Отравительница - Холт Виктория - Страница 42
- Предыдущая
- 42/71
- Следующая
— Жанна, — сказал Антуан, — ты избавишь меня от необходимости совершить этот шаг, если подчинишься мне и помиришься с Римом и Испанией. Что касается меня, то я не решил, какая религия истинная. Просто, Жанна, пока я пребываю в сомнениях, я буду следовать традиции моих предков.
Она горестно засмеялась.
— Если ты одинаково относишься к обеим верам, я прошу тебя выбрать ту, которая принесет тебе наименьший ущерб.
Она еще раз посмеялась над ним. Антуан окаменел, потом отвернулся от жены. Так было всегда. Она не облегчала его положения, не шла ему навстречу.
Он снова вспомнил о том, что она стоит на его пути к величию.
Катрин испугалась. Она чувствовала, что ее первая настоящая авантюра в области внешней политики может стоить ей жизни. Она наконец раскрылась, хотя прежде действовала тайно. Ее окружали могущественные враги, шпионы Рима и Испании. Де Гизы были настроены против королевы-матери, католики подозревали ее в связях с гугенотами, а последние не доверяли ей. Она пыталась следовать наставлениям Макиавелли, но не добилась в этом успеха. Змея выползла из укрытия, развернулась во всю длину; поняв, какой яд несут ее зубы, обе стороны приготовились раздавить холодную, безжалостную тварь.
Король Наварры присоединился к католическому триумвирату, образованному с целью подавления опасности, исходившей от гугенотов. Антуан прошел по Парижу во главе католической процессии и публично присутствовал на мессе в церкви Святой Женевьевы. Это свидетельствовало о его официальной приверженности католицизму.
Катрин знала, что Жанне угрожает серьезная опасность. А ей самой? В стране бушевали религиозные бунты. Гугеноты разоряли католические церкви, ломали изображения святых, жгли алтари, а когда им представлялась такая возможность, убивали католиков. Последние яростно мстили, нападая на молящихся гугенотов и истребляя их; они предавали огню дома, где собирались реформисты. Мать, несшая ребенка с реформистского крещения, подверглась нападению; ребенок был убит на ее глазах. Совет в Пуасси, который должен был способствовать большей веротерпимости, похоже, только усугубил ситуацию. Раскол охватил всю страну, вражда между католиками и протестантами нарастала. В Париже — оплоте католицизма — гугенотов казнили на каждом углу; но еще существовали такие города, как Ла Рошель, где протестанты были в большинстве; там совершались зверства над мужчинами, женщинами и детьми во имя реформистской веры.
Катрин слушала заседание триумвирата через трубу, один конец которой находился за гобеленом в комнате для совещаний, а другой — в луврских покоях королевы-матери.
— Вмешательство королевы-матери в государственные дела становится невыносимым, — отчетливо услышала она голос Франциска де Гиза. — Я предлагаю избавиться от нее.
Катрин в страхе напрягла слух, чтобы ничего не пропустить. Она думала о четырех мужчинах, составлявших триумвират, который назывался теперь неправильно; присоединение к нему Антуана сделало его советом четырех. Там были братья де Гизы — герцог и кардинал, — а также маршал де Сент-Андре и Антуан.
— Надо лишить ее регенства! — заявил Антуан.
— Почему не освободиться от Катрин Медичи, утопив ее в Сене? — сказал Сент-Андре. — Это можно сделать тайно. Думаю, во Франции нет человека, который пожелал бы расследовать исчезновение этой женщины.
Катрин перестала слушать. Она не поняла, что предложение утопить ее в Сене было шуткой. На месте этих людей она воспользовалась бы любой возможностью устранить врага; она вообразила, что они готовятся поступить именно так.
Не теряя времени, она отправилась в покои короля и сказала ему, что они должны немедленно выехать в Фонтенбло. Этим же вечером они тайно ускакали туда.
Совет перестал обсуждать поведение королевы-матери и перешел к более важному вопросу, связанному с Жанной Наваррской.
— У нас есть только один выход, — сказал Франциск де Гиз. — Она должна быть арестована как государственная преступница при первом удобном случае.
Услышав это, Антуан побледнел. Жанна… государственная преступница, узница мрачной тюрьмы! Гордая Жанна! И что потом? Ее передадут испанцам, страшной инквизиции. Подвергнут пыткам… ужасным пыткам испанской инквизиции. Он мог представить Жанну перед инквизицией. Она не сдастся. Вытерпит дыбу, водяную пытку, любые другие мучения, которые придумают для нее. Она не сдастся, если они будут рвать раскаленными щипцами ее плоть и лить в рану расплавленный свинец.
Кардинал де Лоррен положил руку на плечо Антуана.
— Иногда, — мягко сказал кардинал, — возникает необходимость сделать ради истинной веры нечто неприятное для нас.
Антуан склонил голову. Он попытался прогнать от себя образ Жанны-мученицы. Он хотел попасть на Небеса. Там для него найдется хорошее, почетное место, потому что он избрал истинную веру, заблудшая овца вернулась в стадо, и ей все будет прощено.
— Значит, все согласны с тем, что необходим ордер на арест Жанны Наваррской, — сказал герцог де Гиз.
Антуан не возразил, и его молчание было принято за знак согласия.
— По обвинению в ереси, — добавил кардинал и обнял Антуана. — Вы, Важе Величество, поступили достойно. Пусть Господь дарует вам долгую и счастливую жизнь.
— Да будет так! — произнес герцог.
Совет закончил свою работу.
Антуан покинул зал заседаний, пытаясь успокоить себя. Это было нелегко — он чувствовал себя Иудой.
Вскоре Жанна услышала, что подписан ордер на ее арест — у королевы Наваррской было много друзей при дворе. Потрясенная новым предательством мужа — Жанна знала, что тут не обошлось без триумвирата, членом которого он стал, — королева Наварры обрадовалась тому, что необходимость срочных действий избавит ее от грустных размышлений.
— Немедленно бегите, — предупредили ее, — нельзя терять ни часа. Вы обретете безопасность лишь в ваших владениях. Если вас схватят, это станет серьезным ударом по всему делу гугенотов, не говоря уже о пытках, которые вам придется вынести.
Она поняла справедливость этих слов и, взяв с собой четырехлетнюю дочь, в сопровождении свиты без промедления отправилась в путь.
После того случая, когда ее сын Генрих вступился за мать перед отцом, он был отнят у Жанны и помещен в Сент-Жерменские покои Антуана. Она не могла уехать без сына. Ей предстояло прежде всего отправиться в Сент-Жермен повидаться с Генрихом и при возможности забрать его с собой.
В дороге ее преследовали горькие мысли. Отняв Генриха у Жанны, Антуан не остановился на этом. Король Наварры проявил жестокость, отдав сына на попечение иезуита Винсента Лауро. Враги хотели отнять у нее не только мужа, но и сына.
Друзья предупредили Жанну о том, что заезжать в Сент-Жермен — настоящее безумие, поскольку ей все равно не отдадут мальчика. Несомненно, его надежно стерегли; она лишь подвергнет себя опасности. Но Жанна пренебрегла этим советом. Она должна увидеть Генриха. Сказать ему несколько слов, напомнить об обязательствах перед мамой и его верой. Даже если ей не удастся забрать сына, она сделает хотя бы это.
Она прорвалась к нему мимо его новых воспитателей и слуг, на самом деле являвшихся охранниками. Маленький мальчик подбежал к матери и крепко обнял ее.
— О, мама, ты приехала, чтобы забрать меня домой в Беарн?
Антуан, тотчас предупрежденный о ее приходе, ворвался в покои; сплетя руки на груди, он глядел на жену холодно, неприязненно, а на сына — строго.
— Ты должен остаться здесь со мной, — ответил Антуан на вопрос мальчика. — Я — твой отец; ты подчиняешься мне.
— Но я хочу уехать с мамой! — закричал смелый малыш.
— Постарайся быть разумным, — сказал Антуан. — Я не хочу снова наказывать тебя.
— Мама, я должен остаться?
Она кивнула, помня о многочисленной дворцовой охране и не желая рисковать здоровьем сына. Он был отважным и мог оказать сопротивление. Но он подчинится матери.
— Боюсь, что да.
Она прижала его к своей груди.
- Предыдущая
- 42/71
- Следующая
