Любовный эликсир - Холт Черил - Страница 8

• Предыдущая
• 8/65
• Следующая

Ведь она собиралась попросить его оставить ее в покое.

Но что ей было делать теперь? Она предполагала убедить его в своей высокой добродетели, но ее собственное тело изменяло ей, она зашла слишком далеко.

– Позвольте мне встать.

– Не позволю. Она вздохнула.

– Разговаривать с вами – все равно что со стеной.

– Будь поосторожнее со словами. Если ты скажешь что-нибудь подобное в другой раз…

Он суетливо водил руками по ее платью, явно пытаясь расстегнуть его.

– Вы собираетесь меня изнасиловать?

– Вот именно, но тебе это понравится.

– Немедленно прекратите.

– Прошу прощения, но я не желаю подчиняться.

– Лорд Стамфорд!

Верхняя пуговка на платье расстегнулась.

– Лорд Стамфорд! Маркус!

Он ухмыльнулся, поскольку ничуть не сомневался в том, что сумеет своими вкрадчивыми манерами вынудить ее звать его по имени.

– Да, Кейт. В чем дело?

– Я не поддамся на ваши уговоры, если вы начнете снимать с меня одежду и…

Кейт хотела поставить его на место, но у нее не хватало слов, чтобы облечь все это в подобающую форму. Мысленно она была далека от связи с ним, сама она никогда не осмелилась бы на столь быстрое развитие событий. Ведь он почти насильно вынудил ее прийти.

– И?.. – вкрадчиво переспросил он.

– Не важно, ведь вы невежа. Отпустите меня.

– Тебе понравилось наблюдать за тем, как мы забавлялись с Памелой?

Каждая непристойная деталь вчерашней интимной сцены настолько врезалась в память Кейт, что при одном воспоминании об этом она густо покраснела, едва не сгорев со стыда.

– Выделаете непристойные предположения, я не имею ни малейшего…

Но тут он поцеловал ее. Это было так неожиданно, она вся напряглась, пытаясь оттолкнуть его. Она собиралась царапаться и сопротивляться до тех пор, пока он не выпустит ее. Но вдруг ее охватило настолько сладостное и приятное чувство, что она уже была не в силах положить этому конец.

Мягкие и теплые губы его нежно прижимались к ее губам. Кейт даже закрыла глаза. Так как она раньше никогда не целовалась, новое волнующее ощущение потрясло ее. Как могло случиться, что в двадцать пять лет она еще ни разу не испытала подобного блаженства?

Волнение ее еще более усилилось, когда он просунул кончик языка между ее губами и коснулся ее языка. Он него пахло бренди, которое он только что выпил. Этот особый привкус был таким приятным и возбуждающим, что она тихо застонала от наслаждения.

Завороженная, очарованная, Кейт была готова сделать все, о чем бы он ни попросил ее. В этот миг она поняла, для чего женщины обзаводятся компаньонками – ради того, чтобы бороться с искушением и соблазном. Другие женщины давно поняли бы, какую опасность представляет собой безрассудная страсть вроде этой, но она была новичком в такого рода делах и была совершенно сбита с толку.

Словно распрямившаяся пружина, Кейт страстно стремилась к чему-то большему; ее обуревал безумный демон желания; какую бы дикую выходку она ни позволила ему совершить, пусть демон делает свое дело.

Чувства захлестнули ее, Кейт не отдавала себе отчета в том, что происходит. Впрочем, медленно, но до нее дошло, что корсаж ее платья уже расстегнут и он потихоньку стаскивает его вниз. Через несколько мгновений ее грудь будет обнажена, и она вряд ли сможет предотвратить то что, наверное, случится вслед за этим.

В ее сознании зазвенели колокольчики, предупреждавшие о надвигающейся опасности.

В каком-то яростном, безумном порыве она отскочила от него. Нет, она вовсе не собиралась так глупо попадать впросак! Неужели столь явно давали о себе знать вырвавшиеся на свободу наклонности ее матери?

Она так храбрилась, борясь за свою непорочность, за свое честное, доброе имя, но едва стоило красивому молодому человеку посмотреть в ее сторону, как она уже готова забыть о девичьей чести. Разве у нее нет гордости? Нет достоинства?

Кейт рванулась прочь.

– Маркус, пожалуйста.

Он остановился и хмуро посмотрел на нее, причем взглянул так надменно, как будто не узнавал ее. Сердце у Кейт упало. Вероятно, он соблазнял каждую горничную, которая проходила мимо его покоев. Разве могла какая-нибудь женщина чувствовать себя в безопасности в таком логовище пороков? Несомненно, она была лишь очередной дамочкой в длинном ряду его любовниц, которых он целовал до самозабвения на своей словно приспособленной для этого софе.

– Что здесь такого? – недоуменно спросил он.

– Дальше я не могу. – Она чувствовала себя униженной, скорее, пристыженной, потому что в душе не оказалась проституткой, то есть той, кем, как он надеялся, она была.

– Почему ты так расстроилась? Мы ведь только целовались. В этом нет ничего плохого.

– Да, но вы рассчитываете на нечто большее, чем поцелуй, а на это я не способна.

Перевернувшись на бок, Маркус выпустил ее. Она выскользнула, но не встала, а осталась сидеть спиной к нему.

– Вы принимаете меня не за ту, кто я есть на самом деле.

– Кейт, ты ведь такая страстная и пылкая. Ты можешь отрицать эти свои качества перед кем угодно, но только не передо мной.

– У вас сложилось превратное представление обо мне: мол, я слабая женщина и принадлежу к тому типу дам, которые слепо готовы для вас на все. Но я провинциалка, у меня нет наклонности к распутству, поэтому прошу извинить меня, если я заставила вас думать о себе иначе.

Маркус чуть приподнялся и прислонился к ней, уткнувшись лицом в ее шею сзади. Кейт, не подозревавшая, насколько чувствительно это место, вся задрожала, руки и плечи у нее покрылись гусиной кожей.

– Не грусти, – прошептал он.

– Я не грущу, я только хочу…

– Хочу – чего? – подстрекнул он ее закончить свою мысль.

– Мне так хочется быть свободной… Жаль, что я не та, за кого вы меня принимаете. Как это патетично, не правда ли?

Маркус хмыкнул.

– Кейт, ты такая страстная, что готова принять меня и то, что я могу дать тебе.

– Нет, вы ошибаетесь.

Она встала, желая переубедить его, но он слишком близко сидел от нее, его красивые синие глаза блестели всего в нескольких дюймах. Он мог бы соблазнить кого угодно, даже Пресвятую Деву. Разве могла Кейт устоять перед ним? Ведь она всего лишь простая смертная.

Похоже, он увлекся ею, а она такая слабая, безвольная… Он легко преодолеет любые преграды, которые она могла воздвигнуть между ними. Осознав это, она ужаснулась.

– Мы непременно станем любовниками, Кейт, за время твоего пребывания в Лондоне. Это будет восхитительно. Я обещаю тебе.

– Нет. Я ухожу и никогда не вернусь. Не просите меня об этом, не вынуждайте и не приказывайте. Я не уступлю.

Маркус ответил так, будто она ничего не говорила ему:

– Мы будем встречаться каждый день. В полночь. Как это для него типично – не обращать внимания на ее слова. Он был похож на избалованного ребенка.

– Нет, Маркус.

Она встала, подняла плащ, накинула его на плечи, надела на голову капюшон. Он следил за ней, не помогая, но и не препятствуя.

Пора было уходить, но она не могла заставить себя. Не отрываясь она смотрела на него, слова вертелись у нее на кончике языка.

Вдруг они больше никогда не будут наедине? Ей надо успеть и что-то обязательно ему сказать, но что?

Но ничего не приходило в голову. Кейт повернулась и бросилась к выходу. Однако не успела она выйти, как он окликнул ее:

– Завтра ночью, Кейт. Я буду ждать. Ты придешь сюда. Его самомнение и уверенность в том, что она все равно уступит, раздражали ее. Кейт рывком открыла дверь и выскочила в коридор.

– Каково твое решение, мама?

– Насчет чего?

Кристофер Льюис сидел в комнате матери и наблюдал за ней, вернее, за тем, как она непрерывно ест свои сласти. Его мать вечно или собиралась угощаться, или уже что-нибудь жевала, в другом состоянии он ее не помнил. Горе тому слуге, который вовремя не поставит перед ней полное блюдо с лакомствами! Навязчивое желание поесть преследовало ее, как ростовщика терзает жажда наживы.

• Предыдущая
• 8/65
• Следующая