Искатель - Хоук Саймон - Страница 8
- Предыдущая
- 8/60
- Следующая
— Я только чуть-чуть поддразнила Сорака, — сказала она, оправдываясь. — Я не хотела обидеть его.
— Я знаю, — ответил Эйрон.
— Я знаю, что ты знаешь, — сказала Риана. — Я имела в виду, чтобы ты передал это Сораку. Я вовсе не хотела его прогонять. Просто мне бы хотелось, чтобы он не был таким мрачным и серьезным все время.
— Он всегда будет мрачным и серьезным, — ответил Эйрон. — Он мрачный и серьезный от его внутренней душевной боли. Ты не сможешь изменить его, Риана. Оставь его в покое, дай ему странствовать одному.
— Ага, это то, чтобы ты хотел от меня, не правда ли? — зло сказала она. — Это позволило бы вам, всем остальным, чувствовать себя в большей безопасности.
— Безопасности? — повторил Эйрон. — Ты считаешь, что представляешь какую-то угрозу для нас?
— Я не имела в виду какие-то угрозы.
— Ой ли? А что ты имела в виду?
— Ну почему мы всегда должны спорить? — возразила она.
— Потому что я всегда радуюсь, когда есть возможность поспорить, и хорошо поспорить, как ты радуешься возможности поддразнить Сорака, время от времени. Однако между нами есть и различие, так как я получаю удовольствие, когда удается завязать оживленную дикуссию, а ты подкалываешь Сорака только потому, что знаешь, что он совершенно безнадежен и не в силах ответить тебе тем же.
— Это неправда, — запротестовала она.
— Да ну? А я заметил, что ты никогда не пытаешься поддеть меня. Почему, хотел бы я знать?
— Потому что поддразнивание — просто способ весело провести время, а твой юмор чересчур едкий, он него плакать хочется.
— А, так тебе хочется повеселится? В таком случае я сейчас позову Поэта.
— Нет, подожди…
— Почему? Я подумал, что ты хочешь пообщаться с ним.
— Ты всегда стараешься исказить мои слова!
— Я просто стараюсь найти смысл в твоих словах, — сухо ответил Эйрон. — Ты никогда не пыталась поддеть меня своими шуточками не потому, что ты боишься, что я отвечу тебе тем же, а потому, что ты не питаешь ко мне чувства обиды, как к Сораку.
Риана остановилась на полушаге, потрясенная до глубины души. — Что?
Эйрон оглянулся на нее. — Ты что, удивлена? Действительно можно сказать, что ты знаешь о себе еще меньще, чем Сорак.
— О чем ты говоришь? Я люблю Сорака! У меня нет никакой обиды на него! Он знает это. Вы все знаете это!
— Мы все, на самом деле? — ответил Эйрон с кривой улыбкой, перекосившей его лицо. — На самом деле Поэт знает, что ты любишь Сорака просто потому, что слышал, как ты это сказала. Но сам он вообще ничего не понимает в эмоциях. Путешественник может быть и знает, а может быть и нет. В любом случае ему это безразлично. Скрич может и понимает, что такое акт любви, особенно у животных, но любые другие, более сложные состояния любви, ему недоступны. Наблюдатель знает и понимает, но она совершенно неопытна в вопросах женской любви. Кивара возбуждена этой ситуацией, но по причинам, имеющим отношение скорее к ощущениям, чем к сердцу. А Темный Маркиз так же далек от любви, как ночь от дня. Теперь, Страж знает, что ты любишь Сорака, но я очень сомневаюсь, что она не согласится со мной, что ты сердита на Сорака. Что касается Кетера…ну, я не хотел бы говорить за Кетера, так как Кетер не снисходит до разговора со мной. Тем не менее остается факт, что под твоей любовью к Сораку тлеет злость, признаться в которой тебе мешает отсутствие храбрости или честности.
— Это абсурд! — зло сказала Риана. — Если бы я и злилась на кого-нибудь, так это был бы ты, который все это время только и спорил со мной по любому пустяку!
— Напротив, именно поэтому ты и не злишься на меня, — сказал Эйрон. — Я разрешаю тебе выплеснуть на меня всю твою злость. Глубоко в душе ты злишься на Сорака, но ты не можешь показать это ему. Ты не можешь даже признаться в ней сама себе, но то, что она существует, несомненно.
— Я думала, что только Страж телепат среди вас всех, — кисло сказала Риана. — Или ты развил свои собственные способности?
— Не нужно быть телепатом, чтобы увидеть твои настоящие чувства, — сказал Эйрон. Страж как-то назвала тебя эгоистичной. Я думаю, она права. Я не говорю, что это плохо, ты понимаешь, но не признаваясь самой себе, что твои чувства гнева и злости растут из твоих собственных эгоистичных желаний, ты делаешь вещи только хуже. Возможно, было бы лучше, если бы ты обсудила все это со Страж. Легче и проще выслушивать такие вещи от другой женщины.
— Нет уж, ты это начал, ты это и закончишь, — сказала Риана. — Вперед. Объясни мне, дуре, как мои собственные эгоистичные желания заставили меня нарушить мои клятвы, бросить все, что я знала и любила, и все это ради Сорака.
— О, пожалуйста, — сказал Эйрон. — Ты абсолютно ничего не сделала ради Сорака. Все, что ты сделала, ты сделала для себя самой, и только потому, что ты хотела сделать это. Может быть ты и родилась виличчи, Риана, но тебя всегда раздражала строгая и монотонная жизнь в монастыре. Ты всегда мечтала о приключениях во внешнем мире.
— Я ушла из монастыря только потому, что хотела быть с Сораком!
— В точности, — сказал Эйрон, — потому что ты хотела быть с Сораком. И так как Сорак ушел, не осталось ничего, что бы тебя удерживало в монастыре. Ты нечем не пожертвовала ради него, потому что в любом случае тебе нечем было жертвовать.
— Ну…даже если это и правда, и я сделала то, что хотела сделать, тогда скажи пожалуйста, что у меня за причина сердиться на него?
— Потому что ты хочешь, но не можешь обладать им, — просто ответил Эйрон.
Даже зная его все эти долгие годы, постоянно видя, как одна его личность сменяет другую, для нее было трудно слышать, как такие слова выходят из его губ. Говорил Эйрон, не Сорак, но она видела лицо Сорака, и слушала голос Сорака, хотя тон голоса был совсем другой.
— Мы уже все давно решили, — глухо сказала она, глядя в сторону. Ей трудно было встретить его взгляд. Взгляд Эйрона, напомнила она себе, но глаза-то Сорака.
— Неужели?
— Ты же был тогда, когда мы обсуждали это.
— Из того, что проблема обсуждается вовсе не следует, что она решена, — ответил Эйрон. — Ты выросла вместе с Сораком, ты влюбилась в него зная, что он племя в одном. Ты была уверена, что в состоянии принять это, но это было только до того момента, пока ты приперла Сорака к стенке, и заставила его сказать тебе, что этого никогда не будет, так как трое из нас женщины. Ты была в шоке, и обвинила в этом Сорака, дескать он не говорил тебе об этом раньше. Вот здесь и лежит корень твоего раздражения, даже злости на Сорака, Риана. Он не говорил тебе. Все эти годы, и ты даже не подозревала, потому что он держал это в секрете от тебя.
Риана была вынуждена признаться самой себе, что это правда. Она думала, что поняла, смирилась, возможно так оно и было, но глубоко внутри нее, несмотря на все ее усилия, по-прежнему она чувствовала себя обиженной и обманутой.
— Я никогда ничего не скрывала от него, — сказала она, глядя себе под ноги. — Я отдавала ему все, сделала бы для него все. Ему надо было только попросить! Да, а он скрывал от меня важнейшую часть того, кем и чем он был. Если бы я знала обо всем этом, дела могли бы пойти совсем иначе. Я, скорее всего, не разрешила бы себе влюбиться в него. Я не стала бы строить свои надежды и ожидания вокруг него… Почему, Эйрон? Почему он не сказал мне?
— А тебе не приходило в голову, что он боялся? — сказал Эйрон.
Она удивленно взглянула на него, видя лицо Сорака, его глаза глядели на нее…но это был не он. — Боялся? Сорак никогда не боялся никого и ничего. Почему он должен был бояться меня?
— Потому что он мужчина, и он молод, а быть молодым мужчиной — все равно, что качаться на волнах неуверенности в себе и постоянно терзаться чувствами, которые никто не в состоянии понять, — ответил Эйрон. — Я говорю на основании своего собственного опыта, конечно. Я ведь раздел я л с ним все его сомнения и все его страхи.
- Предыдущая
- 8/60
- Следующая
