярдов, разделявшие две труппы, не слишком короткий путь для нагруженных людей, особенно если они утомились, всю ночь промышляя грабежами. Пешие вскоре замедлили бег, а некоторые вообще остановились. Те же, кто упрямо двигался вперед, уже не кричали, да и воинственности заметно поубавилось.

Только всадники продолжали нестись к маленькому отряду Ниала. Впереди молодой человек с развевающимися светлыми волосами, должно быть, Морван, старший отпрыск Хея, отвратительный и жестокий, точная копия отца.

Ниал обнажил меч. Большинство шотландцев, используя палаш, держат его двумя руками, но мощный воин удерживал тяжелый клинок одной правой рукой, высвободив левую для другого оружия. Когда Морван с сородичем были уже примерно в тридцати ярдах, он, зажав поводья зубами, поднял топор, и хорошо натренированный конь тут же напряг мышцы.

Толчок был сильным. Однажды Ниал сражался в доспехах, со щитом, и сотня фунтов металла тянула его к земле, теперь же он был свободен и без труда блокировал меч Хея топором, после чего нанес ответный удар. Он всегда бился молча, инстинктивно угадывая следующий выпад. Лязгнул металл, новый удар пришелся на головку топора, отозвавшись дрожью в его руке. Послушный конь развернулся, и Ниал снова оказался лицом к лицу с Морваном, который, используя свой вес, давил на него, пытаясь сбросить с лошади, а когда попытка не удалась, с проклятием занес меч.

— Diolain! — прошипел он.

Даже не моргнув оттого, что его назвали бастардом, Ниал просто с размаху опустил топор на голову Морвана, разрубив того пополам, и обернулся к другому противнику. Но сородич Хея уже лежал пластом, обагряя землю кровью. В воздухе стоял отвратительный запах смерти.

Ниал окинул взглядом своих людей. Двое были ранены, один из них тяжело.

— Кленнан, позаботься о Леоде, — приказал он и, взяв с собой остальных, ускакал добивать пеших.

Разгром был полным. Боевые кони давили копытами или просто своей массой тех, кто оказывался на пути, Ниал, спрыгнув на землю, продолжал расправу: наносил удары, парировал выпады противника, отскакивал назад, снова устремлялся на врага. Он словно был черным Мечом смерти, когда с неописуемой грацией исполнял этот роковой для рейдеров танец.

Побоище длилось не больше трех минут, а потом над долиной неожиданно повисла тишина, которую нарушали только редкие стоны раненых. Ниал быстро оглядел место сражения, не рассчитывая, что многие из его людей уцелели.

Юный Одар погиб, лежит под телом сородича Хея, глядя невидящими глазами в небо. Сим ранен мечам в бок и с проклятиями старается остановить кровь, быстрой скачки он уже не вынесет. Горед, кажется, еще не осознал, что у него окровавлен лоб. Все остальные тоже заработали порезы, синяки, ушибы, но это пустяки. Значит, в его распоряжении десять здоровых воинов, двоих нужно оставить, чтобы они позаботились о раненых и перегнали скот в Крег-Дью.

— Мюир, Кранног, вы поможете Симу и Кленнану управиться с ранеными и скотом.

Двое названных выглядели не слишком довольными — им совсем не хотелось оставаться в арьергарде, но оба знали, что так нужно.

Отдав приказания, Ниал вскочил на коня, и сердце воина гулко стучало в груди, когда он мчался навстречу новой битве. Ветер отбрасывал назад черные волосы, осушал пот, толстый шерстяной плед, обвязанный вокруг талии, позволял обойтись без нижнего белья, штанов и жаркой овечьей шкуры, давая телу полную свободу.

Ниал с легкостью отказался от всех ограничений, предписанных рыцарям-монахам: сбрил бороду, отрастил волосы, сбросил проклятую шкуру. Хотя он был одним из них, однако телом и душой всегда стремился в Шотландию, к ее первобытной свободе, горам и туманам, к удовольствиям юности. Став тамплиером, он надолго покинул горную страну, повзрослел, взвалил на себя груз истинной веры и считал, что эти чувства в нем умерли, но Шотландия, оказывается, навсегда осталась в его сердце.

Теперь Ниал снова дома, и все же, несмотря на физическую свободу, еще больше связан: тяжелейшая ноша, которую он взвалил на себя, давит на его плечи еще сильнее, чем это было раньше.

Почему Валькур выбрал именно его? Предполагал, что, вернувшись к себе в горы и утаив свою принадлежность к Ордену тамплиеров, он сможет лучше других защитить сокровище? Догадался ли Валькур о тайном облегчении, с каким Ниал воспринял освобождение от всех обетов, кроме одного? Но этот, единственный оказался самым важным, поскольку означал служение тому, из-за чего был истреблен Орден.

Почему не выбрали Артейра? По необходимости он тоже сбрил бороду и отрастил волосы, но в остальном сохранил верность данным обетам. Артейр никогда не сомневался, никогда не осуждал Бога за случившееся, никогда не отрекался от веры. Если поначалу он и колебался, то давно уже обрел душевный покой, найдя утешение в молитвах и войне. Артейр хороший солдат, хороший товарищ.

Но он не мог бы стать хранителем.

Ниал не забыл ни церковь, ни Бога. Он ненавидел, сомневался, проклинал себя, Валькура и собственную клятву. Тем не менее он всегда в конце концов возвращался к одному и тому же: он хранитель. Значит, Валькур сделал правильный выбор.

Чтобы защитить сокровище, он и скакал навстречу Хуве Хею, сознавая, что из-за начавшейся сегодня родовой вражды сородичи Хея прольют еще много крови. Хуве желает войны? Очень хорошо, будет ему война.

«Fear-Gfeidhidh», — напрягая мозги, Грейс старалась понять смысл предложения. Это сочетание означает «хранитель», оно ей хорошо знакомо и узнаваемо с первого взгляда. За прошедшие месяцы она столько возилась с проклятым гэльским, что уже выучила много слов, хотя с орфографией у нее до сих пор возникают трудности. Не помог разобраться в трудностях гэльского синтаксиса и приобретенный за две сотни долларов комплект аудиокассет, который обещал научить ее разговорному языку, поэтому Грейс все еще тратила целые часы на перевод нескольких предложений.

Но что, черт возьми, означает слово «cunhachd»? Водя пальцем по странице гэльско-английского словаря, она не обнаружила ничего похожего. Может, это «cunbhakch», то есть «стойкий», или «cunbhalachd»— «приговор»? Нет, первое отпадает, ведь в предложении ясно сказано: «Хранитель имеет Cunhachd». Таким образом, «Хранитель имеет стойкий» полное идиотство.

«Хранитель имеет приговор»? Грейс смотрела на экран компьютера, удивляясь, что не способна разобраться в гэльском, на который потратила больше времени, чем на изучение остальных языков.

Грейс взяла лупу и, склонившись над бумагами, принялась внимательно рассматривать стершиеся буквы. Нет, это определенно глагол «имеет». Тогда она сосредоточилась на слове «cunhachd», заметив, что буква «n» немного смазана. Может, вместо нее следует читать «m»? Снова обратившись к словарю, Грейс нашла слово «cumhachd», и ее охватило ликование: это же существительное «власть»!

«Хранитель имеет власть».

Запустив пальцы в волосы, она продолжала размышлять. Какие есть синонимы? Авторитет, право, могущество, воля. Смысл примерно один, только с разными оттенками. Если взять это слово в первоначальном значении, то какую власть имел хранитель? Власть над сокровищем, абсолютный контроль над ним? Как гласит пословица, «деньги — это власть», но в хрониках говорилось, что сокровище тамплиеров ценнее золота. Следовательно, речь идет не просто о казне, а о чем-то более значимом для них.

Ладно, чем бы ни было их сокровище, какой властью оно могло наделить хранителя? Если Черный Ниал обладал таким могуществом, то почему же он прожил долгие годы вероотступником в удаленной местности горной страны? Каким образом тамплиер, человек, по идее, религиозный, был столь же известен своими сексуальными победами, сколь и искусством владения мечом?

• Предыдущая
• 26/58
• Следующая