Русская мифология. Энциклопедия - Мадлевская Е. Л. - Страница 63

• Предыдущая
• 63/171
• Следующая

Образы необычных златорогих животных — оленя и тура — встречаются в эпических жанрах русского фольклора. В сказках олень-золотые рога обычно оказывается связан с изменениями в судьбе сказочного героя и приносит ему удачу.

Восприятие образа рогатого животного в мифопоэтической традиции как символа мужской силы, мужского начала, а также наделение его в народном сознании признаками физической и магической силы, причастности к «иному» миру и космосу объясняет подчас непонятные для современного человека события в фольклорных произведениях, сохранивших древние мифологические представления. Так, например, в былине о «Добрыне и Маринке» богатырь-подросток — ему двенадцать лет — перед тем как прибыть на службу к князю Владимиру, идет к известной в Киеве колдунье Маринке. Героиня предлагает Добрыне жениться на ней, но, получая отказ, превращает его в златорогого тура или оленя:

Это превращение характеризуется рядом особенностей. Перевоплощение богатыря — временное: в разных вариантах былины — это три дня, шесть месяцев или один год. Оборачивание в тура сопровождается отсылкой его пастись в чистом поле или на берегу синего моря, которые в системе былинного пространства имеют значение границы между «мирами». Пребывание богатыря в облике «гнедого тура» связано с вкушением «нечеловеческой» пищи: «муравой травы» или «ковыль травы» и «во-душки болотной».

По мнению исследователей, обращение Добрыни в тура соотносится с комплексом древних обрядов возрастных испытаний, отголоски которого нашли отражение в сказках и былинах. Испытание молодого богатыря необходимо для обретения им статуса взрослого. Особенности его превращения в тура — отмеченность животного золотом-серебром как знаками космоса, отсылка в «чужое» пространство и вкушение «чужой» пищи — связаны с идеей приобщения героя к «иному» миру. Это приобщение необходимо для получения героем знаний о мироустройстве, а также для познания не знакомой ему силы — «хитрости-мудрости», которой наделена колдунья Марина. Именно эту силу, отличную от физической, Добрыня должен победить, чтобы преодолеть испытание и подтвердить статус взрослого, способного совершать богатырские подвиги.

Пчела повсеместно у славян воспринималась как «чистая», Божья тварь и была одним из наиболее почитаемых существ. Распространенные в традиционной культуре определения пчелы — «Божья угодница», «Богова», «святая» — связаны с наделением ее признаком сакральности в рамках как христианских, так и языческих представлений. Чаще всего народное восприятие пчелы как священного существа сводится к объяснению в христианской огласовке: она доставляет воск на свечи, «воск употребляется в богослужении, как вещь особенно чистая и приятная Божеству»; без пчелы, по убеждению народа, «не могла бы совершиться обедня». На Русском Севере и в Белоруссии на Пасху в ульи клали кусочек воска от освященной пасхальной свечи, чтобы пчелы, как и люди, радовались празднику. У украинцев даже было принято христосоваться с пчелами, приветствуя их возгласом: «Xристос воскресе!»

О пчеле в народе никогда не говорят, что она сдохла, а говорят — «умерла», как о человеке. Такое отношение в значительной мере определяется поверьями о душе в облике пчелы, распространенными у русских. С подобными поверьями отчасти соотносится роль пчел как предвестниц смерти в толкованиях снов.

Представление о божественной сущности пчелы нашло отражение в ряде поверий, в которых через отрицательное отношение пчелы к тем или иным качествам человека манифестируются нормы поведения, принятые в традиции. Так, в народе верили, что пчела жалит только грешника. В одной из обнаруженных в конце XIX века в Казанской губернии рукописных книг, которые обычно передавались от одного пчеловода к другому, отмечены следующие категории людей и явления, которые «пчела ненавидит»: «Ненавижу воеводу распаливого, мужа ленивого, жену сонливу, от врага лукавого девицу, язык страмноглаго-лив, душу погубляя». С божественной природой пчел связано также представление о том, что в улей с пчелами не бьет гром.

По народным представлениям, пчелы своим происхождением обязаны Богу. И иногда в поверьях жизнь на земле ставится в зависимость от существования пчел: когда все пчелы изведутся, наступит конец света. В этиологических легендах о пчелах нередко звучит мотив соперничества Бога и дьявола. Так, севернорусская легенда повествует о том, что дьявол, желая сотворить таких же пчел, каких создал Бог, сделал земляных пчел — шмелей, мед которых ни в коем случае нельзя употреблять в пищу.

Важными для характеристики образа пчелы являются мифо-поэтические представления о ее «иностороннем» происхождении: по одним сказаниям свв. Зосима и Савватий вынесли пчел из горы, по другим — из какой-то идольской страны, по третьим — даже из рая. В легенде, записанной в Черниговской губернии, упоминается, что до рождения святых угодников Зосимы и Савватия «были времена, когда в России пчел не было, а водились они только в чужеземной стороне; жили они в скалах, не выпускали роев и не распространялись по всему свету». В легенде о происхождении пчел, бытовавшей в Казанской губернии в рукописном виде, «сила пчелиная» «в святорусскую землю, в темные леса, в угодные древа и к православным христианам» пригоняется архангелом Гавриилом с помощью Духа Святого из «горы папоримской», находящейся в «земле Римской». У русских была также распространена легенда о происхождении пчел из мертвой лошади: «знахари полагают, что все пчелы первоначально отроились от лошади, заезженной водяным дедушкой и брошенной в болото. Когда рыболовы опустили невода в это болото, то, вместо рыбы, вытащили улей с пчелами. От этого улья развелись пчелы по всему свету».

Очевидно, что в этих легендах в качестве исконного местонахождения пчел выступают по большей части пространственные объекты, относящиеся в мифологической картине мира к «верхнему» или «нижнему» мирам. Кроме того, в названиях этих мест содержатся значимые для традиционного сознания оценочные характеристики, осмысляемые как положительные, светлые (рай) или как отрицательные, чуждые, темные, опасные (идольская страна, чужеземная сторона, папоримская гора и Римская земля, противопоставленные в народном восприятии православному миру).

В других фольклорных жанрах встречается также мотив появления пчел, отражающий мифопоэтические представления о распределении мирового пространства не по вертикали, а по горизонтали. Так, например, в смоленской волочебной песне пространственные объекты указывают прежде всего на удаленность места, откуда прилетают пчелы:

Несмотря на разнообразие, все варианты обозначения начальной локальной закрепленности пчел свидетельствуют об однозначном восприятии в народном сознании их появления из «иного» мира, независимо от того, каким он представлялся носителю традиции. Мотив возникновения пчелы из мертвого животного или из «иного» мира отражает универсальную для традиционной культуры идею вечного круговорота жизни. В этом же смысле показательно, что в раннехристианском искусстве пчела символизировала восставшего из смерти Xриста, бессмертие.

Именно «иносторонность» происхождения пчелы обусловливает такой ее признак, как сакральность. Отсюда народные поверья о том, что если у кого ведутся пчелы, то это знак особенной милости Божьей к человеку. По мнению народа, убить пчелу — грех, а воровство пчелиных ульев-колодок равно святотатству.

• Предыдущая
• 63/171
• Следующая