Долгий путь к счастью - Холт Виктория - Страница 9
- Предыдущая
- 9/71
- Следующая
Филипп с укором поинтересовался, почему вчера меня не было в театре.
— Никто не приглашал меня, — ответила я.
— Ты хочешь сказать, что… — Он запнулся, посмотрел на меня:
— Нет! Не может быть!
— Да вот может. Неужели ты не знаешь, что я всего лишь бедная родственница?
— Ой, перестань, Эллен, — заныла Эсмеральда, — не могу слышать, когда ты так говоришь.
— Можешь, моя дорогая, или нет, не важно, главное, что я говорю то, что есть на самом деле.
— Когда мои родители пришлют вам ответное приглашение, я буду настаивать, чтобы ты была в театре непременно, — пообещал Филипп.
— Это очень мило с твоей стороны, — сказала я, — но я не хочу бывать там, где мое присутствие нежелательно кому-либо.
— Дура! — шутливо прошипел Филипп, толкнув меня при этом, совсем как в детстве. Я немного приободрилась: хоть Филипп не признает во мне несчастной сиротки.
Скоро дом занялся приготовлением к большому балу. Раздвижные двери трех нижних гостиных предстояло снять, чтобы почти весь этаж превратить в просторный большой зал. Бал этот имел особое значение — ему предстояло стать светским дебютом Эсмеральды. По этому случаю ей шили потрясающее платье из голубого шелка и кружев. Портниха Тилли Парсонс предполагала, что на работу уйдет не меньше недели. «Боже правый, все эти сборки и рюши…» — бормотала она.
Мне было позволено появиться на балу, поэтому тоже понадобилось выходное платье. Я мечтала о наряде из шифона глубокого синего цвета, который подчеркивал бы яркость моих глаз. Я так и представляла себя фланирующей по просторному залу, мечтала, что единодушно буду признана королевой бала. Эсмеральда есть Эсмеральда, она не обиделась бы. Всегда благожелательная и добродушная, она неуютно себя чувствовала, когда привлекала всеобщее внимание.
Меня вызвала кузина Агата. Можно было догадаться, в чем дело. В конце концов, восемнадцать мне уже исполнилось, и угроза, висевшая надо мной все детство и отрочество, стало реальной.
— О Эллен, ты можешь присесть.
Я настороженно села.
— Ты, конечно, понимаешь, что достигла возраста, когда тебя можно выпускать в мир. Должна признаться, что я делала все возможное, чтобы подыскать для тебя место, и вот наконец мои труды вознаграждены. Я нашла подходящий вариант.
Мое сердце забилось тревожно.
— Миссис Оман Лемминг… Достопочтенная миссис Оман Лемминг… через полгода в ее доме освобождается место гувернантки. Я уже имела с ней один разговор о тебе, но она хочет познакомиться с тобой лично, чтобы выяснить, насколько подходящей будет твоя кандидатура.
— Миссис Оман Лемминг… — выдавила я.
— Достопочтенная миссис Оман Лемминг, — поправила кузина, — она дочь лорда Пиллингзворта. Мы знакомы многие годы. Однако смущает меня то, что мы в ее доме частенько бываем. Это очень щекотливый вопрос. Тебе следует быть благоразумной и осмотрительной и ни в коем случае не появляться, если мы прибудем с визитом. Миссис Оман Лемминг проявила такую деликатность в связи с этим, ну, она наш старинный друг. Я просила ее навестить меня, чтобы выпить чаю, и она собирается сделать это на следующей неделе. У нас ей представится прекрасная возможность взглянуть на тебя. И я умоляю, Эллен, внимательнейшим образом отнесись к ее визиту. Если ты чем-нибудь не угодишь ей, то устроить тебя будет крайне сложно. Такие места на дороге не валяются.
Я просто онемела. Если честно, я не думала, что все так просто и быстро кончится. Мой дурацкий оптимизм не позволял мне раньше верить в такое. Но вот, пожалуйста! Вот она, моя судьба. Через шесть месяцев — конец.
Кузина Агата, которая безусловно ждала от меня бурной благодарности, наконец вздохнула и пожала плечами.
— Не хочу, чтобы ты ходила в обносках, поэтому я обдумала вопрос о твоем выходном платье. Ткань я уже подобрала. Черный цвет очень практичен, и Тилли Парсонс сошьет тебе что-нибудь «вне моды», чтобы наряд этот послужил тебе не один год. Я не могу допустить, чтобы ты осталась совсем без гардероба.
Я уже знала, что это будет за платье — для женщины без возраста. Такое, чтобы дожило до моих зрелых лет. Я расстроилась.
А встретившись с достопочтенной миссис Оман Лемминг, я поняла, что подтверждаются мои худшие опасения.
Она, как и кузина Агата, была женщиной крупной; в шляпе с перьями и в длинных узких лайковых перчатках. На ее мощной холмообразной груди сияла тяжелая золотая цепь, на блузке сверкала огромная брошь. По духу она также явно была близка кузине Агате, и сердце мое упало.
— Это и есть моя воспитанница Эллен Келлевэй, — пропела кузина.
Достопочтенная миссис Оман Лемминг подняла лорнет и принялась пристально изучать меня. Не думаю, что она пришла в восторг от увиденного.
— Она очень молода, — наконец произнесла гостья, — но, возможно, это к недостаткам не относится.
— Молодые ведь более податливы в руках, Лет-ти, — сказала кузина Агата, и меня прямо резануло несоответствие этого имени и такой дамы.
— Ты права, Агата. А как она управляется с детьми?
— Должна сознаться, что у нее небольшой опыт общения с ними, но зато росла и училась она наравне с Эсмеральдой.
Достопочтенная миссис Оман Лемминг закачала головой, будто какая-то всевидящая жрица. Я успела заметить, что глаза ее слишком близко сидели от носа, что рот, пока она рассматривала меня, был сжат в тонкую жесткую линию. Внешне она мне сразу не понравилась, а уж мысль о том, что предстоит войти в ее дом, стать в какой-то степени предметом обихода, угнетала донельзя.
Тут она вновь повернулась ко мне.
— Итак, в доме четверо детей. Хестер, она старшая, ей четырнадцать лет, Клэрибель — одиннадцать, Джеймсу — восемь, Генри — четыре. Джеймс скоро будет отправлен в школу, в свое время последует за ним и Генри. В доме останутся девочки, и вашей обязанностыо — если я все же найму вас — будет обучать их.
— Я уверена, — вступила кузина Агата, — ты не заметишь у Эллен недостатка в знаниях. Наша гувернантка уверяет, что для своего возраста она необыкновенно образована.
Первый раз в жизни я услышала похвалу из уст кузины! Впрочем, это говорило о том, как страстно она мечтала избавиться от меня.
Сговорились на том, что через пять месяцев, за месяц до отъезда прежней гувернантки, я буду принята в дом, чтобы заранее получить от нее необходимые инструкции и консультации. Не могу передать, как я была подавлена.
В парке на прогулке мы опять столкнулись с Филиппом. Встречи эти стали уже привычными. Втроем мы шли вперед, обогнав няньку Грейндж.
— Ты сегодня как хмурая туча, — сказал Филипп.
Я вдруг почувствовала, как трудно мне говорить, так что первой начала Эсмеральда:
— Это все проклятое гувернерство…
— Что?.. — воскликнул Филипп.
— О да, ты ведь ничего не знаешь. Мама подыскала для Эллен место. В доме достопочтенной миссис Оман Лемминг.
— Место? — Филипп оцепенело смотрел на меня.
— Ты ведь всегда прекрасно знал, что когда-нибудь мне придется выметаться отсюда. Пора зарабатывать на жизнь. И так я уже зажилась за чужой счет. Это пожизненное право только настоящих членов Семьи.
— Ты… в гувернантки! — рассмеялся наконец Филипп.
— Я вижу, тебе это понравилось, — резко сказала я.
— Представляю, как ты будешь учить деток! Нет, я умру со смеху.
— Что же, умирай. А вот мне что-то смеяться не хочется.
— Эллен все-таки думает, может, что-нибудь еще подвернется, — сказала Эсмеральда, — и я на это надеюсь.
— Может, и подвернется, — согласилась я. — Если уж быть мне гувернанткой, то я сама лучше найду себе работу, чем идти в дом к такой вот миссис Оман Лемминг, вот что я вам скажу.
— Вдруг только хуже будет? — засомневалась Эсмеральда. — Ты помнишь старую мисс Хэррон и ее компаньонку?
— Помню, только не уверена, что достопочтенная Оман Лемминг лучше.
— Не переживай, — сказал Филипп, беря меня под руку, — я буду навещать тебя.
— Ты такой добрый, Филипп, — тихо сказала Эсмеральда.
- Предыдущая
- 9/71
- Следующая
