Отравительница - Холт Виктория - Страница 12
- Предыдущая
- 12/71
- Следующая
Интерес Генриха Наваррского к внуку не исчерпался в день его рождения. Король решил, что мальчик не должен расти изнеженным баловнем; чтобы этого не случилось, его следует отдать на воспитание жене простого работника.
Генрих тщательно выбирал женщину; он сказал ей, что, если здоровье ребенка ухудшится, ее постигнет суровая кара. Мальчика нельзя баловать, заявил король Наварры. Он и его дочь будут навещать маленького Генриха. Мальчика не стали пеленать; с ним обращались, как с сыном работника, за исключением того, что он всегда ел досыта. Бедная Жанна Фуршар, напуганная громадной ответственностью, приняла ее с гордостью — она не могла ответить отказом. Пока в их семье находится принц, они будут иметь вдоволь еды. Все знали о том, что за мальчик живет в скромном доме. Рядом разместилась охрана, состоявшая из наваррских гвардейцев.
Маленький Генрих рос сильным, закаленным — таким хотел видеть внука его дед. Но король Наварры недолго радовался этому. Меньше чем через год, готовясь к войне с Испанской Наваррой, король умер во время эпидемии, разразившейся в провинции.
Жанна стала королевой Наварры; она без промедления сделала Антуана королем.
Только теперь Жанна впервые засомневалась в муже — не в его верности ей, а в наличии у Антуана государственного склада ума. Прежде он казался ей самим совершенством.
Наваррой сейчас правила женщина; король Франции, не желавший иметь возле франко-испанской границы маленькое королевство, удаленное от Парижа на значительное расстояние, задумал обмен территориями. Он вызвал Антуана в столицу. Король Наварры почти согласился на эту акцию. Лишь узнав, что для ее осуществления, согласно завещанию Генриха Наваррского, требуется согласие Жанны, он решил посоветоваться с супругой.
Антуан поспешил к ней, чтобы сообщить о предложении короля Генриха; выслушав мужа, Жанна пришла в ужас. Они впервые всерьез поссорились; не умевшая контролировать свой язык женщина назвала Антуана глупцом, едва не угодившим в ловушку.
Между супругами появилась холодность, причинявшая боль Жанне. Антуан умел быстро приходить в себя после поражений. Именно тогда Жанна обнаружила в себе дипломатические способности. Она поехала в Сент-Жермен и встретилась там с королем Франции, хотя Антуан предупреждал ее о том, что она подвергнет себя опасности. Король мог удержать Жанну в качестве заложницы до обмена территориями. Но Жанна, знавшая, что наваррцы никогда не покорятся королю Франции, с помощью тонкой дипломатии убедила Генриха в том, что она сама согласилась бы на обмен, если бы его приняли ее подданные. Она заявила, что, если такого согласия не будет получено, королю Франции не удастся усмирить Наварру. Генрих понял мудрость ее слов и отправил Жанну назад, чтобы она проверила лояльность ее народа. Она оказалась права; она знала, что может положиться на своих подданных. Вернувшись в Пау, она с гордостью увидела демонстрацию; люди заявляли, что не признают иного правителя, кроме Жанны.
Это успокоило женщину, однако она была опечалена; Антуан в некотором смысле предал жену легкомысленным отношением к любимому ею королевству.
Позже из Парижа пришло приглашение на свадьбу дофина и шотландской королевы Марии; во время этого визита Жанна стала свидетельницей нового легкомысленного поступка ее мужа.
Когда они прибыли в Париж, но еще не явились к королю, чтобы выразить ему свое почтение, им нанес визит старый друг Антуана, слуга которого попал в тюрьму. Друг попросил Антуана посодействовать освобождению этого человека; король Наварры, польщенный этой просьбой и пожелавший продемонстрировать свое влияние, обещал выполнить ее. Поскольку его брат, кардинал де Бурбон, был в это время правителем Парижа, Антуан без труда добился желаемого.
Король Генрих пришел в ярость, узнав о происшедшем; он счел это вмешательством в его дела и весьма холодно принял Антуана и Жанну, явившихся к нему с визитом вежливости.
Повернувшись к Антуану, Генрих сказал:
— Монсеньор! Разве вам не известно, что я — единственный властитель Франции?
Антуан низко поклонился.
— Ваше Величество, мое сияние меркнет в вашем присутствии. В этом королевстве я — всего лишь ваш подданный и слуга.
— Тогда почему вы открываете двери моих тюрем без моего ведома?
Антуан пустился в долгие объяснения; лицо короля потемнело от гнева. Но в этот момент в комнату весьма бесцеремонно вбежал маленький мальчик — Генрих Наваррский, сын Антуана и Жанны. Он сделал это весьма своевременно. Розовощекий малыш с блестящими глазами огляделся, затем без колебаний бросился к королю Франции и обнял его колени. Он не знал, чьи колени он обнимает. Он лишь мгновенно почувствовал симпатию к этому человеку.
Король Генрих любил детей так же, как и они — его. Он колебался лишь одно мгновение. Король посмотрел на радостное личико, выражавшее искреннее восхищение и полное доверие.
— Ты кто? — спросил он.
— Я — Генрих Наваррский, — тотчас ответил мальчик. — А ты?
— Я — Генрих Французский.
Король поднял мальчика на руки и улыбнулся; Генрих Наваррский обхватил своими ручонками шею короля Франции.
— Кажется, ты бы хотел быть моим сыном, — сказал Генрих Валуа.
— Да! — отозвался мальчик. — Но у меня уже есть папа, вот он.
Король Франции поцеловал розовую щеку малыша и сказал:
— Похоже, мне не остается ничего другого, как сделать тебя моим зятем.
— Это будет здорово, — сказал мальчик.
После такой встречи с малышом король не мог сердиться на его отца. Вопрос был снят.
— Но, — предупредил Генрих Антуана, — вы должны знать свое место во Франции.
Наблюдая за этой сценой, Жанна гордилась сыном и стыдилась мужа. Она удивилась тому, что продолжает любить человека, которого не могла уважать, как прежде.
Как разительно отличался маленький Генрих от королевских детей! Он имел более здоровый вид, румяные щеки и манеры простолюдина. Он был свободен от комплексов; когда Марго, родившаяся на год раньше Генриха, посмеялась над ним, она тотчас оказалась на полу.
— Он еще ребенок, — объяснила Жанна; Марго преувеличила нанесенный ей вред и пожаловалась воспитательнице. — Он плохо знаком с манерами, принятыми при дворе.
Катрин услышала об этом инциденте и засмеялась.
— Старая наваррская привычка — валить дам на пол? — спросила она.
Жанна ощутила проснувшуюся в душе ненависть, которую в ней могла пробуждать только Катрин; чувства Жанны не соответствовали малому значению происшествия.
Но Генрих быстро учился; вскоре он уже копировал манеры сыновей и дочерей Катрин и маленьких принцев де Гизов, проводивших много времени с королевскими детьми.
Жанна чувствовала, что она никогда не сможет доверять обитателям королевского дворца; здесь жили неискренние люди; они кланялись, улыбались, говорили комплименты, вынашивая в душе злобу и зависть. Жанна без умиления и восторга наблюдала за королевскими детьми.
Бедный Франциск, будущий супруг, казался болезненным и страстно влюбленным мальчиком. Он постоянно говорил Марии о своих чувствах, уводя ее в укромные уголки. Любовь владела им полностью; он подвергал испытанию свои силы, пытаясь отличиться в мужских забавах; он скакал на лошади до изнеможения, чтобы показать юной королеве Шотландии, что он — настоящий мужчина. Мать смотрела на Франциска, не переживая из-за слабого здоровья. Жанне показалось, что Катрин втайне рада хилости сына. Странное отношение для матери!
Мария Стюарт была воплощением обаяния и кокетства; Жанна впервые видела столь прелестную девочку; однако она решила, что Мария была бы более привлекательной, если бы держалась не столь самоуверенно. Она как должное принимала поклонение окружающих и, казалось, думала лишь о своей красоте и обаянии. Она даже попыталась очаровать маленького Генриха Наваррского, и этот смелый малыш проявил готовность увлечься ею. Станет ли он похожим на своего родного дедушку и двоюродного деда, короля Франциска Первого? — думала Жанна.
- Предыдущая
- 12/71
- Следующая
