Отравительница - Холт Виктория - Страница 33
- Предыдущая
- 33/71
- Следующая
— Неужели, мадам?
Она презрительно фыркнула.
— Антуан Наваррский, маленький щеголь, самый тщеславный мужчина Франции! Почему, думаете, он — верный гугенот? Причина — в его жене, мадам Жанне.
— Он стал гугенотом раньше, чем она.
— Любое его мнение всегда меняется раз в день или чаще. Он — ренегат, вероотступник! Нам приходится иметь дело с таким человеком… или придется… из-за его жены.
Катрин позволила себе громко рассмеяться.
— Мадам Жанна д'Альбре, королева Наварры! Она много лет была тайным гугенотом. О да, мне известно, что она недавно признала это публично, но она давно исповедует новую веру. Что касается Антуана, то он — гугенот, потому что этого пожелала его супруга. Он — марионетка. Если мы хотим подчинить Антуана нашей воле, нам следует действовать через его жену.
— У вас есть план нападения на королеву Наваррскую.
— О, я не хочу сказать, что нам следует отправиться с армией на юг. Это — не мой стиль, месье. Таким путем мы мало чего добьемся. Во Франции начнется гражданская война, гугеноты захотят освободить свою героиню. Нет, мы нанесем удар по Жанне через ее мужа. Вы видели их на свадьбе Франциска и Марии? Помните серебряные галеоны? Антуан выбрал тогда свою жену. Какой любящий муж! — говорили все. Я собираюсь сделать Антуана чуть менее преданным супругом.
— По-вашему, это возможно? Жанна весьма сильна.
— А Антуан — слаб. Поэтому мы ударим через него. У меня в голове великолепные планы; я — несчастная, слабая женщина, которая ненавидит насилие. Мои планы бесшумны, но я уверена, что они сработают так же эффективно, как ваша бойня. Мы вобьем клин между Антуаном и его женой. В конце концов для мужчины противоестественно быть таким верным супругом. Он рожден ловеласом. Мы подбросим ему соблазн. Разозлим эту святошу, его жену; она придет в ярость. Обожаемая половина, публично выбранная своим мужем, испытает на себе пренебрежение супруга, будет видеть его в обществе почитаемой им любовницы. В каком положении окажется предводительница гугенотов? Месье, вы знаете этих людей. Они — еще большие пуритане, чем мы, католики. Они не любят женщин, вступающих в адюльтеры. Любовница будет руководить Антуаном, как сейчас это делает его жена. Согласно моим планам, она вернет его в католическую веру.
Франциск де Гиз пришел в восторг. План Катрин показался ему хорошим и осуществимым. Если королева-мать с самого начала имела в виду это, то он ошибся в ней. Она так же предана католицизму, как и он. Катрин остается его союзником, как и при жизни Франциска.
Он посмотрел на нее и сказал с недоброй улыбкой на лице:
— А принц Конде?
— Принц Конде, — медленно повторила Катрин.
Она помимо желания вспомнила свои визиты в его камеру, их беседы, содержавшие намек на нежность. Она отогнала от себя подобные мысли и смело поглядела в глаза Меченого.
— Для Конде у меня есть такой же план, что и для его брата, — сказала Катрин. — Он также имеет сильную и добродетельную жену, которая, я подозреваю, наставляет его.
— Ему, мадам, вы тоже подыщете любовницу, которая вернет его в лоно католической церкви?
— Я предлагаю сделать это.
— Думаете, в случае Конде подобное реально?
— Да, месье.
— И, — в глазах герцога появилась явная усмешка, — кого вы предложите на роль соблазнительницы принца Конде?
Она была готова к этому вопросу.
— В моем Летучем Эскадроне есть подходящая особа. Не знаю, заметили ли вы ее. Это Изабелла де Лимей. Она очень красива; просто неотразима для большинства мужчин.
— Значит, ей предстоит соблазнить Конде?
— Да, месье.
— А Антуана?
— Мадемуазель де Руе.
Герцог кивнул.
— Вы выбрали двух очень красивых и безнравственных женщин.
— Именно эти качества необходимы для выполнения подобного задания — привлекательность и аморальность. Уверяю вас, нам не подошли бы такие женщины, как принцесса Элеонора и королева Наваррская.
Герцог засмеялся вместе с ней, к нему вернулось хорошее настроение.
— А как быть с Колиньи? — спросил он наконец. — Этот человек наиболее опасен.
— Верно; никакая кокетливая красотка не заставит его забыть о том, что он считает своим долгом. Когда придет время, мы найдем способ нейтрализовать Колиньи.
Герцог приблизился к Катрин, и она поняла по его глазам, что он помнит ходившие о ней слухи. Она догадалась, что его мысли перескочили на дофина Франциска, умершего после того, как виночерпий-итальянец поднес ему воду.
— Когда придет время, — повторила она, — мы найдем способ.
Он поцеловал руку Катрин, напомнив себе, что весьма полезно иметь эту итальянку в качестве союзницы.
Глядя на гордую голову, склоненную над ее рукой, Катрин пожалела о том, что она не может устранить всех мешавших ей людей. Она имела в виду не столько Колиньи, сколько герцога де Гиза.
Дамы Летучего Эскадрона собрались в гостиной, чтобы побеседовать. Они только что вернулись с утомившей их охоты. Располневшая королева-мать сохраняла бодрость и энергию.
Мадемуазель Луиза де ла Лимодьер, дочь господина д'Иль Руе, мысленно улыбалась. Она была очаровательна и делила со своей подругой и конфиденткой Изабеллой де Лимей привилегию считаться одной из двух самых привлекательных женщин этого узкого круга, критериями отбора членов которого были не только остроумие и умение ездить верхом, но и физическая красота.
Сегодня в лесу королева-мать говорила с Луизой. Катрин объяснила ей, что от нее требуется. Луизе следовало стать при первом удобном случае любовницей ни кого иного, как самого короля Наварры, Антуана де Бурбона.
Луиза улыбнулась. Антуан был восхитительным мужчиной. Поручение не удивило ее. Каждая женщина Летучего Эскадрона знала, что ее тело и душа принадлежат королеве-матери, точно так же, как все женщины Узкого Круга являлись собственностью короля Франциска Первого. Время от времени их посылали в то или иное место, им поручали влюбить в себя какого-нибудь министра, выведать у него секрет и сообщить его королеве-матери. Членство в Эскадроне было опасным и увлекательным; каждая дама знала» что покинуть его по своей воле невозможно. Как сказала Изабелла, это все равно что продать душу дьяволу. Когда она произнесла эту фразу, ее глаза сверкнули; Луиза прекрасно понимала подругу. Жизнь в подчинении у такой госпожи — которую они видели с более близкого расстояния, чем другие, — была насыщенной волнениями, физическими и духовными удовольствиями, обладала зловещей притягательностью. Все знали, что самовольное избавление от ига королевы-матери, выдача ее секретов могли привести к одному печальному концу. Они видели, как это происходило. Одна девушка пожелала покинуть Эскадрон; она решила изменить веру и уйти в монастырь.
— Пожалуйста, — сказала королева-мать, — если вы хотите оставить наше общество, уходите.
И девушка ушла из Летучего Эскадрона, однако она не успела обрести безопасность в монастыре. Она заболела, ее кожа стала дряблой, глаза запали, зубы стали крошиться.
Луиза вздрогнула; однако ее волнение было радостным. Она-то не хотела уходить в монастырь, ей нравилась жизнь Летучего Эскадрона.
Она была весьма чувственной женщиной. Она получала удовольствия от нежного прикосновения атласа к ее телу, от аромата духов, которыми парфюмеры Катрин снабжали дам из Летучего Эскадрона. Луиза знала, что эти духи разжигают страсть, обладают возбуждающим действием. Она была догадливой, сообразительной, как и все женщины Эскадрона. Луиза любила читать эротическую литературу, вошедшую в моду при дворе; она сама сочиняла стихи и превосходно пела. Эскадрон Катрин очень походил на Узкий Круг Франциска; королева-мать, как и он, собирала вокруг себя женщин, обладавших одновременно умом и красотой.
С улыбкой глядя на лепной потолок ее комнаты, на восхитительно пухлые тела обнаженных купидонов, Луиза думала об Антуане. Она часто охотно поглядывала на него; ей казалось, что он тоже обращает на нее внимание; его останавливавшийся на ней взгляд был полон сожаления; она догадывалась, что за ним стояли воспоминания о строгой супруге, Жанне Наваррской.
- Предыдущая
- 33/71
- Следующая
