Кодекс Дракона - Малиновская Елена Михайловна - Страница 28
- Предыдущая
- 28/69
- Следующая
Пожалуй, никогда еще короткая прогулка не была настолько выматывающей. Я не чувствовал, как передвигал ноги. Мне казалось, будто я стою на месте, а передо мной клубится непроглядная тьма. Больше всего на свете хотелось сдаться ей на милость. Насладиться ее мягкими объятиями. Позволить ей утащить себя в другой мир. Но я шел. Шел вперед с какой-то маниакальной настойчивостью. И даже не упрямство сыграло решающую роль, а гордость. Как же так — я, Шени, член теневого совета гильдии наемных убийц упаду в обморок на потеху толпы?! Позволю какому-то там храмовнику тащить себя на руках? Да не бывать этому! Легче умереть прямо сейчас, чем прилюдно признать свою слабость!
Спустя века бесконечного движения через мглу мы неожиданно остановились.
— Почти пришли, — произнес Рикки, все это время сохранявший упорное молчание и наверняка с интересом читавший мои мысли. — Еще минутку.
Скрипнула дверь. Я едва не споткнулся о высокий порог, но храмовник предусмотрительно подхватил меня под локоть. Оказавшись под защитой стен дома, он уже, по всей видимости, не переживал о том, что о нас могут подумать прохожие, поэтому буквально поволок меня куда-то. Я шипел изощренные проклятия каждый раз, когда натыкался на очередной предмет мебели, но Рикки это не смущало. Наконец он бесцеремонно толкнул меня, и я с размаху уселся на что-то мягкое. Застонал от облегчения, откидываясь на подушки.
— Что со мной происходит? — только успел я спросить. А в следующий миг тьма торжествующе взревела вокруг, вспенилась и поглотила меня с головой.
Когда я открыл глаза, в окно смотрело закатное солнце. Ну надо же, несколько часов без сознания точно провалялся. Однако где я?
Я, кряхтя, приподнялся на кровати и тут же вновь рухнул на мягкую перину. Тело отказывалось повиноваться мне. Болели, пожалуй, все кости и суставы, словно перемолотые неведомой силой. Я и не подозревал, что их так много у меня.
— Тебе лучше?
Я прищурился, только сейчас заметив на фоне окна чей-то силуэт. Затем негромко вздохнул, узнав в человеке, интересующемся моим здоровьем, Рикки.
— Относительно.
И это было правдой. Зрение вновь вернулось ко мне, но вот слабость никуда и не думала пропадать. Сама мысль о том, что мне в скором времени предстоит встать и куда-то отправиться, вызывала ужас. Боюсь, больше я на подобный подвиг не способен. Удивительно, как вообще сюда добрался.
— Ты в самом деле очень упрямый. — Рикки задернул занавески, отчего в комнате поселился уютный полумрак. Прищелкнул пальцами, но зажег не магический шар, плавающий под потолком, а несколько свечей по углам комнаты.
Я искоса оценил обстановку комнаты, в которую угодил. Если придется отсюда бежать, то любая мелочь пригодится. Так, кровать, на которой я лежу, стоит прямо около двери. Рядом с ней стул. Около окна напротив — письменный стол и удобное кресло. Большое, в человеческий рост, зеркало. И все. Ни книг, ни записей, ни шкафа с одеждой. Н-да, скудноватенько как-то. Если только Рикки на самом деле не живет где-нибудь в другом месте, а эту каморку использует в качестве допросов разных несговорчивых типов.
Я похолодел от ужаса, как только до меня дошел весь смысл этой фразы. Действительно, почему бы и нет? Рикки, насколько я понял, сильный маг, значит, сумеет сделать так, чтобы мои отчаянные крики не побеспокоили соседей. Я сейчас не в таком состоянии, чтобы сопротивляться ему или бежать. И отсутствие пыточных инструментов еще ни о чем не говорит. При определенном мастерстве палача всю правду из несчастного можно вытащить и с помощью обычной вилки и свечи. Храмовники славятся тем, что находят самое неожиданное применение для обычных вещей. На собственной шкуре в свое время сполна это ощутил.
— Твои познания меня в очередной раз поражают, — без тени улыбки заметил Рикки. — Если так дело и дальше пойдет, то очень скоро я не сумею совладать с закономерным любопытством и вытрясу из тебя все. Скоро, но не сегодня.
— Тогда зачем ты притащил меня сюда? — хмуро спросил я, оглядывая себя. Так, перевязи с мечом на мне уже нет. Хотелось бы знать, остался кинжал в потайных ножнах? Сапоги-то Рикки с меня не догадался стащить.
— Ты думаешь, что успеешь им воспользоваться?
Рикки слабо улыбнулся, когда я выплюнул грязное ругательство. Ну почему боги допустили настолько вопиющую несправедливость?! Люди не имеют права обладать такими возможностями. Это… Это нечестно, в конце концов!
— Шени, я притащил тебя сюда лишь потому, что хотел помочь. — Рикки пропустил мимо ушей мою гневную мысленную тираду. — Вспомни, в каком состоянии ты был, когда я тебя увидел. Боюсь, еще пару минут — и отребье нижнего города знатно бы поживилось.
— Благодарствую, — мрачно ответил я. — И что дальше?
— Дальше? Интересный вопрос.
Рикки присел на стул около моей кровати. Я попытался приподняться и принять более подобающую случаю позу, но вновь потерпел поражение. Как же все-таки унизительно — находиться в столь беспомощном положении! Пожалуй, Флокса была права: мне в самом деле стоит навестить храмовую целительницу.
— Она вряд ли тебе поможет, — с сочувствием сказал Рикки.
— Что?!
Я задохнулся от волнения. Что означают слова храмовника? Неужели я обречен? Неужели умудрился подхватить какую-нибудь смертельную болезнь? Но где и когда? Боги, что же получается, я и Флоксу заразить мог?
— Флокса в полном порядке, — поспешил успокоить меня Рикки. Хмыкнул и продолжил с чуть заметной усмешкой: — Забавно. В первый раз встречаю такую заботу о женщине со стороны человека, который, по его собственным же словам, ее совершенно не любит.
— Это не твое дело, — мигом ощетинился я.
— Да я и не спорю. — Рикки примиряюще поднял руки. — Шени, твоя болезнь касается только тебя. Ты готов услышать о ней правду?
Я облизнул пересохшие губы. Перевел дыхание, пытаясь хоть немного успокоиться. Затем хмуро кивнул:
— Готов.
— Сейчас я подтащу зеркало ближе к кровати, — спокойно проговорил Рикки. — И сниму с тебя рубашку, поскольку сам ты это вряд ли сумеешь сделать. Согласен?
В душе зашевелился мутный липкий страх. Зачем снимать с меня рубашку? Боги, неужели… Неужели старое проклятие ожило, и на моем теле вновь растет смертельная татуировка? Но за что?
Это было невероятно, но я сам поднял руку, пока Рикки возился с тяжелым громоздким зеркалом. Изо всех сил вцепился в шнуровку, пытаясь как можно быстрее освободиться от рубахи. Послышался треск рвущейся ткани, и я, обессиленный, вновь откинулся на подушки, хватая ртом воздух, словно рыба, выкинутая на берег.
— Ну и зачем было портить хорошую вещь? — укоризненно спросил Рикки, ставя зеркало так, чтобы в нем отразилась кровать и я, лежащий на ней, с всклоченными волосами, белым как мел лицом и темными кругами под глазами. — Все-таки упрямец ты, Шени. До последнего искреннюю помощь принимать не хочешь.
У меня не осталось сил на разговоры и тем более споры. Поэтому я молчал, пока храмовник быстро и умело освобождал меня от остатков рубахи. Затем Рикки без малейшего усилия приподнял меня, посадил вполоборота к зеркалу и придерживал все время, пока я изучал открывшуюся мне картину.
Первым делом я кинул взгляд на поясницу. Позволил себе краткий вздох облегчения, убедившись, что паук остался на прежнем месте и не изменился в размерах. Затем посмотрел чуть выше и со свистом втянул в себя воздух. По моему позвоночнику протянулась странная причудливая плеть непонятного рисунка. Приглядевшись, я вздрогнул от омерзения. Это же изображение чешуи! На моей коже начала расти татуировка дарманов! Что за дела?
— Но почему? — выдавил я из себя, беспрестанно облизывая пересохшие губы. На моих глазах одна из маленьких черных точек, врассыпную расположенных на моей коже, надулась, побагровела и внезапно переродилась очередной чешуйкой.
Я передернул плечами от омерзения. До безумия захотелось залезть в горячую ванну и тереть, тереть тело жесткой мочалкой до тех пор, пока татуировка не слезет кровавыми ошметками.
- Предыдущая
- 28/69
- Следующая
