Фаворитки - Холт Виктория - Страница 46
- Предыдущая
- 46/77
- Следующая
Луиза считала внебрачного сына короля выскочкой. Происхождение матери Монмута было не намного выше происхождения актрисы, к которой был так привязан король. Маленький Карл Боклерк имел столько же прав надеяться получить корону, сколько и этот ублюдок.
— Можете говорить так, как будто мы наедине, — сказал король.
Монмут волком глянул на Луизу, которая, гордясь своей воспитанностью, была достаточно умна, чтобы понимать, что король так очарован ею еще и потому, что мог быть уверен, что она пристойно справится с любой ситуацией. Луиза была полна решимости внушить Карлу, что ее манеры безукоризненны.
И вот она грациозно склонила головку и сказала со спокойным достоинством:
— Я вижу, что милорд герцог хотел бы поговорить с вашим величеством наедине.
Карл с благодарностью посмотрел на нее — так что она была вознаграждена. Она улыбалась, оставляя отца и сына вместе: в любом случае она вскоре узнает, что такое хотел сообщить отцу его повеса-сын.
Монмут хмуро проводил ее взглядом.
— Итак, — сказал Карл, — успешно избавившись от дамы, расскажите мне теперь, прошу вас, о своем секретном деле.
— Я хочу отправиться с армией в Голландию.
— Сын мой, не сомневаюсь, что это можно устроить.
— Но как сын короля хотел бы иметь достойный меня чин.
— Ах, Джемми, вы больше думаете о своем достоинстве, нежели о своих достижениях.
Красивое лицо Монмута вспыхнуло от гнева.
— Со мной обращаются, как с мальчишкой, — запротестовал он.
Карл положил руку на плечо сына.
— Хотите поправить дело, Джемми? В таком случае скорее взрослейте.
— Только одно положение достойно вашего сына, сир, — сказал он. — Положение командующего армией.
— Вы можете командовать ею, Джемми. Но со временем… со временем…
— Сейчас как раз время, отец. Армиями командуют во время войн.
— Верно, в такие времена можно пожать славу Но позор тоже бывает уделом командующего — после неудач…
— Я не потерплю неудач, отец. Мне всегда хотелось стоять во главе армии. Прошу вас, дайте мне такую возможность.
Он бросился на колени перед Карлом, взял руку отца и несколько раз поцеловал ее. Темные глаза с густыми черными ресницами смотрели умоляюще. В этих глазах снова ожила Люси. Карл подумал:» И почему он не законный мой сын? Какая это была бы удача, если бы он был им! Тогда он и воспитан был бы иначе. Тогда у него не было бы постоянного стремления подчеркивать свое достоинство. Мы бы сделали из Джемми веселого короля. Брат Иаков мог бы продолжать спокойно поклоняться своим идолам, и никому бы до этого не было никакого дела, а между ними не было бы этой враждебности. Господи, что я за несчастный отец! Но насколько более несчастлив этот мой миловидный мальчик!».
— Встаньте, Джемми, — сказал он мягко.
— Ваше величество удовлетворит эту мою маленькую просьбу?
— Вы недооцениваете ее, Джемми. Она отнюдь не маленькая.
— Отец, я клянусь, вы будете гордиться мной. Я приведу ваши войска к победе.
— Вы знаете нрав наших врагов? Вы видели, как воюют голландцы?
— Я знаю их, отец. Это враг, победа над которым делает честь победителю.
— Джемми, командующий огромной армией должен больше заботиться о своих солдатах, чем о себе.
— Я это знаю, и я готов это делать.
— Он должен быть готов разделить испытания, к которым он призывает своих солдат.
— Да, я готов встретить смерть, — но чтобы выиграть сражения, которые будет вести моя страна.
— А себе добыть славу?
Монмут мгновение колебался, а потом нехотя ответил:
— Да, сир, и славу себе. Карл рассмеялся.
— Вы искренни, Джемми, и это мне приятно.
— А то, о чем я прошу вас?..
— Я подумаю, Джемми. Я подумаю об этом…
— Отец, только не отделывайтесь от меня обещаниями, как вы это делаете с другими. Я — ваш сын.
— Временами я думаю, что вам было бы лучше быть сыном какого-нибудь другого любовника вашей матери.
— Нет! — воскликнул Монмут. — Я бы предпочел лучше умереть, чем иметь другого отца.
— Вы слишком любите мою корону, Джемми.
— Вас, государь.
— А я только что сказал комплимент о вашей искренности! Нет, не надо обижаться. Это естественно, что от короны кружится голова. Мне ли этого не знать? В течение всех лет моего изгнания у меня тоже кружилась голова при мысли о короне.
— Отец, вы переводите разговор на другую тему. Мой дядя Йорк командует флотом. И если по справедливости, то я, ваш сын, должен стоять во главе армии.
— Ваш дядя является законнорожденным сыном короля, Джемми. В этом и состоит разница. Кроме того, он намного старше вас: у него большой опыт. Он доказал, что он великолепный моряк.
— А я докажу, что я великолепный солдат. Карл какое-то время молчал. Он никогда не видел, чтобы Джемми так страстно чего-то желал. Это был хороший знак; по крайней мере, он просит дать ему возможность доказать, что он достоин короны. Ведь прежде он думал главным образом об обладании ею.
— Больше всего, — сказал Карл, — я бы, пожалуй, хотел видеть вас во главе армии.
— Значит, вы?..
— Я сделаю все возможное.
Монмут был вынужден удовлетвориться таким результатом беседы, но не скрывал, что недоволен им. Он прекрасно знал, как легко его отец раздает обещания.
Но Карл решил что-нибудь сделать. Он обсудил это дело с Луизой, и она согласилась, что юному герцогу следует дать какие-нибудь обязанности.» Кроме того, — продолжала она размышлять, — если его отправят с армией, то там он может покрыть себя позором или даже может быть вовсе убит…»Луизе казалось, что это прекрасный способ выдворить беспокойного юнца из королевства хоть на какое-то время.
Карл послал за Арлингтоном.
— Позволим герцогу Монмуту заботиться об армии, — сказал король, — но не командовать ею. Назначим его командующим; но лишь номинально. Посмотрим, какой из него получится вояка.
Арлингтон был вполне со всем согласен. Ему не хотелось портить отношения с таким близким к королю человеком, как герцог; ему было очевидно, что Монмут может избавить его от множества хлопот, не лишая его ни власти, ни доходов. Поэтому, когда экспедиционные силы отправились из Англии, Монмут отправился с ними.
А Карл, как всякий любящий отец, стал ждать вестей о том, как выполняет юноша свое обещание.
Война продолжалась. Она была популярна, несмотря на то что вербовщики на флот и в армию хватали протестующих рекрутов прямо на улицах, заглядывали для этого в таверны и во все людные места. Приходили новости о победах, одержанных Людовиком с помощью Монмута. Карл с гордостью узнал, что Джемми оказался смелым и отчаянным в боях, досаждая врагу так же самозабвенно, как он когда-то нападал на невинных горожан Лондона.
Несколько придворных щеголей, обсудив победы Монмута, собрались отправиться с группой волонтеров за границу, чтобы присоединиться к герцогу. Беспокойный Бекингем, всегда стремившийся быть там, где он мог бы привлечь наибольшее внимание к собственной персоне, просил короля разрешить ему отправиться на континент в качестве главнокомандующего.
Карл обсудил и это с Луизой, как он обсуждал с ней большинство дел.
Луиза улыбнулась, она представила себе герцога, с триумфом возвращающегося в Лондон. Было похоже на то, что и другой герцог, Монмут, также может вернуться завоевателем. Два герцога-протестанта проезжают по улицам как герои-победители! Это никуда не годится. Кроме того, у нее были старые счеты с Бекингемом.
— Нет, — сказала она. — Не посылайте милорда Бекингема. Он подобен флюгеру. Он вертится туда-сюда в зависимости от веяний. Вам никогда не приходило в голову, Карл, что благородный герцог — самый ненадежный человек в вашем королевстве?
— Ах, Джордж — добряк в душе. Временами он буйствует и мы не всегда ладим, но я никогда не сомневался в том, что Джордж мне друг. Мы росли вместе и вместе жили в одной детской комнате. Я испытываю такие же добрые чувства к Джорджу, как и к брату Иакову.
- Предыдущая
- 46/77
- Следующая
