Поцелуй Иуды - Холт Виктория - Страница 36
- Предыдущая
- 36/77
- Следующая
Часы, пробившие десять, прозвучали резко и даже как-то торжествующе. Поздно. Победили условности.
Весь день я ничего не замечала вокруг себя. За ужином дедушка был ко мне очень внимателен. Я никогда не видела его таким любезным. Он справился о моей головной боли и выразил радость по поводу моего выздоровления. После ужина он хотел бы поговорить со мной у себя в кабинете.
Странно, но все мои мысли были так далеко, что до меня сразу и не дошло, что пришел тот самый момент, которого я так давно страшилась. Я даже не думала об этом, когда он любезно предложил мне сесть. Я просто забыла. Он довольно улыбался, ни на минуту не представляя себе, что могут возникнуть препятствия в осуществлении его планов.
Он встал, заложил руки в карманы. Было похоже, что он готовится обратиться к большой аудитории.
— Наш дом понес тяжелую утрату, — начал он. — Твоя родная бабушка лежит в гробу, и мы все ее горько оплакиваем. Но ей бы меньше всего хотелось, чтобы жизнь вокруг остановилась только потому, что она ушла из нее. Она бы первая пожелала, чтобы мы продолжали жить своей жизнью и попытались привнести побольше света в сгустившуюся над нами темноту.
Я его почти не слушала. Я думала о Конраде.
— Я планирую большое празднование твоего семнадцатилетия, в ознаменование того, что ты становишься взрослой женщиной.
Мне хотелось крикнуть:
— Да я уже стала ею, дедушка. Я провела восхитительную ночь в усадьбе с самым замечательным любовником. Но теперь он уехал, и я никогда в жизни не чувствовала такой пустоты… даже после отъезда Франсин.
— Конечно, это не совсем соответствует обстоятельствам, — продолжал дедушка. — Смерть бабушки… — Его голос зазвучал несколько брюзгливо, как будто он считал,
что с ее стороны было очень необдуманно умирать не вовремя. — Да, смерть твоей бабушки, конечно, является этому помехой. Но все же я думаю устроить вечер в честь
твоего дня рождения и пригласить друзей… тогда можно будет и сделать объявление.
— Объявление!
— Ты ведь знаешь о моих пожеланиях в отношении тебя и твоего кузена Артура. Его желания совпадают с моими, и я уверен, что с твоими тоже. Я не вижу причины
откладывать это только потому, что у нас в семье произошла смерть. Конечно, придется все провести гораздо скромнее, чем я хотел сначала… но все же нет никаких причин
откладывать. Мы объявим о помолвке в день твоего семнадцатилетия. Я всегда считал бессмысленным слишком затягивать помолвки. Так что вы поженитесь где-то через три месяца. Этого времени хватит для приготовлений.
Я услышала свой собственный голос, но он звучал отдельно от меня, как будто принадлежал кому-то чужому
— Вы ошибаетесь, дедушка, если думаете, что я собираюсь выйти замуж за кузена Артура.
— Что? — крикнул он.
— Я сказала, что не собираюсь выходить замуж за кузена Артура.
— Ты сошла с ума.
— Нет. Я никогда не хотела этого, точно так же, как этого не хотела моя сестра.
— Не упоминай при мне свою сестру. Она была шлюхой, и мы рады, что от нее избавились. Я не хотел бы чтобы она стала матерью моих наследников.
— Она не была шлюхой, — с жаром воскликнула я. — Она была женщиной, которую невозможно было заставить выйти замуж против её воли… так же, как вы не заставите
и меня.
— Слушай меня! — Он был так разъярен, что начал орать на меня. — Ты сделаешь так, как я скажу, или больше не будешь жить под моей крышей.
— Ну, если так, — устало сказала я, — я должна уйти отсюда.
— И все это время я грел змею на своей груди.
Я не смогла удержаться от приступа истерического хохота. Это клише не очень-то подходило к ситуации, и сама идея о том, чтобы дедушка кого-то грел у себя на груди казалась просто уморительной.
— Ты бесстыжая девчонка, — кричал он. — Как ты смеешь? Ты сошла с ума. Ты пожалеешь об этом, говорю тебе. Я делал ставку на тебя. Я как следует обеспечил тебя в своем завещании, если ты станешь женой Артура. Я завтра же пошлю за своими юристами. Ты не получишь ни пенса. Ты бросаешься всем… ты понимаешь? Этим домом… хорошим мужем…
— Не всем, дедушка, — сказала я. — У меня останется моя свобода.
— Свобода? Какая свобода? Голодать? Или делать черную работу? Вот какой у тебя выбор, девочка моя. Ты не останешься под моей крышей… не будешь жить в роскоши. Я тебя привез сюда из дикого края… дал тебе образование… кормил тебя…
— Не забывайте, что я ваша внучка.
— Мне бы очень хотелось забыть об этом. — Он так орал, что я подумала, что нас могут услышать. Я была даже уверена, что слуги все слышали.
Вдруг его настроение резко поменялось. Он стал почти добреньким.
— Ты, наверное, как следует не подумала об этой возможности… такой привлекательной. Я думаю, ты поспешила с ответом.
— Нет, — твердо сказала я. — Совсем наоборот. Я давно догадывалась, что вы замышляете, и много над этим думала. Я ни при каких обстоятельствах не выйду замуж за кузена Артура.
— Убирайся! — закричал он. — Убирайся вон… пока я не свернул тебе шею. Чтобы завтра же тебя тут не было. Я немедленно свяжусь с моим юристом и сделаю так, чтобы тебе не досталось ничего моего… никогда. Ты останешься без гроша… без гроша, клянусь тебе.
Я поднялась и вышла из комнаты с высоко поднятой головой и сверкающими глазами. Идя по коридору я услышала шорох и какую-то возню. Я поняла, что нас подслушивали.
Я поднялась по лестнице. Итак, свершилось. Все произошло одновременно. Я осталась одна и завтра лишусь крова. Я не имела никакого понятия, что мне делать и куда идти. Я открыла дверь в комнату рядом с дедушкиной спальней, где в гробу лежало тело бабушки. Были зажжены новые свечи. Их меняли перед тем, как все ложились спать, чтобы они горели всю ночь.
Я стояла на пороге и смотрела на ее спокойное лицо. Я прошептала:
— Бабушка, дорогая, зачем ты умерла, почему не поговоришь со мной, не посоветуешь, что мне делать? Зачем ты оставила меня одну в моей скорби? Помоги мне. Пожалуйста, помоги. Скажи, что же мне делать.
В комнате было совсем тихо, но я почувствовала снисходящее на меня умиротворение. И мне показалось, что холодные губы ободряюще улыбнулись мне.
Я проснулась. Было совсем темно, и я удивилась тому, что проснулась. Когда я легла спать, я долго лежала без сна и думала о завтрашнем дне и о том, куда я пойду, выйдя за ворота Грейстоуна. Потом я так устала, что впала в тяжёлый сон.
А теперь я села на кровати. Я почувствовала странный запах и услышала звук, который не сразу разобрала.
Я внимательно прислушалась — и вскочила с кровати.
Пожар!
Я сунула ноги в тапочки и побежала.
Дедушкина спальня была в конце коридора, и рядом с ней была комната, где в гробу лежала бабушка. Я увидела язычок пламени, ползущий вверх по дверной створке.
— Пожар! — закричала я. — Пожар!
Я побежала к дедушкиной спальне, и вдруг навстречу мне появился кузен Артур.
— Что случилось? — воскликнул он, а поняв, простонал: — О, Боже, помоги нам.
— В дедушкиной спальне пожар, — крикнула я ему.
Постепенно вокруг нас собрались слуги. Кузен Артур открыл дверь в комнату дедушки, и оттуда вырвалось пламя.
— Бейте тревогу! — закричал кузен Артур. — Не подходите к комнате. Там все в огне. И в соседней комнате тоже.
Один из слуг уже пробирался сквозь пламя и дым. Он исчез в дедушкиной спальне и вскоре появился обратно, волоча за собой по полу дедушку.
Кузен Артур скомандовал:
— Воды! Быстро! Заливайте огонь! А то все загорится… Это дерево сухое, как солома.
Все вокруг пришло в движение. Я подошла к кузену Артуру, который склонился над дедушкой.
— Пошлите одного из слуг за врачом, — сказал он.
Я побежала вниз и нашла одного из конюхов, который услышал движение и увидел пожар из своей комнаты над конюшней.
Он тут же отправится за врачом, а я пошла обратно. Все было залито водой, дым душил меня, но я увидела, что пожар начал утихать.
Скорее всего он начался в комнате, где лежала бабушка.
- Предыдущая
- 36/77
- Следующая
