Обыкновенный мамонт - Миксон Илья Львович - Страница 23

• Предыдущая
• 23/26
• Следующая

— Струсил!

Ни сказать, ни двинуться, ни вздохнуть свободно. Только бы не сорваться. Руки судорожно держали горячую сталь.

— Давай назад! — с презрением крикнул Олег.

Тело прилипло к спасительному рельсу: ни назад, ни вперёд.

— Эх ты! — выкрикнул Олег и перебрался через овраг по тропке. Держась одной рукой за Чёртов мостик, он помог Серёжке возвратиться на безопасный берег.

— Трус! — процедил сквозь зубы Олег и сплюнул.

Серёжка, сгорбившись от позора и унижения, поплёлся домой. Вдогонку ещё раз полетело:

— Трус!

Отец лежал на диване и читал газету. Серёжка долго ходил туда-сюда мимо отца, не решаясь заговорить о том, что заставило страдать его весь день.

Наконец отец обратил на него внимание:

— Что-нибудь произошло, Серёга?

Серёжка мотнул головой и остановился перед диваном.

— Рассказывай. — Отец отложил газету и спустил на пол ноги.

— Я спросить хочу, — глядя на свои туфли, тихо сказал Серёжка.

— Спрашивай.

— Вот… если человек… трус, так он уже навсегда такой?

— А что случилось? — настойчиво повторил отец и усадил Серёжку рядом с собой.

Пришлось открыться.

— Вот оно что! — протянул отец и заходил по комнате.

Не очень приятно узнать, что твой сын трусишка.

В роду Мамонтовых трусов не было. Серёжка своими глазами видел в Севастополе героев-предков.

В панораме вкруговую, а в диораме в полкруга разворачивалась настоящая битва. Трудно было отличить, где пушки настоящие, а где нарисованные на полотне.

Прапрадед был изображен в «Панораме обороны Севастополя 1854–1855 годов».

«Видишь, в центре, на белом коне, генерал Хрулёв? — громко шептал дед Николай Петрович. — А поближе генерала, вон, с усами, с ружьём! То и есть твой прапрадед».

Со всех сторон окружали генерала на белом коне солдаты, все усатые и все с винтовками.

В другом здании, где диорама, на картине «Штурм Сапун-горы 7 мая 1944 года» Серёжка сам отыскал деда Николая Петровича. Дед, ещё молодой и без усов, бежал с автоматом в атаку. Над его каской летели огненные стрелы «катюш». И уже пылало над Сапун-горой знамя победы.

И у такого прапрадеда, у такого деда такой… Серёжка, низко опустив голову, ждал приговора.

— Собирайся, — приказал отец и сам быстро оделся. — Мы прогуляемся, — предупредил он маму.

Когда Серёжка проходил мимо крыльца Олега, тот скороговоркой спросил:

— Ты куда, Мамонт?

Серёжка промолчал. Он и сам не знал, куда ведёт его отец.

За телевизионной вышкой Серёжка понял куда. К Чёртову мостику. От волнения вспотели ладошки.

— Здесь?

— Ага, — внезапно осипшим голосом подтвердил Серёжка.

Отец докурил папиросу, огляделся: нет ли посторонних? Вокруг не было ни единой души.

Не говоря ни слова, отец быстро прошёл по рельсу туда и обратно.

— Становись, — приказал, — и не бойся. Я снизу страховать буду. Вперёд, Серёга!

И Серёжка пошёл вперёд.

Уверенно, как по бревну в спортивном городке. Туда прошёл. Обратно. Идти было спокойно: внизу, готовый в любое мгновение поймать его, двигался отец.

— Молодец, — похвалил он и весело подмигнул.

Серёжка, не в силах больше сдерживать радость, рассмеялся.

— Всего делов! — сказал отец. — Думаешь, никто никогда не боится? Все чего-то боятся. Только смелые люди пересиливают страх, а трусливых страх на лопатки укладывает.

— Я теперь смелый? Навсегда?

— Теперь смелый. Сейчас. А как дальше будет, от тебя самого зависит.

— Я и дальше смелым буду, — решительно заверил Серёжка.

— Тогда сам пройди. Без страховки.

Сердце сразу сжалось в комочек, но Серёжка переборол страх и, молча кивнув, шагнул к Чёртову мостику.

— Погоди, — остановил отец. — Ну-ка, приведи сюда Олега. Только быстро.

— Есть! — по-военному крикнул Серёжка и помчался к дому.

— Что? Чего? — допытывался дорогой Олег, но Серёжка не отвечал ему.

Увидев Серёжкиного отца, Олег смутился и стал робко оправдываться:

— Я не заставлял. Он сам.

— Вот это уже не годится, — нахмурился капитан-инженер Мамонтов. — Открещиваться от своих поступков — тоже трусость.

Серёжка успел отдышаться.

— Смотри! — гордо сказал он Олегу и пошёл через опасный Чёртов мост. Туда и назад.

— Сила! — искренне признался Олег.

Отец пожал руку:

— Молодец, Серёга!

Серёжка был на седьмом небе от счастья.

— А теперь, друзья мои, вот что, — заговорил отец. — Риск — дело благородное. Но только при одном условии: когда стоит рисковать. Когда есть за что и для кого. А со скуки шею ломать — глупо и бездарно. Ну-ка, взялись!

Отец ухватился за конец рельса, напрягся, и не успели ребята прийти на помощь, как стальная балка рухнула вниз.

В глиняной наклонной стене появилась свежая борозда; жёлтая пыль вздулась облачком и осела. Чёртов мост перестал существовать.

Но память о нём осталась в душе Серёжки на всю жизнь.

Новогодняя ёлка в районном Дворце пионеров всем так понравилась, что ребята всю дорогу не могли успокоиться. Автобус звенел от восторженных голосов. Только Коська Шариков пытался сохранить невозмутимость. В прошлом году он ездил в Дом пионеров с братом и теперь то и дело говорил одну и ту же фразу:

— Вот в про-ошлом годе!..

Учительница Анна Фёдоровна каждый раз замечание ему делала:

— В году.

Коська поправлялся и опять забывал.

— Вот в про-ошлом годе!..

В конце концов весь первый «А» стал хором кричать:

— В году!

И так увлеклись, что, когда Коська, наконец, сказал правильно — «В прошлом году», — хор завопил:

— В го-оде!

Такой смех поднялся, чуть автобус не лопнул. Лопнуть не лопнул, но остановился. Задёргался и остановился. Не от ребячьего смеха, конечно.

Шофёр поднял капот и стал чинить машину.

Андрей Иванов возвращался из отпуска. Поездку на родину он заслужил отличной солдатской службой. Срок отпуска заканчивался 28 декабря, и солдат торопился. Как нарочно, на станции не оказалось ни одной автомашины из гарнизона. Потратив без толку два часа, солдат решил добираться пешком.

Для солдата дистанция в один переход не расстояние. А без полной боевой выкладки и вовсе лёгкая прогулка. Андрей нёс обыкновенный фибровый чемоданчик, с каким солдаты в отпуск ездят. Что в таком из дому везут? Банку консервов, пироги. В чемоданчике Андрея лежали пироги. Мать испекла в дорогу и для угощения друзей-товарищей. Чемодан с домашними пирогами солдату не в тяжесть!

Андрей бодро шагал по накатанной снежной трассе. Солдатскую шинель не продувал ветер, не пробивал мороз. Под сапогами весело поскрипывал снег.

«Встретить попутку, так и к обеду поспеть можно», — подбадривал себя Андрей.

Он прошёл половину дороги, но попутная машина не попалась.

Багровое солнце низко плыло над степью, выбирало уютное место для ночлега.

Мороз крепчал. Подымался ветер. По пустынному тракту вихрилась позёмка.

«Обед давно прошёл, добраться бы к ужину», — подумал Андрей и ускорил шаг.

Через полчаса, перекладывая чемодан с одного плеча на другое, он уже мечтал попасть в тёплую казарму хотя бы до отбоя. И тут увидел впереди в снежной дымке автобус. Присмотревшись, солдат понял, что автобус стоит на месте. Только бы не опоздать!

Колючие иглы защипали щёки.

За разрисованными инеем окнами автобуса ничего не было видно. Ветер наметал сугробы к неподвижным колёсам. Водитель, солдат в полушубке, копался в моторе.

— Привет!.. — тяжело дыша, поздоровался Андрей.

Водитель оглянулся и мрачно ответил:

• Предыдущая
• 23/26
• Следующая