Поцелуй Иуды - Холт Виктория - Страница 28
- Предыдущая
- 28/77
- Следующая
Он громко расхохотался, Я заметила твердую линию его подбородка и сверкающие сильные белые зубы и подумала, что он напоминает мне Артура…
— Достойной… конечно достойной, — сказал он. — Но из-за некоторых политических обязательств такие браки невозможны.
— И вы думаете, что такая девушка, как моя сестра, могла снизойти до того, чтобы стать любовницей этого всемогущего властелина?
Он посмотрел на меня серьезно и кивнул.
— Вы говорите чепуху, — воскликнула я.
— Я ошибся, — продолжал он, глядя на меня как-то очень странно и испытующе, — назвав вас моей дорогой юной леди. Вы не моя.
— Наш разговор довольно нелеп. Мы говорили об очень серьезном деле, и вдруг вы переходите на игривый и легкомысленный тон.
— Бывает полезно перейти на более легкий тон, когда говоришь о серьезных вещах. Это разряжает обстановку.
— Меня это не разрядило.
— Да, но вы очень вспыльчивая леди.
— Послушайте, — сказала я, — если вы не можете говорить об этом серьезно, то давайте не будем говорить вообще.
— О, вы и правда обиделись? Простите меня. Я думал, что с вами можно говорить обо всем. Я бы очень хотел узнать вас получше, и надеюсь, вам было бы любопытно кое-что узнать и обо мне.
— Мне нужно узнать, что случилось с моей сестрой и, почему… И я хочу получить подтверждение того, что за ее ребенком существует должный уход.
— Вы очень, многого просите. Даже полиция не смогла разрешить загадку того, что произошло той ночью в охотничьем замке. А что касается несуществующего ребенка…
— Я не хочу больше слушать.
Он замолчал, но со стороны поглядывал на меня. Я чуть было не поднялась и не ушла, и сделала бы это, если бы больше всего на свете не хотела узнать правду.
Я начала отодвигаться от него, но он взял меня за руку и умоляюще посмотрел на меня. Я почувствовала, что краснею. Что-то в нем волновало меня. Мне не нравилось его высокомерие и уверенность в том, что барон никогда не снизошел бы до женитьбы на Франсин. Его намеки, что мы с Франсин все выдумали, приводили меня в бешенство, и все же… Я не понимала, что со мной, у меня было слишком мало опыта, но его близость возбуждала меня, и я раньше не испытывала ничего подобного. Я убеждала себя, что я на пороге открытий, и нахожусь рядом с человеком, который знал барона Рудольфа. Этот человек производил впечатление, что ему известно больше, чем он мне рассказывает. Я сказала себе, что несмотря на его странное влияние на меня, я должна поговорить с ним подольше.
Я не знаю, как долго это продолжалось — он держал мою руку, я слабо вырывалась, а он смотрел на меня с довольно озорной улыбкой, как будто читал мои мысли. Более того, мне казалось, что он знает о своем влиянии на меня.
— Сядьте, пожалуйста, — попросил он. — Нам очевидно есть что рассказать друг другу.
Я села и начала говорить:
— Во-первых, вы знаете, кто я такая. Моя сестра и я жили в Грейстоуне, пока она не пошла на тот злосчастный бал.
— Где встретила своего возлюбленного.
— Она была с ним знакома и раньше, но графиня пригласила ее на бал. Это было не просто. Не воображайте себе, что в Грейстоуне это сочли бы за большую честь. Моей сестре пришлось пойти на всякие уловки, чтобы туда пойти.
— На обман?
— Вы, наверное, поставили своей целью оскорблять меня.
— Вовсе нет. Но я настаиваю на том, что если мы намерены что-то выяснить, мы не должны кривить душой. Ваша сестра выскользнула из дома в своем бальном платье и пошла в усадьбу. Ее семья — за исключением младшей сестры, которая была во все посвящена, — ничего не знала об этом. Правильно?
— Да… более или менее.
— И там она и барон влюбились друг в друга. Они сбежали вместе. Она ехала как его жена… чтобы соблюсти условности.
— Она была его женой.
— Ну вот, мы опять вернулись к самому началу. Этот брак не мог состояться.
— Но он состоялся. Я знаю, что состоялся.
— Давайте я вам все объясню. Страна Рудольфа очень маленькая. Она все время борется за свою автономию. Поэтому там нельзя отступать от условностей. Потому что соседние государства всегда жадно за всем следят, постоянно пытаются расшириться, чтобы стать сильнее. Когда-нибудь они все объединятся в одно большое государство, и это будет хорошо, но сейчас там множество маленьких государств — герцогств, маркграфств, княжеств… и так далее. Брюксенштейн — одно из таких государств. Отец Рудольфа очень стар. Рудольф был его единственным сыном. Он должен был жениться на дочери правителя соседнего государства. Он никогда бы не пошел на нарушение этого договора. Слишком много поставлено на карту.
— И тем не менее он это сделал.
— Вы что, действительно так думаете?
— Да. Он любил ее.
— Очень мило, но любовь отличается от политики и долга. Здесь замешаны тысячи жизней. Это то же самое, что выбирать между войной и миром.
— Должно быть, он очень любил мою сестру. Я его понимаю. Она была самым привлекательным человеком на свете. О, я опять вижу ваш цинизм. Вы мне не верите.
— Я верю всему, что вы говорите. Тем более, что я вижу ее сестру, и это мне помогает поверить вам еще больше.
— Вы смеетесь надо мной. Я знаю, что некрасива и совсем не похожа на Франсин.
Он взял мою руку и поцеловал ее.
— Вы не должны так думать, — сказал он. — Я уверен, что вы не менее привлекательны, чем была ваша сестра, но по-своему.
Я опять резко выдернула руку.
— Не дразните меня, — проговорила я. — Вы что, не хотите говорить об этом?
— На самом деле мне нечего сказать. Ваша сестра и барон были убиты в охотничьем замке. Мне кажется, это политическое убийство. Кто-то хотел от него избавиться.
— Ну, а тот, кто теперь унаследует герцогство… или княжество… или что это? Может, это он убийца?
— Все не так просто. Следующий человек по линии наследства в то время находился за пределами страны.
— Но ведь существуют всякого рода агенты?
— Было проведено тщательное расследование.
— Значит, не такое уж и тщательное. Наверное, они не очень хорошо работают в маленьких государствах.
Он рассмеялся.
— Достаточно хорошо. Были подробные допросы, но ничего не выяснилось.
— Я полагаю, моя сестра была убита, потому что она оказалась рядом с ним.
— Похоже на то. Мне очень жаль. Ей не нужно было уезжать из Грейстоуна.
— Если бы она не уехала, ей пришлось бы выйти замуж за кузена Артура… но она бы никогда этого не сделала.
— Итак… был еще один жених.
— Мой дедушка хотел этого брака. Наверное, все это очень напоминает ваш Брюксенштейн. У него нет ни герцогства, ни княжества, но есть большой старый дом, который был у семьи веками, и он очень богат.
— Значит, у вас тут те же самые проблемы, что у нас в Брюксенштейне.
— Проблемы, созданные человеческой гордыней. Таких проблем быть не должно. Никто не должен выбирать ни для кого мужей. Если люди друг друга любят, им должно быть разрешено жениться.
— Прекрасно сказано, — воскликнул он. — Знаете, мы с вами наконец пришли к согласию.
— Мне пора идти. Мисс Элтон, наверное, уже ищет меня.
— Кто такая мисс Элтон?
— Моя гувернантка. Она очень скоро уезжает. Считается, что теперь я уже могу обходиться без гувернантки.
— Почти взрослая женщина, — заметил он.
Вдруг он оказался совсем рядом со мной и положил руки мне на плечи. Лучше бы он не дотрагивался до меня. Когда он это делал, у меня возникало необъяснимое желание остаться с ним навсегда. Это было прямо противоположно тому, как действовали на меня вялые руки Артура, но мне пришло в голову, что они оба слишком часто пускали свои руки в ход.
Он прижал меня к себе и легко поцеловал в лоб.
— Зачем вы это сделали? — спросила я, тут же отпрянув и покраснев.
— Потому что мне захотелось.
— Не принято целовать незнакомых людей.
— Мы не такие уж и незнакомые. Мы встречались раньше. Мы пили вместе чай. Я считал, что это традиционная английская церемония. Если вместе пьют чай, немедленно становятся друзьями.
- Предыдущая
- 28/77
- Следующая
