Русская мифология. Энциклопедия - Мадлевская Е. Л. - Страница 52
- Предыдущая
- 52/171
- Следующая
На время троицкого периода березку обычно устанавливали в лесу, в ржаном поле, в центре поселения, во дворе, в огороде, зачастую там, где обычно проходили гуляния молодежи. Под березкой же девушки и женщины устраивали ритуальную трапезу, основным блюдом которой были яйца и яичница. Продукты собирались участницами в складчину или при обходе домов односельчан с деревцем. Печеные яйца, лепешки и пироги раскладывали около березки, а яичницу готовили тут же из принесенных яиц.
Вплоть до начала ХХ века в некоторых местностях сохранялся древний обычай ритуального кормления троицкого деревца во время трапезы, с осуждением описанный еще в 1636 году в челобитной нижегородских священников: «в седьмый четверток по Пасце собираются жены и девицы под древа, под березы, и приносят, яко жертвы, пироги и каши, и яичницы, и поклонясь березам, учнут походя песни сатанинския приплетая пети и длан-ми плескати, и всяко бесятся». В Костромской губернии первую ложку каши давали березе, а потом ели сами, так же поступали с яичницей и пирогами. Кроме этого на земле около березки оставляли «куличики» и «козули» — обрядовое печенье, в центре которого иногда запекали яйца. В районе Углича во время трапезы части яичницы и вареные яйца кидали также в рожь, «чтобы она, кормилица, лучше уродилась».
По окончании Троицких празднований, в Троицу или в Духов день, совершался обряд «проводов» березки, типологически близкий другим земледельческим ритуалам уничтожения чучела как символа календарного праздника. Одно из старых описаний этого обряда содержится в протоколе Святейшего Синода 1741 года: «а оные безчинники в толь великий и святой день [Духов день] вместо подобающего благоговения вышеупомянутые березки из-нося из домов своих, аки бы некую вещь честную, с немалым люд-ства собранием провожают <…> в леса <…> с великой скачкою и пляскою <…> и с нелепым криком».
Чаще всего деревце предварительно разряжали: снимали с него все украшения, оставляя иногда одну красную ленту. На Владимирщине от разряженной березы каждый из участников обряда отламывал по веточке, в Костромской губернии веточки обламывали прямо с ленточками. Остатки деревца шумной толпой несли к месту его уничтожения: в лес, ржаное поле, к реке.
Способы уничтожения троицкой березки могли быть разными в зависимости от местной традиции: её просто бросали в лесу или в поле, топили в воде, сжигали на улице или дома в печи. В Тобольской губернии обряд потопления березки назвался «отпеванием», что говорит о его типичной «похоронной» направленности. Ритуал включал поклоны деревцу, вынос его из дома, шествие к реке, сопровождаемое печальными песнями, и наконец бросание березки в воду. На Смоленщине потопление осмыслялось как возрождение березы, о чем свидетельствуют слова сопровождающей обряд песни: «Стань, береза, по-старому, как стояла!»
Ритуальное уничтожение троицкого деревца имело магическое значение: березка, оставленная во ржи, должна была, по поверьям, охранять посевы от града, заморозков и червей; брошенная же в воду, она способствовала обеспечению влаги в земле, и соответственно, хорошему урожаю. На это указывают тексты песен, исполнявшихся во время «проводов» деревца:
В белорусской и украинской традициях троицкую березку сохраняли до Купалы и сжигали в купальском огне.
Троицкая неделя была одним из периодов в году, когда традиционными предписаниями человеку позволялось узнать свою судьбу. Поэтому многие люди, особенно девушки, совершали гадания, большинство из которых было связано с березой. Так, например, на ночь сплетали ветки березы с травой в косу, а наутро смотрели: если коса расплелась, то быть в этом году замужем, если же нет — остаться в девушках. Бросали также сплетенные венки на березу: в зависимости от того, зацепится венок на деревце или упадет на землю, судили — выйдет девушка замуж в ближайшем свадебном сезоне или нет. Венки из березовых веток, которые носили на голове всю неделю, кидали в реку: утонет венок — к смерти, прибьется к своему берегу — ждет продолжение девичества, к чужому берегу уплывет — непременно быть замужем. В некоторых местах гадания связывались непосредственно с обрядом потопления троицкой березки: если деревце начинало сразу погружаться в воду, полагали, что девушка, которой доверили бросать березку, не проживет и года. Иногда девушки вслед за деревцем пускали по реке его ветки с ленточками, по которым загадывали не только на себя, но и на своих родных: плывет — к добру, тонет — к беде.
С троицкой березкой были связаны поверья. В Костромской губернии верили, что девушка, вставшая быстрей других под завитую березу, первой выйдет замуж. Здесь же полагали: если сесть в тень троицкой березки и загадать желание, оно обязательно исполнится.
Таким образом, использование березы в троицких обрядах обусловливалось представлениями об образе этого дерева как воплощении плодородия, как объекте, соединяющем мир живых и мир мертвых и мифологических существ как родовом центре, который в древние времена соотносился с божеством-предком, прародительницей, покровительствующей женщинам.
Береза играла немалую роль и в обрядах жизненного цикла. В брачной обрядности в центральных и поволжских губерниях она нередко использовалась в качестве свадебного атрибута — украшенного деревца, являвшегося символом и каждой конкретной невесты, и девичьего круга в целом. На Русском Севере береза была обязательным атрибутом при подготовке бани невесты: ветки деревца втыкали в потолок и стены бани; дорогу к ней «торили» убанченными веточками; украшенный березовый веник укрепляли на верху бани. Для осуществления предсвадебного омовения невесты старались выбрать березовые дрова.
В восточнославянской похоронной традиции березу использовали непосредственно при подготовке «места» для покойника: гроб чаще всего застилали березовыми листьями или вениками, ими же набивали и подушку, которую клали умершему под голову. Березу сажали также на могиле.
Кроме продуцирующих и посреднических качеств, береза в народных представлениях наделялась защитными свойствами. После использования веток березы в весенне-летних обрядах, их не выбрасывали просто так, а затыкали под крышу дома на чердаке, веря, что они могут защитить жилище от молнии. В Московской губернии троицкую березку оставляли в поле, чтобы уберечь посевы от градобития. Накануне дня Ивана Купалы ветки березы втыкали над дверями хлевов, чтобы ведьмы, особенно активные в это время, не навредили скоту.
Целебные свойства березы широко использовали в лечебной магии. У русских больного отводили к березе, скручивали ее ветки и грозили ей не отпускать их до тех пор, пока болезнь не отступит. В Тобольской губернии для изгнания лихорадки срубали березовое дерево и волочили его по дороге за село. Во многих местах под березу было принято выливать воду после мытья больного ребенка. В заговорных текстах болезни нередко отсылаются именно под это дерево: «не пойдешь, жаба добром, — обую жабу в бе-резовы лапти, в ременные оборы и брошу жабу под березов куст, чтобы не болело, чтобы не щемило». Особенно целебными считали почки, ветки, листья, кору, сок березы, наросты на стволе. Освященными в церкви в календарные праздники ветками хлестали больного, чтобы сообщить ему силу растения. Из почек, листьев и наростов изготавливали отвары от разных болезней. Березовый сок издавна считался омолаживающим и очищающим средством. Весной, особенно в праздничные дни, девушки и женщины пили сок и умывались им для красоты и здоровья.
Посредническая роль березы в мифологической картине мирового пространства объясняет противоречивые представления о ней в народных поверьях. Так, на Русском Севере место, где стояли когда-то березы, считалось несчастливым. На таких местах никогда не ставили домов. В Полесье в некоторых местах существовал запрет сажать березу рядом с домом, так как, по поверьям, на хозяев нападут болезни и вся семья вымрет. Вместе с тем в народных легендах береза выступает как благословенное дерево, так как она укрыла от преследований черта св. Пятницу. В любом случае многочисленные описания обрядов и действий с березой свидетельствуют о глубоком почитании этого дерева.
- Предыдущая
- 52/171
- Следующая
