Крутая парочка - Хоуг (Хоаг) Тэми - Страница 36

• Предыдущая
• 36/77
• Следующая

Настал момент для панегириков. Нил Фэллон ерзал на стуле, тайком озираясь, как будто проверял, обращает ли кто-нибудь внимание, что он не встает и не произносит речь на панихиде по своему брату. Том Пирс уставился в пол с таким видом, словно ему трудно дышать. Ковач тоже ощущал стеснение в груди. Психологи именовали подобные эмоционально насыщенные ситуации “стрессовыми усилителями”, побуждающими к действиям и признаниям. Но в Миннесоте люди не были склонны открыто говорить о своих эмоциях. Драматических событий не последовало.

Сейвард встала, сбросила пальто, оставив шарф и очки на прежнем месте, и двинулась по проходу с грацией королевы. Священник уступил ей место на кафедре.

— Я лейтенант Аманда Сейвард, — заговорила она спокойным и властным тоном. — Мы с Энди долгие годы работали вместе. Он был прекрасным полицейским, талантливым следователем и чудесным человеком. Мы стали богаче, узнав его, и беднее, потеряв навсегда. Благодарю вас.

Просто и красноречиво. Аманда двинулась назад, опустив голову. Ковач поднялся и шагнул в проход, пропуская ее на место. Множество голов повернулись в их сторону, — наверное, люди удивлялись, что тип вроде него сидит рядом с такой женщиной. Ковач расправил плечи, молча бросая всем вызов. Том Пирс встретил его взгляд и отвернулся.

Эйс Уайетт встал и, поправив манжеты, направился к кафедре.

— Черт возьми! — буркнул Ковач и перекрестился, когда женщина, сидевшая двумя рядами впереди, обернулась и грозно уставилась на него. — Этот парень пользуется любым предлогом, чтобы засветиться! Он бы выставил голую задницу в окно десятого этажа, если бы думал, что это придаст ему популярности.

Уголок рта Сейвард изогнулся в усмешке.

— Капитан Уайетт мой старый знакомый.

Ковач поморщился:

— Опять я угодил в дерьмо, верно?

— Очертя голову.

— Со мной всегда это происходит. Вот почему я так выгляжу.

— Я знал Энди Фэллона, когда он еще был мальчиком, — начал Уайетт голосом актера любительского театра. По мнению Ковача, тот факт, что он собирался стать звездой национального телевидения, свидетельствовал о деградации вкусов американской публики. — Правда, я не был с ним близко знаком, когда он вырос, но мне было хорошо известно, из чего он сделан. Из смелости, честности и решительности. Я знаю это, так как прошел огонь и воду с его отцом, Железным Майком Фэллоном. Мы все знали Железного Майка, уважали его, а провинившись, боялись его гнева. Это был лучший полицейский, какого я когда-либо встречал. С глубоким прискорбием должен сообщить, что Майк Фэллон скончался прошлой ночью.

В толпе послышались возгласы. Сейвард дернулась, как будто ее ткнули шилом. Она сразу побледнела, а дыхание ее стало быстрым и неровным.

— Подавленный смертью сына… — продолжал Уайетт.

Ковач наклонился к Сейвард:

— С вами все в порядке, лейтенант?

— Прошу прощения. — Она поднялась с места, и Ковач встал, пропуская ее.

Аманда прошла мимо него, даже не заметив. Ей хотелось выбежать из церкви и мчаться дальше, не останавливаясь, но она не могла себе этого позволить. Впрочем, никто не удостоил ее даже мимолетным взглядом — внимание всех было приковано к Уайетту. Никто не слышал ударов ее сердца и шума крови, бурлившей в жилах.

Аманда распахнула стеклянную дверь, вышла в холл и направилась в дамскую комнату. В тусклом помещении пахло дешевым освежителем воздуха, а голос Эйса Уайетта все еще звучал у нее в ушах. Сначала это вызвало панику, но вскоре она поняла, что голос исходит из висящего на стене громкоговорителя.

Сорвав шарф и очки, Аманда, борясь со слезами, нащупала кран. Вода хлынула в раковину с такой силой, что забрызгала ей блузку. Не обращая на это внимания, Аманда зачерпнула воду обеими руками и окунула в нее лицо.

Голова сразу закружилась, а ноги вдруг стали ватными. Одной рукой она вцепилась в раковину, а другой уперлась в стену, пытаясь справиться с тошнотой и моля бога помочь ей пройти через это, хотя давным-давно утратила веру.

— Пожалуйста, пожалуйста! — повторяла Аманда, согнувшись так, что ее голова почти опускалась в раковину. Перед ее мысленным взором стояло лицо Энди Фэллона, который смотрел на нее с осуждением и гневом. Он мертв. А теперь умер Майк Фэллон…

“Подавленный смертью сына…”

— Лейтенант, — послышался за дверью голос Ковача. — Аманда, вы здесь? С вами все в порядке?

Сейвард попыталась выпрямиться и глубоко вдохнула, чтобы голос ее звучал спокойно. Но ей не вполне удалось ни то ни другое.

— Д-да, — еле слышно отозвалась она. — Все в порядке. Благодарю вас.

Дверь открылась, и Ковач решительным шагом вошел в дамскую комнату, не думая о такой мелочи, как правила приличия. Вид у него был свирепый.

— Вижу, что все в порядке! — сказал он. — Даже в большем порядке, чем утром, когда вы едва не грохнулись в обморок. Вас охватило неудержимое желание принять душ в одежде? — Его взгляд скользнул по влажным прядям волос, свисающим на лицо, и мокрым пятнам на блузке.

— У меня немного закружилась голова. — Аманда приложила ладонь ко лбу, медленно вздохнула и на мгновение закрыла глаза.

Ковач положил ей руку на плечо, и Аманда вся напряглась, сдерживаясь, чтобы не вскочить и не броситься бежать. Она видела в зеркале лицо Ковача и тревогу в его темных глазах, видела собственное отражение, ужасаясь тому, какой жалкой и беспомощной она выглядит.

— Пойдемте, лейтенант, — мягко заговорил Ковач. — Позвольте мне проводить вас к врачу.

— Нет!

Конечно, следовало потребовать, чтобы он убрал руку, но ощущение этой руки на плече так успокаивало… Аманда вздрогнула и нахмурилась. Она не должна нуждаться в помощи этого человека!

У Ковача была большая широкая кисть с тупыми кончиками пальцев. “Рука трудящегося человека, — подумала она, — хотя по роду деятельности ему приходится больше работать головой, чем руками…” у

— Ну, по крайней мере выйдем отсюда, — сказал Ковач. — От этого чертова освежителя воздуха даже козел задохнется.

— Спасибо, но я могу сама о себе позаботиться, — заявила Сейвард.

— Пошли! — Ковач почти что потащил ее за собой; годы тесного общения с жертвами преступлений, тесного общения с пьяными и с людьми в состоянии шока облегчали его задачу. — Я вынес ваше пальто в холл.

Вернувшись к умывальнику, Аманда надела темные очки и стала аккуратно наматывать на голову шарф, хотя он местами был влажным. Ковач внимательно наблюдал за ней.

— Я думал, что вы знали Майка Фэллона только по его репутации, — заметил он.

— Так оно и есть. Хотя я, конечно, говорила о нем с Энди.

— Тогда ваша реакция на сообщение о его смерти выглядит слегка чрезмерной.

— Сообщение о смерти Майка Фэллона тут ни при чем. Я же говорила, что у меня закружилась голова. Конечно, это большая трагедия…

— Но мир ими полон. Я это уже слышал. Завязав наконец шарф, Аманда самостоятельно вышла в холл. Главное — не показывать слабости. Хотя думать об этом поздновато.

Ковач оставил ее пальто на столе рядом с церковными бюллетенями. Аманда стала надевать его, но резкая боль в шее остановила ее, когда она продела в рукав только одну руку. Ковач помог ей завершить процедуру.

— Знаю, — успокаивающе произнес он. — Вы могли бы сделать это сами.

Аманда, пожав плечами, направилась к выходу. Орган заиграл снова, и сладковатый запах ладана наполнил воздух.

— Я не позволю вам садиться за руль, лейтенант, — сказал Ковач, не отставая от нее. — Если у вас кружится голова, это небезопасно.

— Все уже прошло.

— Я тоже еду в участок и подвезу вас.

— Я собираюсь домой.

— Значит, я подброшу вас туда.

— Вам это не по дороге. Он придержал для нее дверь.

— Ничего, поездка даст мне возможность задать вам пару вопросов.

— Господи, вы когда-нибудь уйметесь? — процедила она сквозь зубы, доставая ключи.

— Никогда. Я же говорил вам, что никогда ничего не бросаю. Пока не получаю то, что мне нужно.

Ковач взял ее под руку.

• Предыдущая
• 36/77
• Следующая