Маска чародейки - Холт Виктория - Страница 24
- Предыдущая
- 24/66
- Следующая
— Немного отличается от домика викария, — прокомментировала она. — Здесь я смогу приглядывать за мисс Джессами, она такая милая и нежная, а я совсем не уверена, что к ней относятся как положено.
— Что ты имеешь в виду?
— Ею пренебрегают. И здесь есть некоторые… Да за ними нужен глаз да глаз.
Джанет ликовала, что она наблюдатель в замке.
Постепенно потрясение от смерти отца проходило. При его жизни я не понимала, насколько сильно я его люблю. Он казался неумелым, замкнутым, сидел, погрузившись в книги, исполнял свои обязанности, без вдохновения читал проповеди прихожанам, которые каждое воскресенье собирались в церкви не потому, что хотели послушать проповедь, а потому, что нужно ходить в церковь. Теперь я поняла, каким он был мягким и абсолютно не эгоистичным.
Он оставил мало денег — не достаточно, чтобы на них жить, но я могла купить себе кое-что.
Переезд на новое место жительства, новая обстановка помогли мне оправиться от горя. Я никогда не считала, что отец опекает меня, он старался не вмешиваться, оставался в тени, но теперь я ощущала свое одиночество.
Я проводила дни с Джессами. Мы утешали друг друга.
Без сомнения, меня приняли радушно. В мой первый вечер в замке дедушка Эгмонт за ужином усадил меня рядом с собой. Он чему-то скрытно радовался.
— Ты внесешь новую струю в жизнь замка, — сказал он, его челюсть подрагивала от сдерживаемой улыбки. — Мне всегда нравилось смотреть на красивых женщин.
Дэвид поднял бровь и подмигнул мне.
— Итак, вы здесь, с нами. Теперь вы одна из нас. Нет нужды говорить, что я чувствую по этому поводу. Тысячу раз приветствую вас, прекрасная Анабель в замке Мейтленд.
А Джоэл? Он смотрел на меня, не отрывая глаз, затаив улыбку. Без слов было ясно, как он рад мне. Эмералд не проявила своего отношения.
— Надеюсь, вам у нас понравится, — но в ее голосе послышалось сомнение.
Элизабет Ларкхем повторила, что Джессами в восторге от моего приезда, словно только ей нужен мой приезд.
И вот я поселилась в замке. Нашла убежище для себя и Джанет. Она мне очень благодарна, даже она не лишена снобизма, присущего всем слугам. Она будет прислуживать в великолепном дворце. В доме викария приходилось на многом экономить, а во дворец прекрасные продукты поступали бесперебойно.
С самого начала я знала, что мне необходимо соблюдать осторожность. Дэвид решил преследовать меня. Его глаза блестели всякий раз, когда он смотрел на меня. Ясно, что в его воображении я уже стала его любовницей. Я твердо решила сопротивляться, а он не менее твердо решил добиться своего. Он безжалостный человек. Да, мне надо быть осторожной. Я не боялась, что уступлю его желанию, но я догадывалась, что он приготовил мне ловушку, и я смогу оказаться в неловкой ситуации. Я не уверена в чувствах Джоэла ко мне. Иногда я ловила его взгляд и читала в нем такое же сильное желание, как в глазах Дэвида. Если я рядом, он брал меня за руку, прикасался ко мне, и я понимала, он хочет близости. Невозможно было не понять, что я вызывала страсть у обоих братьев Мейтленд.
Иногда я лежала в своей комнате и говорила себе: «Если б ты была порядочная, приличная женщина, ты бы уехала отсюда. Ничего хорошего не выйдет. Дэвид — настоящий пират, его предок задерживал путников и требовал выкупа, либо подвергал их пыткам в темнице. Он пойдет на все ради исполнения своего желания. От него исходит опасность. А ты… Ты все больше увлекаешься Джоэлом. Он тебя возбуждает. Ты ищешь его общества. Дело в том, что ты влюбляешься в Джоэла все больше. Стать его любовницей еще ужаснее, чем любовницей Дэвида, ведь он муж твоей кузины».
Атмосфера тревожная. Каждую ночь я запирала дверь на ключ. Хорошо, что комната Джессами рядом. Я представляла ее и Джоэла вместе, но он чаще ночевал в городе.
Джессами обеспокоена. Однажды ночью ей приснился страшный сон, и она позвала меня. Я пришла, она ворочается в постели, не в состоянии заснуть, говорит о проклятии, которое висит над женами Мейтленд.
Я успокоила ее и провела ночь в ее комнате.
— Тебе снился страшный сон. Это плохо для ребенка.
Стоило ей только сказать, что это плохо для ребенка, как она начинала беспокоиться. Ее жизнь сконцентрировалась на будущем ребенке.
Мне хотелось о многом расспросить Джессами, что касалось ее брака, но я боялась выдать свои чувства к Джоэлу.
Неизбежное должно было случиться. Хочу, чтобы ты поняла Сьювелин, ни я, ни Джоэл не хотели зла. В течение моих первых месяцев жизни в замке мы старались сдерживаться, но чувство оказалось сильнее нас.
Джессами пришлось отказаться от прогулок верхом, и теперь я ездила одна. Однажды в лесу меня встретил Джоэл.
— Мне надо поговорить с тобой, Анабель. Ты же знаешь, я люблю тебя.
— Ты не должен так говорить, — возразила я.
— Это правда.
— Ты женился на Джессами.
— Почему ты не приехала с ней в первый раз? Все сложилось бы иначе.
— Неужели?
— Ты знаешь, это правда. Между нами возникло сильное влечение с первого момента нашей встречи, ты не можешь этого отрицать. Это знаменательно, что мы встретились в церкви. Ах, Анабель, если б я женился на тебе!
Я пыталась призвать на помощь мою любовь к Джессами.
— Но ты женился на Джессами. Зачем, если ты ее не любишь?
— Я же рассказывал тебе о моем первом браке, мне надо было жениться снова. Я хочу детей. Я ждал много лет. Это ирония судьбы. Если б я еще немного подождал…
— Сейчас слишком поздно.
Он наклонился ко мне.
— Никогда не бывает слишком поздно.
— Но Джессами твоя жена… и скоро родит тебе ребенка.
— Здесь ты… и я…
— Думаю, мне надо уехать из замка.
— Ты не должна так поступать. Если ты уедешь, я поеду за тобой. Ты ничего не добьешься, уехав. Анабель, мы с тобой близкие по духу люди, мы предназначены друг для друга. Это было ясно с первого мгновения нашей встречи. Ты знаешь это не хуже меня. Только в жизни редко встречаешь нужного человека в нужное время.
— Но мы встретились не в то время, — напомнила я. — Слишком поздно.
— Мы не будем рабами условностей. Мы сметем барьеры, построенные людьми. Есть только ты и я. Этого достаточно.
— Нет, — отказывалась я. — Джессами моя кузина. Она хорошая, неспособна на подлость и зло. Ее нельзя предавать.
— Мы будем вместе, Анабель, — твердо повторил он. — До конца наших дней, клянусь. Неужели ты надеешься, что я тебя отпущу? Ты ведь не позволишь условностям разрушить твою жизнь!
— Нет, возможно, нет. Но нужно подумать о Джессами. Если б речь шла о ком-то другом…
— Давай остановимся здесь и поговорим. Я хочу обнять тебя, чтобы ты поняла…
— Нет. — Я развернула лошадь и умчалась.
Но это была судьба, а от нее не убежишь. Однажды днем он пришел в мою комнату. Джессами сидела в саду, стоял теплый сентябрьский день бабьего лета. Я переодевалась, собиралась пойти к Джессами. Он закрыл за собой дверь и смотрел на меня.
Он обнял меня и начал жадно целовать, а я ему страстно отвечала. А ничего не подозревавшая, наивная Джессами сидела в саду.
— Нет, не здесь, — отстранилась я. Это прозвучало как согласие.
— Анабель, моя любовь, мы созданы друг для друга. Ничто на земле не сможет нас разлучить…
Я знала это.
Он продолжал:
— Значит, скоро…
На его лице играла улыбка.
Я не собираюсь оправдываться. Мне нет оправданий. Мы стали любовниками. Это грешно, но мы не святые. Мы ничего не могли поделать со своими чувствами, они одержали верх над разумом. Уверена, редко люди любят друг друга так, как мы. Мы влюбились мгновенно и одновременно. Любовь — самое счастливое состояние… если люди свободны. Мы старались не думать о том, что предаем Джессами, но мне это удавалось не всегда, и мое счастье было с оттенком горечи. Иногда в моменты интимной близости я забывала о Джессами, но это не могло длиться долго, и мысль о ней снова мучила мою душу. Я презирала себя за предательство. Ведь я знала, когда согласилась жить в замке, что это непременно случится. Нужно было поступить благородно, самоотверженно, найти себе место компаньонки у старой сварливой леди, потакать ее желаниям, водить ее вредную собачонку на прогулку или попытаться обучать маленьких злодеев в чужой детской. Я содрогалась при одной мысли об этом, но будучи несчастной, я могла бы высоко держать голову.
- Предыдущая
- 24/66
- Следующая
